Перекрëсток миров, что это, и есть ли он вообще? Некая аномалия, типа курилки на производстве, или студия. Шутка, перекрëсток может быть совсем рядом, в миллиметре от нас. Хотя, скорее всего, он очень и очень далеко, не в нашем мире, не в нашем пространстве, и не в нашем времени. Хм.. вообще-то времени там быть не должно.
Над заливом моря Фундаментальных Принципов застыл корабль (Имëн), внизу искрились и накатывали волны, беззвучно разбиваясь о квантовую сетку мироздания.
— Прибыли наконец, но почему я ничего не слышу? — недовольно спросил (Имя) первый.
— Звук это побочный эффект, зависит от параметров мира, — сказал (Имя) второй.
Он взмахнул рукой и сотворил в воздухе многомерную азбуку физических величин.
— Есть например такие, где определяющий базис — тишина.
— Должно быть вынужденные миры.
— Да, глухие.
Вдали качалось квантовое море, переливаясь всеми цветами, из неоновой глади в угольный свод, били гигантские джеты. Чëрное небо было насыщенным, но мягким, внизу сияла восходящая аккреция залива.
(Имя) первый с разочарованным видом выловил двумерную матрицу, на плоскости там беззаботно плавали тензоры, нулевого и первого ранга. Он снова недовольно спросил:
— Ну прибыли, кажется то самое место, а где же этот заброшенный город?
— Он не заброшенный, — провëл прямую (Имя) второй. — Там живут, любят и надеются, верят, думают о будущем.
— А-а, ну ясно, в моëм вот не очень, хаос и прочее, — (Имя) первый дунул на матрицу и она исчезла в векторном пространстве, — это другой наверное, в этом я никогда не был.
— Мы прекрасно знаем, что других нет, не морочь мне голову.
— У тебя же нет головы, — (Имя) первый, заглянул за дифференциальное многообразие. — Ну хорошо, дело за малым, найти город. Как думаешь, мы увидим себя после смерти?
— А ты знаешь что находится за пределами многомерного пространства?
— Отвечать вопросом на вопрос невежливо, — укоризненно сказал (Имя) первый и сотворил в воздухе произведение Шопенгауэра о критике философии Канта.
Над побережьем Повседневности, над бесконечными утëсами времени, в нулевой точке пространства висел огромный корабль. Само собой, корабль был великий, только потрëпанный, (Имена) слишком долго шли в параллельной трансляции. Потрëпанный, это мягко сказано, одна мачта была сломана, вторая, где-то поцарапав искривлëнное пространство, теперь то пропадала во времени, то мятая появлялась, издевательски качалась влево, вправо и грозилась вернуться в начало переноса. Соответствуя нулевой действительности, лишь третья осталась в трансляционной симметрии. На однозначной мачте болтались обрывки парусов воспоминаний, по палубе носился ветер времени и трепал их истлевшие края.
Квантовый туман с моря плотно обступил корабль, в тотальном безмолвии всего, на палубу рухнула оглушающая тишина в квадрате. Поиск города неожиданно затруднялся. Из тумана коварно появились связанные частицы, что двоично вспыхивали, болтали про себя и тут же исчезали. Так же неожиданно стали возникать квантовые флуктуации, они то саркастически схлопывались, то ползали по вантам, цепляясь сигналами за оснастку, веселясь, серпантином прыгали с однозначной мачты.
Стояла глубокая тишина, (Имена) сидели на краю палубы свесив ножки вниз, потом ручки, потом старость, затем молодость, рождение, на побережье Повседневности капала память. (Имена) смотрели вниз.
— Здесь довольно многолюдно, аномалия? — тревожно задел нульмерные точки (Имя) первый.
— Нет, это параллельная проекция.
— Неуютно здесь, странная форма пространства, ты не находишь?
— Смотря с какой стороны посмотреть, мы видим условную плоскость сверху или снизу?
— Ммм.. затрудняюсь при данном направлении проецирования. Но если это планета, то проекцию видно сверху, а если это система, то плоскость можно видеть снизу.
— У них нет времени, бедолаги, живут на двухмерной плоскости.
— Они выкрутились, — возразил (Имя) первый, — добавили объëм.
