- А теперь за малинкой, - сказал экскурсовод Алинке.
И она обрадовалась. За настоящей лесной малинкой в настоящий лес под Кисловодском, на границе Малокарачаевского района КЧР. В прошлом году, говорят, ягод там было видимо-невидимо.
- Только емкость бери не глубокую, а плоскую и палку, - предупредил специалист по малинке.
- А палку зачем? – заподозрила подвох Алинка.
- От медведей отмахиваться, - с удовольствием протянул экскурсовод.
Так весь день и прошел – в сплошных удовольствиях. Выехали небольшой группкой утром. А на КМВ нынче даже утром +36. Через полтора часа выгрузились в лесу – волшебном – потому что в нем было так прохладно, что пришлось кофточки накидывать. Настоящий свежий ветер раскачивал сосны так, что они стонали и стенали, легко касались друг друга, тут же сплетались и расплетались. Лес дышал, двигался, волновался, жил – трещал по швам, вовлекая в интимное природное всех, кто оказался внутри.
Только малины в нем не оказалось. Малинник есть, а малины совсем немножко, лишь на языке сладость. Поехали в соседний лес. Решили поглубже зайти. Все и пошли. Алинка сначала не решалась, густой малинник, вперемешку с крапивой и папоротниками, совсем без тропинок. Потом погрузилась в заросли, как в иную реальность. Ноги провалились в мягкое нечто - мох, хвоинки, травинки. Кусты оказались выше головы. На уровне глаз высветилась в солнечном луче красная ягода, крупная, жаркая, можно прям с ветки губами. Алинка аж зажмурилась от ощущений.
- Ау, - это ее потеряли.
Пришлось догонять. Тут-то и выяснилось, что лес – это не лес, а бурелом какой-то. Сосновые скелеты на каждом шагу выбеленными хрусткими костьми за ноги хватают, дорогу перегораживают. Еще репихи, как в родненькую впиваются. Алинка все время тормозит, а попутчики как бульдозеры, никаких препятствий не видят, или как приведения, скользят сквозь, и коряги их за шиворот не хватают. Стали искать опушку, может на опушке малины погуще.
Лес спускается в низину ярусами. Спуск – терраса, спуск – терраса. Это потому, что он рукотворный. Насажен в 50-х годах прошлого столетия. Несколько лет на всех прилегающих к Кисловодской котловине горных хребтах уже настоящие бульдозеры и сотни работников лесхоза с добровольцами создавали лес. В те времена к ученым прислушивались. Когда гидрогеологи забили тревогу – кисловодский нарзан иссякает – нашли решение. Спустя 70 лет очевидно, что столь масштабное и затратное озеленение спасло нарзан. Кстати, медведи сюда совершенно официально захаживают (в лесхозе так говорят), и волки тоже.
Тем временем Алинкина группа выбралась не на опушку, а на поле. Умопомрачительно пахло скошенное сено. По краю поля зашли в овраг и решили возвращаться через лес.
- Ребята, тут реально сложная дорога, - кивнул на сплетенные ветки вездеходный Макс.
Алинка аж присела, до этого, значит, несложная была. А Макс продрался через бурелом и замер. Сосны отступили, открылось окошко в небо, сквозь солнце летели с березы не листья, а будто золотая пыльца.
- Какая свежесть, обожаю, - парень и сам светился и расплывался в абсолютно искреннем восторге.
Может быть, это и вытаскивает нас из любых жизненных трудностей. Способность к восторгу, восхищению, с этого чувства начинается умение любить. И если мир нам нравится, то и мы нравимся миру. А если наоборот, то, как говорится, все сложно.
Неутомимый экскурсовод, вывел всех из леса, и сразу предложил в следующий пойти, через дорогу. Алинка малодушно отказалась. Осталась на качельке качаться. Это на границе района стоит кафешка с беседками и качелями. Наслушалась сосны над головой, насмотрелась на Эльбрус, и ноги сами понесли куда-то. Дорожка широкая, явно специально оставили, когда сажали, а получилось, как на самых прекрасных картинках из инета. Оказалось, одной намного лучше, правда, когда знаешь, что в случае чего тебя пойдет искать заботливый экскурсовод.
Але нигде не было так спокойно. Потому что совершенно ни на кого не надо оглядываться, ни о ком не надо думать. Все другие люди наконец-то исчезли из головы. Можно не смотреть на себя со стороны, и не уходить в себя, прячась. Наоборот, выйти. Выйти из себя в это лето, в воздух, в солнце, в иголочки и травинки, в желтые цветочные серединки, в крылья разноцветных бабочек. И одна бабочка тут же садится Але на плечо. Как на полноправную часть этого мира. Аля застыла, потом осмелела, потом замахала рукой, как крылом, засмеялась, бабочка сидела и не улетала.
Дальше на тропинке Аля встретила две танцующие иголочки. И вот ясно, что они зацепились за паутинку, такие легкие, что взлетают с ней в небо, потом возвращаются к земле, неуловимые, прекрасные в этом непредсказуемом движении. Аля поймала их у своих ног, водила руками, где паутинка – не нашла, иголочки метнулись чащу, потом снова в небо…
Может, и нет ее – никакой паутинки, нет ниточки, которая водит нас и управляет танцем наших жизней. Есть только мы сами, наши движения, решения, чувства. И надо больше полагаться на них, а не на чужую волю или некие таинственные силы.
Продолжение следует…
Светлана Соколова