Вскорости Ленка поехала в Курск, привезла оттуда два платья нижнее бельё, ещё кое-что, и показала Саше.
— Вот Сашка, пока всё что удалось купить, так чтобы Илья внимания на растраты не обратил. Пальто купить не смогла, сама понимаешь, стоит недёшево, Илюшка сразу бы спросил куда деньги дела.
— Ничего Лен, спасибо и на этом. Ты убери всё подальше, пускай у тебя вещи пока хранятся. Я знаешь что придумала.
— Что?
— Иван весной снова на учёбу уедет, в мае уж тепло, ни пальто ни куртка к тому времени не понадобятся, в платье ходить можно будет. За этот месяц мне нужно успеть паспорт получить, да и зарплату свою тоже забрать сумею, его то не будет. А чтобы он успокоился, притворюсь что смирилась со всем, поласковее с ним буду, поуслужливее, глядишь он и не заподозрит ничего. А как только паспорт получу, сразу уеду, ни на минуту не задержусь.
— А вот это ты правильно придумала, лаской от мужика многого добиться можно. Ты только не ругайся с ним, соглашайся со всем что говорить станет, и тогда всё что задумала у тебя выйдет.
Всю зиму и половину весны, Саша, жила с Иваном тише воды. Скандалов и ругани не затевала, даже в постели делала вид, что ей с ним хорошо. И он действительно, немного успокоился, даже сам купил ей кое-какие вещи. А когда снова уезжал в город, сказал: “Если и дальше так у нас будет, я смогу простить тебя, забудем всё что случилось, и станем жить как раньше”, Саша, соглашаясь кивала в ответ головой, а у самой в душе клокотал вулкан. “Думай как тебе нравится, только по твоему ничего не будет, мне бы только паспорт получить, и тогда меня здесь даже в кандалах не удержат”, лелеяла она свои мысли. И всё бы у неё получилось, с отъездом мужа, она получила паспорт, и зарплату. Дене,г чтобы снять жильё должно было хватить, пока на новом месте работу не найдёт. Решила она уезжать в Харьков, подальше от своих мест, чтобы Ивану труднее было до неё добраться. Но внезапно заболела мать, что-то случилось с ногами и Ксеня оказалась прикованной к постели. Яков потребовал от дочери, чтобы она помогала в уходе за больной матерью.
— Вот значит папа, как ты рассудил. Когда Иван меня избивал и издевался всячески, словно не видел ничего, отвернулся от меня будто я вам и не дочь вовсе, а теперь вспомнили про Сашку. Я уехать хочу, поэтому на меня не надейтесь, любимицу свою Сонечку телеграммой вызывайте, или сыночка, Павлика. А про меня забудьте, нет у вас такой дочери, по имени Александра.
Яков посмотрел на неё и усмехнулся.
— Видать правду люди говорят, чужое семя родным никогда не станет. Мне, тебя нагулёныша, нужно было сразу в Детский дом отдать, а ещё лучше в Ермошкином озере утопить, а я дурак пожалел, оставил. Что глазами лупаешь, не родная ты мне, мать тебя с командировочным шофёром нагуляла. А я дурак простил ей это, потому что двое детей у нас уже было. Подумал как они без отца расти станут. А ты неблагодарная, вся в мамашу свою непутёвую пошла, такая же гулящая. Только ей я укорот сделал, она после того случая, по одной половице у меня ходить стала, а вот ты всё никак не уймёшься гляжу. Не станешь за матерью глядеть, сам в город поеду и Ивану о твоих задумках расскажу.
Яков подошёл вплотную к Саше, и прошипел прямо в лицо.
— Всю жизнь ты у меня перед глазами маячила, каждый день напоминала что Ксенька гулящей оказалась. Замуж спихнул, думал вздохну свободно. Так нет, ты гульбой своей нас позорить стала, ненавижу. Если не станешь за матерью присматривать, я её в богадельню сдам, там таким гулящим самое место.
Отец ушёл, а Саша долго не могла опомниться после услышанного.
— Так вот откуда такая покорность у матери перед отцом была. Виноватой себя считала, потому и не заступалась никогда, всегда говорила что отец прав.
Саша стала вспоминать то как жила в родительском доме. Старшим брату и сестре, доставалось всегда самое лучшее, и гостинцы и игрушки. Одежду она донашивала за Соней. Думала что так родители деньги экономят, а оказывается, Яков просто ничего не хотел для неё покупать. Вспомнила и все синяки и ссадины на теле у матери, которые появлялись после того, как отец напившись пьяным уводил её на летнюю кухню. Выходит он попросту там её избивал, а она всё терпела. Врала, что в погреб упала, или корова рогом нечаянно зацепила. И в том что мать теперь слегла, конечно тоже была вина Якова. Наверное напившись, снова избил её. Саше стало нестерпимо жаль мать, такую маленькую и хрупкую перед верзилой Яковом. Конечно она никуда не уехала, только настояла на том, чтобы мать перенесли в её дом. Видеть отца, после того что от него услышала, она не хотела. В июне приезжали сестра с братом, поохали над больной матерью, повздыхали, и укатили обратно к себе, предварительно о чём-то договорившись с отцом. Как потом Саша узнала, они заставили подписать на них дом. Так и осталась пока Саша в деревне. Иван, правда надо отдать ему должное, против того что тёща теперь жила у них возражать не стал, наоборот, даже помогал ухаживать за ней. А после того как Егор и Катя отпраздновали свадьбу, Саша и вовсе подумывала, остаться с мужем: “Может права Ленка, мать теперь одну не оставить, а Иван помогает за ней ухаживать, да и меня вроде как простил, нужно терпеть и жить, другого наверное не дано”.
Лето в Воробьёвке набирало обороты. Июль вступая в сои права, щедро, раздаривал подарки:гречишные поля манили к себе своим садким ароматом пчёл, обещая щедрый сбор мёда; подсолнечник в жёлтых сарафанах, радостно улыбался солнышку, и бездонному голубому небу; а бескрайние пшеничные поля обещали в этом году щедрый урожай хлеба. Заливные луга радуя пестрыми шелками разнотравья, сулили душистое сено для скотинки на зиму. Июль сам труженик и никому лениться вокруг себя не позволяет. Всем и каждому работы в деревне в этот месяц хватает. А после петровок наступили самые жаркие дни. Утренняя духота, плавно переходила в нестерпимый зной, а вечерами в воздухе повисала плотным маревом пыль. Это в поля вышли комбайны, началась уборка зерновых. Все жители Воробьёвки, от мала до велика, вышли в эти дни в поля и на ток. Егор теперь от зари до зари возил зерно на элеватор. Катерина тоже не осталась в стороне от общего дела. Вместе с остальными учителями работала на току. За Аришей приглядывала баба Сима. Виделись они теперь только урывками, поздно ночью да рано утром. Катя очень скучала по мужу, и ждала наступления осени, чтобы все вечера проводить вместе. А ещё она почувствовала что ждёт ребёнка.