Казалось бы, от сериальных актеров, режиссера проектов с такими названиями, как «Планета православия» или «Сапсан, я люблю тебя», а также писателя, который в 50 лет по-прежнему носит хвост, ничего хорошего ждать и не стоило. Но исследовательский интерес вместе с лучшей в мире мотивацией «А вдруг?» победили, поэтому я здесь, пишу о сериале, который добросовестно посмотрела примерно на одном дыхании в кратчайшие сроки.
Во-первых, вы только посмотрите на эти лица, вслушайтесь в эти фамилии:
уже знакомый нам по сериалу «Оффлайн» дуэт Никиты Ефремова и Марины Ворожищевой, незнакомая, но выразительная здесь Евгения Дмитриева в зловещей роли читательницы с двойным дном, человек со смешной фамилией Михаил Тройник, человек в смешных очках Сергей Епишев, часто мелькающий сегодня примерно везде Карэн Бадалов, Михаил (Волков из «Разбитых фонарей») Трухин, Александра Урсуляк в роли томной милиционерши, да и сам Елизаров в эпизоде, идеально вписывающийся в эту компанию чудиков-рецидивистов.
В общем, как написал один критик о последней книге Елизарова:
«Куда ни бросишь взгляд, всюду не лица, а хари».
Снято живо, снято бодро, и если не совсем в духе итальянских джалло, то местами — вполне дотягивая до уровня студии Troma Entertainment. Режиссер Игорь Твердохлебов ведь еще снял сериал «Территория», тоже с Мерзликиным (только там он — дядя, а в «Библиотекаре» — папа, правда, по книге — тоже дядя).
Смешанные чувства, недоумение испытываешь, читая комментарий Елизарова для «Российской газеты», данный год назад с чудовищным пафосом автора, которого наконец-то решили экранизировать:
«Сегодня для "Библиотекаря" очень правильное время, — считает автор романа Михаил Елизаров, — Я с осторожностью и с надеждой наблюдаю за тем, как постепенно происходит замещение так называемых старых элит, проявляется, просыпается настоящая Россия».
Что это: постмодернистская ирония или стеб, которым пронизаны его беспомощные песни в панк-шансонной стилистике?
Далее читаем «РГ»:
Елизаров считает, что герои "Библиотекаря" — это люди, которые сегодня собрались и поехали на Донбасс: «Именно сейчас его эстетика очень созвучна моменту — она жива, как никогда ранее. Возможно, "Библиотекарь" сможет отразить этот момент прозрения в нашей стране и в нашем обществе. Здесь будет очень важно точное режиссерское видение, его авторский взгляд. Нужно попытаться вернуть лучшие приемы советского кинематографа и обогатить их современными возможностями. Я бы желал этому сериалу стать народным. Хочу, чтобы он жил своей самостоятельной жизнью, без навязывания и принуждения».
Российская газета, 29.07.2022
Только не народным, а инородным, потому что создатели и продюсеры сериала ориентировались скорее на комиксы или компьютерные игры, чем на советское кино, от которого тут нет и следа. Просто там еще поди найди подобную дичь, описанную у Елизарова. Интересно, в каких конкретно советских фильмах он это увидел? Или это снова стеб, а автор на самом деле фанат «Твин Пикса»?..
Представляете себе советских людей, которые из-за советских книжек, выходивших массовыми тиражами, дубасят друг друга опасными колюще-режущими предметами? Вот и я — нет. А Елизаров представляет. И не хочет ли он сказать, что происходящее на Донбассе сейчас примерно так же абсурдно, как и эти книжно-сериальные войны библиотек не на жизнь, а на смерть?
Да и главный образ библиотеки и — шире — книжной среды как лабиринта и некой закрытой вселенной — тоже «инороден»: Борхес, «Имя розы»… А еще — «Клуб Дюма, или Тень Ришелье» Переса-Реверте, чьи герои не просто охотились за книгами, но еще и убивали ради книг. Впрочем, убийства в этом книжном детективе, экранизированном Романом Полански («Девятые врата»), имели под собой куда более внятное оправдание — страсть коллекционирования и разгадка тайны венецианской книги, якобы написанной самим Люцифером.
И пока у Елизарова товарищи рубят друг друга, принося людей в жертву, как майя и ацтеки, книги его зарубежных коллег акцентируют внимание читателей не на бессмысленном насилии, а на интеллектуальных головоломках.
Убога сама эта болезненная идея «Библиотекаря», что книга — вне ее содержания — подчиняет себе читателя, полностью парализуя его волю, как наркотик, заставляя совершать деструктивные, асоциальные поступки. Может быть, для Елизарова книги вымышленного им же писателя Громова — это некий советский «Майн Кампф»?.. Вспомним его песни «Моя мать — Ева Браун» или «Эсесовская лирическая» или эссеистику «Бураттини. Фашизм прошел», где Буратино писателем видится не иначе как олицетворение Муссолини.
Тут же вспоминается и другой ностальгирующий по советскому прошлому рокер-писатель Олег Нестеров, который сейчас выступает с разного рода посвящениями советскому кино и оттепельной культуре, а в 2008 (году, когда Елизарову дали «Русского Букера» за «Библиотекаря») в издательстве «Ad Marginem» вышла его книга «Юбка» про вполне себе симпатичный, оптимистичный и свингующий Третий Рейх. «Ad Marginem» выпускали и Елизарова годом ранее, только тираж был куда скромнее: порядка 3000 экземпляров у «Библиотекаря» и невероятные 100 000 у «Юбки».
