Начал Вася с одной девушкой жить. Ранее никогда не жил, а тут поддался уговорам. Очень эта девушка, Киса, убедительно упрашивать умела.
- Вася, - Киса все уговаривала, - давайте съедемтесь. Начнемте жить единым хозяйством. Чего вы холостякуете все. Сидите в голых стенах, пельмени из магазина кушаете. Лампочка Ильича вам лишь одиноко светит. А ведь сороколетие уж справили. Без женщины в доме - довольно аскетично. Мы, женщины, уют создавать приспособлены. Это такое наше врожденное качество. И блюдами горячими радуем. Я всякие изыски выдумывать в плане питания большая мастерица. Сколько же в одиночестве вам маяться? Съедемтесь! Влюбленным порознь жить не сильно естественно. Будемте сыром в масле кататься.
И уговорила, конечно. Вздохнул Вася, рукой махнул. И перенес Кисин тюк с вещами к себе домой. Пусть уют будет, чем черт не шутит.
Стали жить семейно.
Через месяц Василий аж взвыл - так уж ему уют поперек горла встал.
В ванной - яблоку негде упасть. Все полки баночками и тюбиками завалены. Шампуни из улиток повсюду громоздятся. Пудры для шугарингов. Присыпки с запахом цветка иланг-иланг и скрабы из косточек не пойми кого.
От меня сбежал муж. Надоело, говорит, в свинарнике с тобой жить. Он вообще нормальный?
А полотенец Киса натащила столько, сколько обычные люди за всю жизнь не имеют. Руки Киса одним полотенцем трет, а ноги - другим. Есть еще тряпочка для волос и полотенчико для лица. И на каждый другой орган туловища - еще по тряпице имеется. У Васи полотенце ранее одно было - на все случаи жизни. Со времен армии пользовал. И ничего - справлялся как-то. А нынче и не знает - как ему в тряпичном раю бритвенный станок отыскать. И Киса еще поминутно подскакивает:
- Опять ты, Вася, - кричит, - полотенчиком для лица ноги трешь! Сколько же можно надо мной изголяться? И шампунь с улитами не тронь, не для твоего он типа волос!
Вася дверь в ванную захлопнет, в тряпичную кучу выругается. И идет на службу небритый.
А начнет Киса ужины готовить - так мороки до ночи. Всю кухню угваздает. И сама упарится - волосы торчком, лицо малиновое и сердитое. Вынесет устало чепуху на подносе гжельском. Вася крякнет лишь - он бы и самостоятельно пельмени сварил. Десять минут суеты. И “спасибо” никто бы не выпрашивал, и не страдал сладко о кухонном рабстве.
Спальня - и тут не все ладно. Картинками и вышивками Киса все увесила. Тарелок фарфоровых со сценами по мотивам Фрагонара на стены наколотила. Салфетками и тюльками мебель украсила. На окна тряпицы цветастые нацепила. Аромопалочки всюду у нее курятся. Думки и думочки по углам навалены - ходи и запинайся. Запнется Вася, носом о тарелку с Фрагонаром стукнется, выругается в думочку.
И одеяло силой по ночам Киса эта забирать повадилась! А Вася лежит, ежится, околевает. А чего, спрашивается, ради?
И всюду - всюду! - цветы теперь у них произрастают. Цветущие и не очень. Какие отпочковываются, какие полива требуют обильного. Мушки у Васи по жилью летают всякие от цветущих садов. И в чай падают. Выловит Вася мушку, хлебнет чая без удовольствия. Ненароком кактус какой рукавом смахнет, в усы выругается. Киса ему затрещину отвесит: сколько уж изголяться будешь, я спрашиваю?!
Жалею замужних женщин. Что вас гонит замуж?
На второй месяц плюнул Василий на все эти прелести.
И в одиночестве с лампочкой проживать выбрал. Кису с тюком вещей отвез по месту прописки. С большим облегчением выдохнул. Обойдется уж без уютов. Похолостякует как-нибудь.