Глава 52.
- Папа! Папочка! - закричала Алька и бросилась к отцу.
Зина побледнела как мел:
- Васим! Ты!
На пороге стоял седовласый строгий мужчина. Только любящие сердца Альки и Зины могли узнать в нем своего ненаглядного Васима. Алька бросилась ему на шею:
- Я знала, знала, что ты приедешь! - и принялась стаскивать с него дубленку. Васим одной рукой обнял дочь, другой снял шапку:
- Вот и я. Здравствуйте, мои дорогие!
Зина, как во сне, подошла и обняла без слов любимого, а он прижал к себе своих девочек. Так они долго стояли, обнявшись и не веря, что этот момент настал. Они вместе!
- Так и будете в прихожей стоять? Зина, веди уже Васима сюда,- сказал, вставая из-за стола, Григорий Семенович и протянул свою единственную руку бывшему зятю.
- С возвращением, Васим! Долго же тебя не было! Я даже не признал тебя!
- Садись за стол, Васимушка! Как ты изменился! Я тоже тебя не узнала, - говорила Варвара Семёновна, наливая в тарелку борщ для гостя.
- Не на курорте, чай, был. Ничего, мы его откормим. В баньку сходим! Как насчёт баньки, Васим?
Не возражаешь? - говорил Григорий, шаря в шкафчике. Он достал бутылку вишнёвого вина.
- Вот она, заветная, собственного производства. Сейчас для аппетита по рюмочке выпьем за возвращение Васима! Даже Альке нальём.
- Да, погоди ты, папа! Дай Васе опомниться! Как мы ждали тебя, Васенька! Мы с Алей ни минуты не верили, что ты не вернёшься. Молились и вымолили! - Зина прильнула к любимому. Его родной запах, рука, обнимающая её, дыхание, обжигающее ее щеку - в реальность всего этого трудно было поверить.
- Мне нельзя пить. Я на строгой диете теперь, а вы пейте за нашу встречу. В отличии от вас, я много раз терял надежду на нее, эту встречу. Но об этом не хочется даже вспоминать. Спасибо, Варвара Петровна! Ваш борщ - лучшее, что я когда-нибудь ел! - Васим улыбнулся, принимая из рук пожилой женщины тарелку с дымящимся борщом.
- Папочка, а я тоже сегодня приехала. Буквально перед тобой. Ты на такси, наверное? Я на рейсовом. Как мы с тобой в аэропорту не встретились? Вот было бы здорово! Я из Ленинграда, ты из Москвы!
- Как ты выросла, доченька! Ты с самого рождения была красавицей, а сейчас расцвела, как роза! Мама говорила по телефону, что ты учишься в Ленинграде.
- Ой, папочка! Знаешь, какой институт у меня отличный? Самый лучший педагогический институт им. Герцена!
- Она у нас отличница, Васим, - вмешалась в разговор бабушка Варя.
Алька спрыгнула со стула, сняла с телевизора зачётку и положила ее перед отцом.
- Ого! Вот это урожай! Одни пятерки! Ну, Алия, я тобой горжусь!
Васим обнял сияющую от счастья дочь.
- Она для тебя сластей ваших восточных целую гору привезла из Ленинграда. Так и заявила нам: "Это для папы!"
Алька с притворной скромностью опустила озорные глаза:
- Перехвалите, зазнаюсь ведь! - Она зажмурилась от удовольствия и прижалась к отцу. Растрогавшаяся Варвара Петровна утирала салфеткой мокрые от слез глаза, глядя на эту троицу, сидящую в обнимку.
- А я ничего не привез. Не хотел терять ни минуты. Из госпиталя сразу к вам. Там, где я был, подарков не продают.
- Главный подарок, любимый, твоя жизнь, ты сам! - ответила Васиму Зина. После обеда она заявила, что пропарит в бане Васима сама, что не доверит его никому. Возможность сию минуту оказаться с ним наедине лишила ее скромности. Долой ханжество! Она рассматривала страшные рубцы на его груди и спине, чуть касаясь их пальцами, покрывала их поцелуями, Тело, такое родное, такое совершенное, было изуродовано войной. Она прильнула к его губам, обвившись вокруг любимого вьюнком. Васим подхватил ее на руки и уложил на широкую лавку, не отрывая огненного взгляда от ее ставших огромными глаз, утопая в них...
Весело взлетал березовый веник в ловких руках, душистый пар клубился вокруг разгоряченных тел. Зина, как ребенку, намылила любимому голову шампунем, полила на нее из ковшика. Васим улыбался, предоставляя возможность делать с ним, что ей вздумается.
