Перекрëсток миров, что это, и есть ли он вобще? Некая аномалия, типа курилки на производстве или студия. Шутка, перекрëсток может быть совсем рядом, в миллиметре от нас. Хотя, скорее всего, он очень и очень далеко, не в нашем мире, не в нашем пространстве, и не в нашем времени. Хм.. вообще-то времени там быть не должно, от слова совсем.
Над заливом моря Фундаментальных Принципов застыл корабль (Имëн), внизу искрились и накатывали волны, беззвучно разбиваясь о квантовую сетку мироздания.
— Прибыли наконец, но почему я ничего не слышу? — недовольно спросил (Имя) первый и развëл руками сущностями.
— Звук это побочный эффект, зависит от параметров мира.
(Имя) второй взмахнул и сотворил многомерную азбуку физических величин.
— Есть например такие, где определяющий базис тишина.
— Должно быть это вынужденные миры.
— Да, глухие.
Вдали качалось квантовое море, переливаясь всеми цветами, из неоновой глади в угольный свод, били гигантские джеты. Чëрное небо было насыщенным, но мягким, внизу сияла восходящая аккреция залива.
(Имя) первый с разочарованным видом выловил двумерную матрицу: на плоскости там беззаботно плавали тензоры — нулевого и первого ранга. Он снова недовольно спросил:
— Ну, прибыли, кажется то самое место, только где же этот город? Заброшенный.
— Не заброшенный он, — провëл прямую (Имя) второй. — Там живут, любят и надеются, верят, думают о будущем.
— А-а, ну ясно, в моëм вот не очень, хаос и прочее. — (Имя) первый дунул на матрицу и она исчезла в векторном пространстве. — Это другой наверное, в этом я никогда не был.
— Мы прекрасно знаем, что других нет, не морочь мне голову.
— У тебя же нет головы, — (Имя) первый, заглянул за дифференциальное многообразие. — Ну хорошо, дело за малым, найти город. Как думаешь, мы увидим себя после смерти?
— А ты знаешь что находится за пределами многомерного пространства?
— Отвечать вопросом на вопрос невежливо, — укоризненно сказал (Имя) первый и сотворил в воздухе произведение Шопенгауэра о критике философии Канта.
Над побережьем Повседневности, над бесконечными утëсами времени, в нулевой точке пространства висел огромный корабль. Само собой, корабль был великий, только потрëпанный, (Имена) слишком долго шли в параллельной трансляции. Потрëпанный это мягко сказано, одна мачта была сломана, вторая, где-то поцарапав искривлëнное пространство, теперь то пропадала во времени, то мятая появлялась, издевательски качалась влево, вправо и грозилась вернутся в начало переноса. Соответствуя нулевой действительности, лишь третья осталась в трансляционной симметрии. На однозначной мачте болтались обрывки парусов воспоминаний, остаточный ветер времени носился по палубе и трепал их истлевшие края.
Квантовый туман с моря плотно обступил корабль, в тотальном безмолвии всего, на палубу рухнула оглушающая тишина в квадрате. Поиск города неожиданно затруднялся. Из тумана коварно появились связанные частицы, неоднозначные элементы двоично вспыхивали, болтали про себя и тут же исчезали. Так же неожиданно стали возникать квантовые флуктуации, они то саркастически схлопывались, то ползали по вантам, цепляясь сигналами за оснастку. Веселясь, серпантином прыгали с однозначной мачты.
Стояла глубокая тишина, (Имена) сидели на краю палубы свесив ножки вниз, потом ручки, потом сознание, старость, молодость, рождение, на побережье Повседневности капала память. (Имена) смотрели вниз.
— Здесь довольно многолюдно, не понимаю, аномалия? — тревожно задел нульмерные точки (Имя) первый.
— Нет, это параллельная проекция.
— Неуютно здесь, странная форма пространства, ты не находишь?
— Смотря с какой стороны посмотреть, мы видим условную плоскость сверху или снизу?
— Ммм.. затрудняюсь при данном направлении проецирования. Но если это планета, то проекцию видно сверху, в определëнном измерении, а если это система, то плоскость можно увидеть снизу, вне времени.
— Вот почему неуютно, понимаешь? У них нет времени, даже эквивалента, бедолаги. Мало того, живут на двухмерной плоскости.
