1. Отношение истории философии к самой философии подобно отношению религии к Богу, Земли к Небу, Материи к Идее. А выражаясь популярно, отношению митрополита Филарета (Михаила Антоновича Денисенко) или митрополита Кирилла (Владимира Михайловича Гундяева) к Господу Саваофу.
2. И это, действительно, так. Философ занят абсолютом и вечным, а историк философии во времени и пространстве исследует когда родился, когда женился, в каком университете обучался, на каком языке писал, какие штаны в каких библиотеках просиживал философ. Из совокупности достоверно найденных сведений по этим темам историк философии пыжится вывести «Парменида» Платона Афинского или «Философию имени» Алексея Фёдоровича Лосева. Естественно, у историка философии такая импликация не получается, зато слов им будет написано с избытком. Этими словами историк философии и удовлетворяется.
3. Заметили, что историк философии, историк литературы, историк музыки не могут, как ни стараются, в своих даже высокоучёных трудах исчерпать философию, литературу, музыку? Это потому происходит, что ни философия, ни литература, ни музыка не терпят инобытия. Точнее, в инобытии их бытие не представлено цельно. И принципиально не может быть представлено цельно. Ибо философия, литература, музыка сами себе и идея, и бытие, и представление. Без обращения к ним самим их не познать.
А историк философии ли, литературы ли, музыки ли лишь знакомит заинтересованную публику со своими личным постижением творений философии, литературы, музыки. Личное постижение этим человеком какого-либо предмета, будь он безмерно знаменит и заслуженно ценим, не заменит тебе твоё личное постижение этого же предмета. Объёмное исследование жизни и творчества Людвига ван Бетховена не заменит тебе прослушивание третьей, пятой, седьмой и девятой симфоний этого композитора.
И эта необобщённость чужих постижений в одно своё потому такая, что сами эти предметы рассчитаны лишь на личное постижение. Это не описание сборки табурета IKEA из готовых деталей, описание, годное для любого, умеющего читать.
4. «Тождество тождества и нетождества» Георга Вильгельма Фридриха Гегеля надо воспринять в контексте всей «Науки логики», пересказ этого тезиса Евгением Павловичем Ситковским, Марком Моисеевичем Розенталем, Теодором Ильичом Ойзерманом, Михаилом Федотовичем Овсянниковым или, страшно сказать, Арсением Владимировичем Гулыгой так и останется пересказом: «А на словах Гегель просил передать...» Впрочем, они и не толковали это тождество. А во многих других своих толкованиях довольствовались ленинским конспектом «Науки логики». Во всяком случае старались истово ему следовать. Печальна участь ума этих «материалистических друзей гегелевской диалектики»… Печальна!
2023.08.20.
