На этой улице с труднопроизносимым названием хранится один из главных ключей к пониманию Парижа, я - серьезно. Эта улица – храм еды, я нигде не видела более роскошных прилавков. Первые дни моей жизни здесь я стояла около каждой лавки, как в музее, у любимых картин.
Все улицы Парижа, все рынки Парижа предлагают абсолютно идеальный выбор сыра. Но понимание, что такое французский сыр пришло ко мне только на Монторгёй. Здесь есть несколько лавок, настоящих, фермерских магазинчиков, где хозяин продает сыры своих соседей по деревне и всей своей округи.
В этих сырных лавках время останавливается. На полках расставлены пара сотен благородных сортов - твердые, полутвердые, мягкие, плавленые, из козьего, коровьего или овечьего молока.
В каждой fromagerie – свои фишки, в каждой лаборатория: здесь комбинируют ароматы, дополнят один вкус другими, экспериментируют с ингредиентами, текстурами и методами изготовления сыра.
Хозяин может предложить сыр, сделанный с добавлением паприки, вина или сена. Рокфор, прослоенный с пастой из айвы или камамбер с вкраплениями маскарпоне и измельченными и вымоченными в кальвадосе яблоками.
На Монторгей воспринимают только товар ручной работы, ничего фабричного, всё по-домашнему, как для себя. Иначе не купят. Франция производит ЕДУ и делает из нее культ. Если в рецепте написано, что надо брать парное мясо или утреннюю морковь – французы купят их именно такими на рынке. И никому в голову не придет вспоминать об экономии, когда речь зайдет про еду.
Начинается улица в Монторгёй в «Чреве Парижа», ну и что, что он уехал отсюда полвека назад. Это павильоны уехали, а воздух остался. Кстати, именно здесь грузчики «Чрева» придуман тот самый луковый суп, который лечил все болезни - грипп, мигрень и даже безнадёжное похмелье.
А мои картины здесь:
