В 1879 году, после смерти в Италии 80-летней Аграфены Закревской, вдовы одного московского генерал-губернатора, дом номер 4 по Леонтьевскому переулку был выкуплен Петром Павловичем Сорокоумовским и, как это было заведено у купцов, записан на его супругу Надежду Владимировну, урождённую Пигову. Закревский нельзя сказать, чтобы нравился москвичам и своей супруге: говорят, характер у генерала скверный был. Когда стали ожидать необходимости переехать с Тверской, 13, супруга его на свои деньги прикупила дом, помнивший события 1812 года, но жить в нём так и не стала – предпочитала итальянскую Ривьеру.
А вот Пётр Павлович – личность совершенно легендарная.
До революции носить шубу от Сорокоумовских было всё равно, что ездить на Феррари. Сорокоумовские были везде: в Саратове, Варшаве, Лондоне, Новгороде, Париже, Ростове. В Москве им принадлежали три главных меховых магазина: в Верхних торговых рядах (ГУМ), на Ильинке и Кузнецком Мосту. Москвичи предпочитали покупать товары именно в них, ибо на рынке легко было нарваться на подделку. Тогда этим баловались многие меховщики: выдавали кролика за горностая, козла за медведя, перекрашивали белых лисиц в чернобурых, а бобровый мех изготавливали вообще из плюша.
Петру Павловичу удалось выиграть конкурс на поставку меха для пошива царских мантий к церемонии коронации императора Николая II – одна горностаевая шкурка обошлась царской семье в рубль двадцать пять копеек при средней закупочной цене на меховой Ирбитской ярмарке полтора рубля. На отделку трех мантий – для самого царя, его августейшей жены Александры Федоровны и матери Марии Федоровны – пошла 2691 шкурка. 14 мая 1896 года во время коронации каждую из трёхметровых мантий несли по семь камергеров.
Сорокоумовские выполнили и ещё один престижный заказ: поставку соболиного меха для реставрации знаменитой шапки Мономаха.
Дом в Леонтьевском переулке (а сегодня здесь – посольство Греции) в своей основе старинные палаты семнадцатого века. После покупки Сорокоумовский занялся интерьерами: в залах появились венецианские люстры и живописные полотна Айвазовского, Тропинина и Левитана. Но пришлось закрыть устроенную ещё при Закревских домовую церковь, так как Сорокоумовский по статусу не имел на неё право. Иконостас перенесли на Большую Серпуховскую улицу, 44.
Сорокоумовские владели домом до 1917 года (и это был не единственный дом семьи в Москве), сами революционные события застали их во Франции, собственно, любитель Левитана и Айвазовского так никогда и не вернулся в Москву.
После революции в дом въехал Центральный дом работников просвещения, хотя первоначально планировалось размещение Московского коммунального музея. В доме в 1922 году прошла последняя выставка Товарищества передвижных выставок. Позднее в нём находилась редакция «Учительской газеты», а еще позже в здание въехало посольство Греческой республики.
