В этом году легендарному актеру Станиславу Любшину исполнилось 90 лет. Он и сегодня выходит на театральную сцену.
Несколько лет назад Станислав Андреевич в программе «Линия жизни» на телеканале «Культура» рассказал о своем непростом детстве, которое пришлось на годы войны.
В первый год войны будущему актеру спасла жизнь его мама. 8-летний Станислав едва не погиб в болоте, когда поехал за дровами. Почувствовало материнское сердце, что с сыном беда, и благодаря ей он остался жив.
- У меня мама была очень красивая. Мы были сельские жители, я даже стеснялся ее. Когда ходили в нашу деревню, она вела меня за руку, я был очень маленький. И я почему-то руку отнимал, потому что мама очень красивая была. Папа, как мне казалось, тоже очень красивый был, - рассказывает Станислав Любшин.
Мама актера работала дояркой на скотном дворе, папа был агрономом, потом он военным был человеком.
- Наше детство разделялось до войны и после войны. У нас в совхозе сады были роскошные, вишневые, яблоневые. На второй день войны 17 парашютов нашли в саду. Немецкий десант выпал. Рядом у нас был авиационный завод, самолеты собирали, недалеко – железная дорога, которая стратегическое значение имела. Немцы прилетали бомбить оба объекта, - говорит актер. - У нас там выкопали щели, и, как только воздушная тревога, нас будили, и бабушка нас сонных туда тащила. Такой сон хороший, а тебя в подземелье. Я однажды восстал, не пошел, сел на заваленке, рядом, видно было, как огромные аэростаты поднимаются. Предполагали, что они немецкие самолеты будут задерживать.
Сидит 8-летний Станислав, засыпает, и, вдруг, рядом шесть бомб, и дом чуть не взлетел, и мальчика куда-то кинуло. Он скорее в эту щель, к бабушке подполз, за нее спрятался. Она говорит: «Вот, не слушался, смотри, чем могло кончиться».
А немцы все ближе подлетали, местные видели самолеты. Сидит пилот в очках, в крагах, и вместо звезд кресты. Там руководительницы женщины были, испугались, и решили, что надо в Москву перебираться.
Первым делом повезли матрасы и подушки. Дали три повозки, вывезли, в Дмитрове где-то их поставили, у забора. Потом за местными должны были прийти. Ждали три дня. Потом руководительницы не выдержали, дали детям сухарики, кусочки сахара, торбочки, как рюкзачки, пошили. Группа километров 30 пешком шла.
- Пришли на станцию, и вот, что меня поразило. В женщинах есть интуиция. В мужчинах тоже это бывает, но реже. Мама, чувствуя, что что-то происходит, она поехала к нам. Она сошла в поезде с Дмитрова. Если бы она пошла в нашу деревню пешком, то попала бы в плен к немцам. Она увидела матрасы и надписи «Совхоз «Отрадное», и подумала, раз матрасы есть, значит должны появиться люди, - рассказывает Станислав Андреевич. - А мы подходим к Дмитрову, мост уже заминировали, бегают солдаты, офицеры. И мы – тридцать человек. Нам говорят, что идти нельзя. Три наши руководительницы толкуют с капитаном, чтобы нас пропустил, но тот говорит, что нельзя. Потом эти три женщины заревели, наш хор подхватил этот рев, капитан оценил ситуацию и сказал: «Только бегом». Мы пробежали, сели в поезд, отъехали немного, раздался мощный взрыв, поезд подкинуло, он снова встал на рельсы. И мы приехали в Москву.
5 декабря началось наступление немцев, стали от Москвы отгонять, и появились Сибирские полки, все в полушубках, танки шли, покрашенные в белый цвет, и проходили мимо. Будущий актер с другом решили на фронт рвануть. Пошли в сторону Дмитрова, откуда их с позором выгнали, пришлось вернуться домой.
- Думаем о том, как общественность к нам отнесется, что нас не взяли на фронт. Прихожу домой, а дома мама лежит, болеет, брат и сестра. Холодища страшная. Мне 8 лет. Надо было идти за дровишками. Я встаю на лыжи, белый снег. Беру двуручную пилу, еду в лес, там было болотистое место, и я туда провалился, - вспоминает Любшин. - Начинаю медленно уходить под воду, хватаюсь за берега, они рушатся. Мама почувствовала, что со мной что-то произошло, встала, поехала на лыжах, а след там один. Она приехала, когда у меня вода уже по горло была. Она закричала, дала мне свою лыжу. Зацепила и вытащила. Почти вся одежда осталась в болоте, на улице минус 40 градусов.
Женщина повезла сына в лес, там бабушка одна жила. Все жили в домах, а она жила в землянке в лесу. Она была очень доброй, приехали к ней, спустились вниз, там тепло, длинный стол, и колотый сахар лежит.
- Меня напоили чаем, закутали и на печку забросили. И чаю снова подают, я, значит, один стаканчик, второй, третий. Они говорят, что хватит, а я еще. И потом собрались везти домой. Я еще требую чаю, бабушка говорит матери: «Что ты его потащишь, пусть он у меня остается пока». Мать говорит, а как же дрова? Тогда мы с ней встали, отправились, собрали эти дровишки, что я напилил, приехали домой, затопили печь. Жизнь потихоньку начала организовываться. Стали бороться с фашизмом. Мне хотелось быть разведчиком, летчиком, воевать против этих проклятых фашистов, - рассказывает Станислав Любшин.
ИНТЕРЕСНО
Елена Санаева: «У нас чуть пикнул что-то, и уже звезда»
Ее любили два видных мужчины, но женского счастья она не обрела: судьба Вии Артмане
«Стремиться быть первым во всем – последнее дело»: не стало Игоря Ясуловича