— Ты хотел сказать глубину. А кстати, глубина, ты нашëл город? Я видел, ты втихаря листал будущее.
— Я-то нашëл, многомерное пространство позволяет, —(Имя) первый провëл диагональ с видимым удовольствием. — Только это неважно, я наблюдал и он изменился, теперь это другой город.
— Город один! — Громыхнуло. Линии плоскостей задрожали.
— Ты опять за своë? Испортил очередную реальность?! Ты же мог сотворить вакуум, зайти и посмотреть на себя со стороны, а ещë лучше, заглянуть в себя, и не было бы никакого воздействия на конечный результат. Опять боишься?
— А если и так, — ощетинился параллельным постулатом (Имя) первый. — Посмотреть в себя, это всë равно что выйти из себя, а там очень неуютно и холодно.
— Ладно, — махнул рукой (Имя) второй. — Пошли искать город.
(Имена) спустились на побережье Повседневности и вошли в мерцающий реляцио.
— Я тут подумал, — (Имя) первый стряхнул с себя евклидовы линии и аксиоматические теории, — мы с тобой уже столько времени общаемся, кажется говорим о разных вещах, но по сути, об одном и том же, только в обратном порядке. Дело в измерении?
— Перестань, — сказал (Имя) второй, ты прекрасно знаешь, времени не существует.
— Как же, здесь-то оно есть.
В реляцио ничего особенного не было, только бурлила пересыпь ярко синих параллельных миров, аккуратно отделяя квантовый лиман от жëлтого моря песчинок вселенных. Было очень жарко, две бледные фигуры устало шли по барханам.
— Слушай, а у нас есть какое-то определение? — спросил (Имя) первый.
— Это как?
— Ну.. для чего мы странствуем. (Имя) первый немного помолчал и добавил:
— Память подводит, я не помню кто я.. не знаю даже.
— Не обманывай, я знаю кто ты и знаю кто я, это очевидно, мы путешественники. У каждого свой путь - в одних мирах сто, в других тысяча, в третьих может быть миллион. А ты слышал сказку про бессмертных, хочешь расскажу?
— Оставь при себе пожалуйста.
— Ладно, но я знаю кто ты.
— Не кто, а что, это кем я был раньше.
— Но сейчас ты не тот, кем был раньше, — уточнил (Имя) второй.
— Верно, но я не помню.
— Значит в будущее, это мы можем, а прошлое чем отличается, слабо вспомнить? — ехидно поинтересовался (Имя) второй.
— Я ослеп в реляцио, не уверен, не знаю что происходит, но знаю что будет.
— А что собственно будет?
(Имя) первый вдохнул горячего воздуха, надул грудь и возвышенно анонсировал:
— После смерти я стану великим! Думаю мы сможем создать мир, где всë возможно.
— И как мы это сделаем? Всë сразу, противоречит всему, материальному, философскому, это абсурд.
— Мы пойдëм против правил.
— Ладно, но как ты станешь великим, если не знаешь кто ты такой?
— Это иллюзия, и не кто, а что. Именно поэтому мы здесь, город, только там можно узнать. Узнаю и стану великим. Мне идти надоело, как насчëт телепортации?
"Может город тоже иллюзия", подумал (Имя) второй и тяжело вздохнул.
— Здесь это не работает.
Чем ближе (Имена) подходили к заветной цели, тем ниже опускалось чëрное небо, свет померк. Мрачный купол пульсировал: прямоугольники, квадраты, идеально прямые разломы, небо стало жëстким. Из трещин на пластмассовой ткани подпространства появились радиогалактики. Будто сквозь вату, еле слышно, в звенящую тишину проникла неясная тревожная музыка.
В жëлтом жарком мареве плеромы что-то менялось, в пустыне миров кажется дрожали застывшие волны барханов, из бесчисленных песчинок вселенных кажется вставал Неповторимый Город. Казалось к воротам подошла одна единственная сущность, воздев руки к башням, одинокая фигура растаяла в раскалëнном воздухе.
Это был конец.
— Стоп, стоп, это спорно, я не согласен.
— Конец.
— Ах ты гад! Убил меня да?! Конец.