Разрумянившиеся, в чалмах из полотенец пришли они домой.
- Папа, мама, вы прямо, как талибы, - заявила улыбающаяся Аля, глядя на родителей. Зина вздрогнула:
- Не говори этого слова, Алечка! Мне сразу плохо делается! Сама давай шустренько в баню отправляйся пока хороший пар. Воды дедушка заготовил вдоволь.
- Ладно! Только я быстро. От папы жалко уходить. Вы тут без меня ёлку не наряжайте! - распорядилась Аля и вихрем умчалась в баню.
Ёлку нарядили как раз перед приходом Миши с семьёй. В доме поселилось новогоднее настроение. Хвойный смолистый запах, ароматы мандаринов, принесенных Мишаней, дух запечённой с яблоками утки настраивали на праздничный лад. За столом было тесно. Ни на минуту не смолкали веселые голоса, звенел смех. Как это хорошо! Такое счастье выпадает не часто.
На другой день отмечали сорокалетие Зины, плавно перешедшее в празднование нового года.
Звучала музыка. Дамы приглашали кавалеров. Васим перетанцевал со всеми тремя поколениями дам в семье Денисовых: с любимой доченькой, которая не уставала целовать отца в щеки, с ненаглядной Зиночкой, которая выглядела сегодня потрясающе, и с Варварой Семеновной, сегодня самой счастливой женщиной на свете. Она давно считала Васима родным, третьим сыном. Гладила его рано поседевшие волосы: "Какие муки перенес этот парень! Жалко, сил нет! Оставался бы с нами! Мы тут всем миром быстро его на ноги поставим!"
- Надо мне деток своих поздравить в Душанбе. Они тоже ждут меня. Вы позволите? - спросил партнёр по танцу Варвару Петровну.
- Конечно, Васимушка! Звони, сколько хочешь, - ответила она.
Музыку выключили. Все вернулись за стол, а Васим набрал душанбинский номер. К телефону подошёл Рашид. Васим прижал судорожно трубку:
- Рашид, сыночек! Это папа. С новым годом тебя! Я скоро приеду.
- Папа, папочка! Ты уже выздоровел? Как я рад! Гюзелька, иди сюда! Папа звонит.
- Здравствуй, доченька! С новым годом! Как вы живёте, родная моя?
- Папулечка! И тебя с Новым годом! Ты где? Когда приедешь? Мы так тебя ждём! У нас родные живут, вон передают тебе приветы. А вот и мама.
- Здравствуй, Васим! И тебя с праздником. Мог бы приехать к детям на новый год! Наверное, у Зины празднуешь? Понятно.
- Хорошо, что тебе все понятно. А вот мне совсем не понятно, почему твои родственники все ещё в нашем доме? Ждут, когда я сам их выпровожу?
- А ты хочешь, чтобы я их прямо на новый год выгнала из дома? Какой ты, право, эгоист. Никого тебе не жалко!
- Давай не будем по телефону спорить. Приеду - разберусь. Мне очень жалко, жалко наших детей, Есмин. Жалко, что я не сразу понял твою сущность. Занимайся детьми, прошу тебя, а то дождешься ТАЛАКА.
Васим положил трубку и схватился за голову.
- Что с тобой, Васенька? Тебе плохо? Что-то случилось? С детьми что-то не так?
- Все не так, Зиночка! Дети, похоже, мою супругу не очень интересуют. Притащила в наш дом родных пол-кишлака жить, не дом, а Ноев ковчег получился.
- Ты знаешь, Леня был у тебя дома. Он служит у вас в Кулябе на границе. Женился прошлым летом здесь в Покровке. Он ничего не говорил, что у вас там народа много. Правда они с Настей только час и были. Даже с твоим папой не поговорили. Он спал в это время, не стали его тревожить.
- О папе мне сообщили уже в Москве. Я ещё не осознал до конца эту потерю. Отец чувствовал, что мы уже не увидимся! Эх. Папа, папа! Как он мечтал увидеть лююбимую внучку!
- Аля звонила ему не раз и не два. Не на шутку собиралась к вам съездить повидать дедушку, познакомиться с братом и сестрой. Она у нас такая пробивная, сама в институт поступала. Запретила мне ехать с ней.
- Это прекрасно, любимая! Алия не пропадет в жизни! Обязательно познакомим детей. А родные Есмин... Может быть, они на базаре были или ещё где. Плевать на них! Приеду, выгоню. Возможно вместе с их благодетельницей. Дети уже большие. Сам воспитаю.