— Они выкрутились, — возразил (Имя) первый. — Добавили объëм.
— Ты хотел сказать глубину. А кстати, насчëт глубины, ты нашëл город? Я видел, ты втихаря листал будущее.
— Я-то нашëл, многомерное пространство позволяет, —(Имя) первый провëл диагональ с видимым удовольствием. — Только это неважно, я наблюдал и он изменился, теперь это другой город.
— Город один! — Громыхнуло! Линии плоскостей задрожали.
— Ты опять за своë? Испортил очередную реальность? Ты же мог сотворить квантовый вакуум, зайти и посмотреть на себя со стороны, а ещë лучше, заглянуть в себя, и не было бы никакого воздействия на конечный результат. Опять боишься?
— А если и так, — ощетинился параллельным постулатом (Имя) первый. — Посмотреть в себя, это всë равно что выйти из себя, а там очень неуютно и холодно.
— Ладно, — махнул сущностью (Имя) второй. — Пошли в город.
Использовав телепортацию, (Имена) спустились на побережье Повседневности и вошли в мерцающий реляцио.
— Я тут подумал, — (Имя) первый стряхнул с себя евклидовы линии и аксиоматические теории. — Мы с тобой уже столько времени общаемся, кажется говорим о разных вещах, но по сути, об одном и том же, только в обратном направлении. Дело в измерении?
— Перестань, — сказал (Имя) второй, ты прекрасно знаешь, времени не существует.
— Как же, здесь-то оно есть.
— Это эквивалент.
В реляцио ничего особенного не было, бурлила пересыпь ярко синих параллельных миров, аккуратно отделяя квантовый лиман от жëлтого моря песчинок вселенных. Было очень жарко, две бледные фигуры устало шли по барханам.
— Слушай, а у нас есть какое-то определение? — спросил (Имя) первый.
— Это как?
— Ну.. для чего мы странствуем, — (Имя) первый немного помолчал и добавил: — Память подводит, я не помню кто я.. не знаю даже.
— Не обманывай, я знаю кто ты и знаю кто я, это очевидно, мы путешественники. У каждого свой путь - в одних мирах сто, в других тысяча, в третьих может быть миллион. А ты слышал сказку про бессмертных, хочешь расскажу?
— Оставь при себе пожалуйста.
— Ладно, но я знаю кто ты.
— Не кто, а что, это кем я был раньше.
— Но сейчас ты не тот, кем был раньше, — уточнил (Имя) второй.
— Верно, но я не помню.
— Значит в будущее, это мы можем, а чем же прошлое отличается, слабо вспомнить? — ехидно поинтересовался (Имя) второй.
— Мы в реляцио, я ослеп и не уверен, не знаю что происходит, но знаю что будет.
— А что собственно будет?
(Имя) первый вдохнул горячего воздуха, надул грудь и возвышенно анонсировал:
— Если это точка омега, то после смерти я стану великим. Думаю после, мы сможем создать мир где всë возможно.
— И как мы это сделаем? Всë сразу противоречит всему, материальному, философскому - это абсурд.
— Мы пойдëм против правил.
— Ладно, но как ты станешь великим, если не знаешь кто ты такой?
— Это иллюзия, и не кто, а что. Именно поэтому я искал город, только там можно узнать. Узнаю и стану великим. Мне идти надоело, как насчëт телепортации?
"Может город тоже иллюзия", подумал (Имя) второй и тяжело вздохнул.
— В реляцио телепорт не работает.
Чем ближе (Имена) подходили к заветной цели, тем ниже опускалось чëрное небо, свет померк. Мрачный купол пульсировал: прямоугольники, квадраты, идеально прямые разломы, небо стало жëстким. Из трещин на пластмассовой ткани подпространства появились радиогалактики. Будто сквозь вату, еле слышно, в звенящую тишину проникла неясная тревожная музыка.
В жëлтом жарком мареве плеромы что-то менялось, в пустыне миров кажется дрожали застывшие волны барханов, из бесчисленных песчинок вселенных кажется вставал Неповторимый Город. Казалось к воротам подошла одна единственная сущность, воздев руки к башням, одинокая фигура растаяла в раскалëнном воздухе.
Это был конец.
— Стоп, стоп, это спорно, я не согласен.
— Конец.
— Ах ты гад! Убил меня да?! Конец.