С героем этого рассказа судьба сводила меня дважды: в годы далёкой юности нам приходилось проживать в одной комнате общежития Петропавловского строительного комбината, и вот теперь, спустя сорок лет, мы с ним встретились, когда он стал заслуженным изобретателем и учёным.
Я ехал в купе поезда один, другое место было свободным.
«Видимо, забронировано для какой-то важной персоны», – ревниво подумал я (ведь очередь за билетами у кассы была немалая).
И действительно, на следующей станции в купе вошёл пожилой мужчина с сосредоточенным интеллигентным лицом.
«Какой-то учёный сухарь, – невольно подумал я, – так что и поговорить не будет с кем».
Новоприбывший, вежливо поздоровавшись, сел на своё место и сразу же погрузился то ли в воспоминания, то ли в какие-то серьёзные соображения. Я тоже сидел молча, заинтересованно наблюдая за проплывающими за окном домишками и пригорками.
Неожиданно дверь купе распахнулась, и на пороге появился проводник.
– Простите, господа, кто из вас будет Малявин Сергей Васильевич? – спросил он без каких-либо предисловий.
– Я, – беспечно произнёс мой визави, не выходя из состояния сосредоточенности.
– Вам срочная телеграмма. Пройдите, пожалуйста, к начальнику поезда в восьмой вагон, – проговорил проводник.
– Да, конечно, спасибо. Был в гостях, выключил свой мобильный, чтобы не мешал, а включить забыл, так это же они, наверное, меня разыскивают, – извиняясь, проговорил мой попутчик и направился за проводником.
Фамилия, только что произнесённая проводником, для меня оказалась знакомой: я стал искать в памяти эпизоды своей жизни, где же я мог контактировать с этим человеком. Когда мужчина вернулся в купе, я сразу же спросил у него:
– Сергей Васильевич, а Петропавловский строительный комбинат вам о чём-то говорит?
– Да, – ответил тот. – В годы юности мне там пришлось поработать машинистом тракторо-погрузчика.
– И пожить со мной в одной комнате, – добавил я, улыбаясь.
Мы крепко, по-мужски, обнялись, похлопывая друг друга по спине. Когда уже сидели за бутылкой коньяка, вспоминая прошлое, моё любопытство возобладало, и я поспешно, чтобы не упустить случая, спросил:
– А как же, Сергей, сложилась твоя судьба после того, как ты ушёл от нас работать в трест?
– Долго рассказывать, друг, а мне скоро выходить, только что сообщили, что там меня ждут. Я теперь государственный человек.
– Так хоть о своей той первой любви расскажи, чем она у тебя закончилась?
– А не закончилось оно до сих пор, потому что и до сих пор в том же состоянии хранится в моей памяти, – с надрывом в голосе произнёс Сергей, и глаза его увлажнились от наплыва чувств, сверкнули огоньками воспоминания, и полилась его чистая, искренняя и правдивая исповедь. Закончил он её, когда за окнами вагона уже замелькал привокзальный дебаркадер.
Провожать Сергея я не пошёл. Зато скорее начал записывать его рассказ, чтобы передать потом всё без искажения, потому что глубоко убеждён, что история любви такого умного мужчины будет интересна многим.
…На Петропавловский строительный комбинат Сергей приехал ещё совсем юным и излишне стеснительным, вплоть до замкнутости в себе. Это сейчас таких называют закомплексованными, а тогда говорили гораздо проще – парень из села, поэтому и относились все к нему сочувственно.
Как-то он повадился забегать в производственную лабораторию комбината: как только появится свободная минута – он уже там. Когда сменной мастерице надоело бегать за ним, звать на работу, она пожаловалась на него главному механику Францу Францовичу. Он был из казахстанских немцев, очень учтивым человеком, готов послужить каждому за отца. Он вызвал Сергея на откровенность и выяснил, что лаборантка, на которую парень бегает смотреть, похожа на его любимую девушку Надю, которая осталась в родном селе.
Вот и бегает он, чтобы, глядя на сходство, воскрешать чувства в душе.
– Так зови Надю сюда, – с сочувствием предложил Франц Францович Сергею. – Как раз в лаборатории есть вакансия, я помогу ей туда устроиться на работу, а с квартирным вопросом на комбинате вообще проблем нет, – авторитетно, заботливым тоном, закончил разговор главный механик.
Сергей написал об этом своей любимой Наде в село, письма три-четыре, но ответа так и не получил, поэтому смущённо рассчитался с комбината и перешёл работать в трест, где впоследствии, зарекомендовав себя положительно, получил направление на обучение в институт.
«Вот закончу институт и поеду к Наде, – по-мальчишески мечтал Сергей, – тогда уж она мне не откажет».
Мечты о Наде давали ему вдохновение в учёбе, были главной движущей силой самосовершенствования. Потом была аспирантура, докторантура, научный труд по созданию новых технологий. И только теперь, на склоне лет, он нашёл время и мужество в себе, чтобы посетить любовь своей юности... Уже вставая из-за стола, после угощения, Сергей спросил у Нади, почему она не приехала к нему в Петропавловск, когда он её звал в письмах.
– Я их не получала, – ответила Надя и горько разрыдалась, склонив голову ему на грудь.
Слезы ручейками побежали из глаз Нади на Серёжины ордена и медали: регалии, омытые слезами признания, засияли ярче, чем лучи славы. А Сергей стоял, преисполненный гордостью от того, что Надя все-таки признала его совершенство, к которому он всю свою жизнь стремился. Вот и была высшая награда за его титанический труд ума и души на протяжении всей жизни.
Выходит, что недаром оно промелькнуло под зарей желанной любви!