Тема, которую я хочу напомнить, интересна тем, что спор начали, по сути, ещё сами советские историки. Причём, считая, что спорят с некими идеологическими врагами, искажающими историю войны, они, на самом деле, спорили сами с собой.
О чём я?
Берём любую советскую книгу, где описывается начало Великой Отечественной войны, особенно, если поднимается тема причин поражений, и смотрим там внимательно про танки.
С одной стороны, мы там находим обязательно рассказа о том, какая у нас была замечательная советская промышленность, как много она произвела пушек, танков и самолётов. Причём наши танки и самолёты были лучшими в мире. Разговор о танках обычно упирается в Т-34 и КВ, а все прочие машины стараются вывести за скобки.
Когда же речь заходит о количестве, то интонации меняются. Правда, о количестве советских танков в июне 1941 года много лет вообще нигде в СССР никто не писал, упоминали лишь число Т-34 и КВ. А также писали что-то типа «было некоторое количество лёгких танков с выработанным моторесурсом». Про немцев тоже давали абсолютно бесполезные цифры, типа «около 1800 средних и тяжёлых танков». Что было особенно смешно, так как тут же можно было всегда прочитать, что тяжёлых танков у немцев не было.
Однако, годы шли и, наконец, случилось. Число советских танков стало известно всем желающим, и оно оказалось неожиданно огромным. Причём речь шла не о подсчётах энтузиастов, а о цифрах официальных. И поскольку было надо что-то придумать, а не признавать подавляющего численного преимущества Красной Армии, то ухватились за качество танкового парка. Дескать, большинство советских танков было лёгких, произведены давно и потому в не очень хорошем состоянии. Проще говоря, очень большое число советских танков на самом деле были неисправны и считать их не следует.
Однако тут же появились люди, способные думать, которые, во-первых, посчитали реальное число танков, которые действительно не стоит учитывать, по причине неисправности. Во-вторых, обратили внимание, что большинство танков выпущено в последние годы перед войной, в частности Т-26 производились ещё в 1941 году. И в-третьих, вполне резонно сравнили характеристики танков советских старых моделей и машин Вермахта. Думаю, подробно повторять, что получается при объективном подходе, нет необходимости.
И тогда напрашивается очень неприятный вывод о том, что Красная Армия, имея огромное преимущество в танках, буквально в первые месяцы этого преимущества лишилась. То ли в силу того, что танки были плохие, то ли подготовка танкистов на низком уровне, то ли военачальники талантами не блистали. Какой вариант не выбирай, в любом случае обидно. Особенно, если все три как-то исключить не получается.
Однако, я предлагаю взглянуть на ситуацию под несколько иным углом.
Что мы имеем. В пяти западных приграничных округах на 1-е июня 1941 года у нас немногим более 13700 танков. К которым смело можно добавить ещё около 3000 танков ближайших внутренних округов, большинство которых вступят в бой в первые месяцы войны. Среди них КВ и Т-34 получается 1396 штук. Танков Т-25 чуть менее 5500, танков БТ примерно столько же. Остальные же — 500 танков Т-28 и Т-35 и около 3800 малых танков и танкеток.
В первую очередь давайте обратим внимание на Т-26 и БТ. Из общего числа в 10 тысяч состоявших на вооружении Т-26 — 4600 произведено не ранее 1937 года. Из общего числа в 7500 БТ — 5500 произведено не ранее 1937 года. То есть машины эти можно считать практически новыми. Подавляющее большинство этих танков вооружены 45-мм пушками. На основании чего обычно делается вывод, что Т-26 и БТ (кроме совсем старых моделей) способны бороться со всеми немецкими танками.
Однако, давайте вспомним, что та 45-мм пушка, которая, согласно характеристикам, должна была бить все немецкие танки, оказалась не так эффективна, как ожидалось.
Сам же танк Т-26 (начнём с него) — это машины, созданная ещё в конце 20-х годов, и уже тогда она не произвела восторга на военных в той же Великобритании. Собственно, главным преимуществом танка «Виккерс 6 тонн» была дешевизна и простота. Чем он и привлёк страны, которые и танки хотели иметь, и денег много не тратить. Однако, всё, что так привлекало в мирное время в этом танке, отнюдь не делал его грозным врагом на поле боя.
По большому счёту, «Виккерс 6 тонн» и все его версии, уже на начало 30-х не выглядят серьёзным противником. Все существующие на тот момент противотанковые средства с ними легко справлялись. Так что нет ничего удивительного, что советские Т-26 очень быстро сгорели в первые месяцы войны. И все противотанковые пушки, и противотанковые ружья Вермахта, равно как и его союзников, броню «двадцать шестых» пробивали, и танки все (кроме пулемётных) с ним боролись, минимум на равных.
Можно ещё припомнить, что выпуск Т-26 шёл не так гладко, промышленность постоянно срывала планы. Почти все машины на его базе (кроме огнемётных) или совсем не пошли в серию, либо выпускались крохотными партиями. Да и само качество выпускаемых машин, насколько сейчас можно понять уже, было невысоко. Так что ломались они действительно много и часто.
Примерно тоже можно сказать и про БТ. Если в начале 30-х эту машину можно назвать передовой, и крупные мотомеханизированные соединения с такими танками могли решать серьёзные задачи, то к началу Второй Мировой танк уже нуждался в замене. Уже БТ-7 планировался с чисто гусеничным ходом, увеличенной толщиной брони и 76-мм пушкой, но, ничего из этого не получилось.
И Т-26, и БТ объединяет то, что оба танка, созданы в 20-е годы и уже давно нуждались в замене. А, по сути, так и остались на том же уровне. Замена им в лице Т-50 и Т-34 нужна была уже году в 1935-36. А её все не было, нашим конструкторам долго не удавалось сделать что-то более удачное, чем базовая модель. А вся модернизация существенных эффектов не давала, как чаще всего и бывает с лицензионными моделями.
Получается, стремление советских историков доказать, что численность советского танкового парка существенно компенсировалась его качеством, в какой-то мере правильно. Как не крути, но подавляющее большинство советских танков в июне 1945 года были машинами другого поколения по сравнению с немецкими. И это действительно давало немцам существенное преимущество. И если к этому добавить более качественное производство, лучшую в мире оптику и связь, хорошо обученных танкистов, опытных и знающих офицеров, очень хорошее взаимодействие между родами войск и пр., то уже и не возникает вопрос, как почти шестнадцать тысяч советских танков сгорели за два месяца войны.
Или я не прав?
Рекомендую вам также прочитать мою статью:
Сколько же танков было у союзников Вермахта в операции «Барбаросса»