- Это им кара божья за то, что их прабабка и прадед были жмотами. Сильно за свое добро тряслись. Помощи у них не допросишься. Даже куска хлеба жадничали.
- Да не-е. Не в этом дело. Их дом стоит на костях, поэтому они прокляты.
- Тут у каждого дом на костях, опосля войны. А Стрелецкие потому невезучие, что невестку Федоса из дому Галька поперла. Вот и собирают камни молодые. Нельзя так с матерью было поступать.
Глава 1
Предыдущая глава
Глава 64
- Слышал, как он с женой переговаривался, пока я машину протирал, - прошептал Степан.
Из комнаты донесся плач Маньки. Галя поспешила успокаивать девочку. Проводив ее нахмуренным видом, Панкрат встал.
- Ну, хватит лясы точить, пора и на боковую. – похлопал сына по плечу.
- Бать, - Степан хотел услышать ответ на свой вопрос, но отец не желал продолжать беседу.
- Доброй ночи, - поковылял в кровать.
Степан покрутил головой, подумал, а потом решил все-таки лечь. Скоро вставать, хватит разговоры разговаривать. Если отец захочет, то сам расскажет всю правду. Но теплые отношения родителей Дарьи все же настораживают. Слишком уж они ласковые, как будто Степан является их сыном. Умывшись прохладной водой из рукомойника, Степан ушел в комнату.
- Ну что, сказал? – Галя укладывала уснувшую Маню в кроватку.
- Не, в другой раз спрошу, - разделся Степан и сел на постель.
- Хм, проще у людей спросить. Твой отец не пожелал высказаться, значит, здесь есть какой-то секрет.
- Не до секретов мне, спать хочу, - зевнул муж и залез под одеяло.
Накрывая одеяльцем девочку, Галина краем глаза взглянула на Настю. Та спала, как убитая. Даже глаза не открыла, когда ее сестричка подняла крик. Выдохнув в голос, девушка подошла ко второй кроватке.
- Соня-засоня, - улыбнулась, погладив двумя пальцами голову ребенка, - ты – дар небес. Повезло нам с тобой, Настенка. Ох, как повезло. Не кричишь, ночами не допытываешь мамку с папкой. Спокойная, как безветренная погода.
Услышав храп, Галя отвлеклась. Степан уже спал, раскинув руки. Его грудь медленно поднималась и опускалась, рот приоткрыт, глаза плотно сомкнуты.
- И с тобой повезло, - прошептала Галя, подходя к постели. – Таких, как ты, днем с огнем не сыскать.
Она легла, накрылась одеялом и положила руку на грудь мужа. Дом наполнился тишиной. Галя закрыла глаза и представила, как она плывет по озеру, лежа на спине, и смотрит белые облака, похожие на толстые перины.
- Вот и сбылась моя мечта, - засыпая, забормотала Галя, - теперь я стала богачкой.
Февраль.
- Отойди, пока я тебя не сшибла! – Галина несла ведро с горячей водой в сарай, а Маня крутилась под ногами. – Да что ж ты за непоседа такая? Уйди, кому говорю?
Маня, еле передвигая ногами, топала впереди матери к сараю, но мама почему-то злилась.
- Манька, чтоб тебя… - Галина не могла обойти ребенка, так как тропка узкая, а лезть по сугробам – расплескать воду. – Да уйдешь ты или нет?
Настя была дома, с дедом. Простыла маленько, поэтому на улицу ее не выпускают. Панкрат рассказывал ей разные истории, а внучка слушала и улыбалась.
- А она его за бочок хвать! - дедушка поймал ножку Настеньки, и та залилась глухим смехом. – Подбросила и ам! – ухватился за ручонку. – И съела! Эх, веселая ты у меня, Настенка. Такая веселая, что сердце радуется! – расхохотался мужик.
Вдруг на улицы раздался дикий ор. Панкрат аж подпрыгнул на кровати. Опиравшись на палку, он кинулся к окну. Ничего не видать, стекла инеем затянуло. Накинув фуфайку, мужик вышел на крыльцо. К дому бежала Галя, держа на руках раздетую Маню. Девчонка кричала, что есть мочи, а Галя охала.