Кстати, о тиражах:
Писатель Елизаров и его «Иронии судьбы»
Почти 20 лет назад социолог и переводчик Борис Дубин написал для журнала «Знамя» обстоятельную статью под названием «Читатель в обществе зрителей», где он фактически вынес приговор современному российскому нечитающему обществу, высказавшись и о деградации культуры чтения («постоянно читающих» — всего 26% россиян), и об обеднении структуры досуга, и о катастрофическом падении тиражей, ну и в целом о постепенной трансформации читателя в зрителя, причем с приставкой теле-, но никак не кино-.
Ирония судьбы-1 заключается в том, что автор романа «Библиотекарь» Михаил Елизаров сам когда-то учился на телережиссера, якобы в какой-то немецкой киношколе, живя в Ганновере, как лаконично говорится во многих его биографических справках.
Ирония судьбы-2 — это сама по себе рязановская «Иронии судьбы», история Жени и Нади, которую Елизаров переиначил вполне в тренде современного телевидения, на манер конспирологического бреда про ОБХСС. Его сочинение с интерпретациями популярных сюжетов (именно в этой книжке был Буратино-фашист, который объединил народ против еврея-марксиста Карабаса-Барабаса, ну и так далее…) — не столько вариации на тему по примеру «До третьих петухов» Шукшина, сколько постмодернистское выворачивание в стиле дугинского псевдоанализа поп-культуры.
Ирония судьбы-3: книга «Библиотекарь», как и прочие литературные опусы Елизарова — не совсем литература, а скорее усредненный сценарий для телеканала или стриминга с бойкими диалогами, цветистыми описаниями и шокирующими подробностями в духе трешовых газет из 90-х. По сути это типичный pulp fiction, бульварное чтиво, которое макулатурно печатается во всем мире и худо-бедно удовлетворяет чей-то непритязательный спрос. Только вот у нас по какой-то неведомой логике подобная писанина воспринимается как большая литература, за которую даже может перепасть респектабельная премия.
Кстати, о премиях. Наши критики словно начитались Мамлеева и млеют, видя в Елизарове старательного его последователя — или эпигона религиозного Шарова (это тот, у которого Сталин — сын Жермены де Сталь). Ну импонирует им вот это пещерное мышление, когда чуть не согласен — получи топором по лбу. Топоров, к слову, Елизарова очень хвалил: мол, женщины же его любят, так что не завидуйте:
А взгляды у него действительно левацкие. И еще он холодное оружие коллекционирует. И чужого «Букера» отхватил. И своего «Нацбеста» (пока?) не дождался. И в «Снобе» богатое бабло рубит. И женщины его любят.
Ага, лавацкие, и считается он т. н. «советским патриотом», рисуя такую дичайшую «советскую» действительность, что она многим покажется жуткой пародией на якобы воспеваемое им прошлое. Тем не менее, Елизаров заявляет, что реально любит ту страну, считая ее своей «советской Родиной». Может быть, в сатирическом блоковском смысле?
«Да, и такой, моя Россия,
Ты всех краев дороже мне»
«Грешить бесстыдно, непробудно...» Александр Блок, 1914 г.
В интервью 2015 г. Елизаров говорил: «Буржуазная реставрация посчитала правильным дискредитировать советский проект». Но с таким «другом» и врагов не нужно: не в меньшей ли степени такие «друзья» этот самый «проект» дискредитируют?
«Баба Тося умерла».
Это персонаж из книги Елизарова «Земля», подражающей Платонову или кому-то еще, вкупе с размышлизмами о жизни и смерти, которая начинается с того, как малые дети играют на кладбище. Тогда еще автору не дали премию «Русский Букер», хотя почему-то должны были, о чем он скажет в своей песне «Маргинальный роман»:
И роман был у всех на устах,
Был в течение долгого времени,
Я бывал в лонглистах в шортлистах как в глистах,
но евреям отдали все премии…
За Елизарова вступился и Прилепин— примерно в таком же ключе, как и некогда заслуженная артистка Талызина, пробившая на днях очередное антисемитское дно. То громкое невручение иные назвали даже «преступлением против литературы», хотя подобные пассажи — это скорее преступление против человечества, и не столь важно, написано это серьезно или ернически — зевоту уже не побороть:
«Вот есть понятие “малая родина”. Край, где родился, вырос. И небеса там особенные, и воздух не такой, как везде. Всё до мелочей знакомо, до́рого: улочки в тёплой каштановой зелени, стены из бурого, в щербинах, кирпича. Даже вековая лужа возле автобусного круга – и она обязательна и любима. Во дворе тучный ствол раскидистой липы давно превратился в подобие коллективной метрики – весь изрезан именами: древними, зарубцевавшимися, и свежими. Фабричный стадион без активного спорта совсем одичал, зарос лопухами, репейником. Пустырь за универмагом по‑прежнему в окурках, битых стёклах. Но как же вытянулись, как повзрослели берёзки, те, что сажали когда‑то всем классом в городском парке…».
«Земля», Михаил Елизаров, 2020
Вердикт: кино получилось более смотрибельным, чем проза Елизарова — читабельной. Так что, даже несмотря на то, что сериал «Библиотекарь» резко не понравился фанатам книги, а его авторы не сподобились придумать менее рыхлый и смазанный финал, я его все-таки робко порекомендую.