- Что такое? – Панкрат остолбенел, увидев красные руки и лицо Мани.
- Скорей, отойдите, - тяжело проговорила Галя, влетая в дом.
Опустив дите на лавку, Галина разбила куриное яйцо и размазала его по лицу и рукам девочки. Захлебываясь диким плачем, Маня дрожала, как будто ее бил озноб.
- Обварилась? – стоя на пороге, Панкрат вытаращился на мать и дитя.
- Говорила же, не лезь, не суйся, - со страхом в голосе бубнила Галя, разбив второе яйцо.
- Как же так? – прикрыв дверь, дед сел на лавку. – Что ж ты за егоза такая?
Но Маня не слушала деда. Она орала так, что звон стоял в ушах.
- Э-эх, бестолковая, - покачивал головой мужик, понимая, что ожоги останутся надолго. – До свадьбы заживет.
- Да кто ж ее такую теперь возьмет?! – в сердцах выкрикнула Галина, сунув руки под рукомойник. – Юродивая!
- Не кричи, - спокойно проговорил Панкрат. – Девке еще расти и расти. Облезет старая кожа, новая нарастет.
Ошибся Панкрат. Не наросла новая. Вот уже пять лет прошло, а Маня до сих пор «носит» на лице сморщенную оболочку. Благо, что не все кипятком обварила, а только правую часть. Из-за видимого изъяна Маня стала неуправляемой, более резкой и слишком вспыльчивой. В этом году в школу идти, а Маня не желает об этом слышать, потому что дети называют ее прокаженной. Настю тоже детишки соседские в свои ряды не принимают. Глуховата она, да и разговаривает невнятно.
- Говорили ж Гальке, - судачили бабы о детях Стрелецких, - вези девку по врачам. А она руки в боки и фыркает, мол, сама знает, что лучше для ее девки. А девка-то больная оказалась.
- Это им кара божья за то, что их прабабка и прадед были жмотами. Сильно за свое добро тряслись. Помощи у них не допросишься. Даже куска хлеба жадничали.
- Да не-е. Не в этом дело. Их дом стоит на костях, поэтому они прокляты.
- Тут у каждого дом на костях, опосля войны. А Стрелецкие потому невезучие, что невестку Федоса из дому Галька поперла. Вот и собирают камни молодые. Нельзя так с матерью было поступать.
- Да не в Марфе дело, а в председательской родне.
- А что с ними? Каким боком тут председатель?
- А таким. Нечего было сестру Глафиры в богадельню отдавать.
- Ой, бабоньки, они ж не только сестру, а и саму Глафиру туда определили.
- Да ты что? А откуда тебе это известно?
- Невестка Глафиры рассказала, когда мы с ней в транспорте столкнулись. Я ее вначале не признала, а потом вспомнила, где я ее могла видеть. Подсела к ней, и разговорились. В то утро ее Галька за порог вытолкала.
- Ой, батюшки…
- Так вот, эту вытолкала, а вторую в богадельню отвезла.
- Ой, что делается!
- Галька эта, говорят, и со Степаном живет, и Панкратом не брезгует.
- Фу! Да как не совестно?
- А так. Девка хитрая, спасу нет. Влезла в семью обманом. Вроде как от Степана забрюхатила. А вы Маньку-то видали?
- Да-да…
- Похожа она на Степана?
- Не-е-е…
- Ну вот и весь сказ. Только одного не пойму, как эта чувырла смогла так мужиков приструнить, что всю родню разогнала, а мужики молчат?
- Раз уж она с мужиками постель делит, значит, поэтому и молчат.
- Ой, стервозина, а? Ой, стыд-то какой!
- А что ей, мандавошке постельной. Накормят, напоят, спать уложат, а она только ноги раздвигает. Тьфу! С ней рядом жить страшно. Того и гляди, мужика чужого привадит и заставит родню разогнать. А она будет в чужом добре купаться. Барствовать.
- Бабы, надо что-то делать, иначе прославит Галька нашу деревню.
- Не прославит. Мы на нее, куда следует, анонимку отправим. Пускай выселяют, чтобы духу ее здесь не было.
Спасибо за ваши лайки, репосты и комментарии.