В молодости я была красавицей, хотя если бы меня тогдашнюю — да к нынешним искусительницам, то, наверное, никто из современных парней и не взглянул бы. Но в то время ребята мне проходу не давали, а я носом воротила — все ждала того единственного, которого полюблю. Да судьба все никак мне не благоприятствовала. Зато на неприятности была очень щедра.
После окончания института я как раз на практику в лесное хозяйство бухгалтером устроилась — молодая была, неопытная. Ну а Василий главным лесником там был — взрослый мужик, семья, дети, все, как водится. Но увидел меня и пропал. Только мне его любовь поперёк горла была. Ну не могла я ответить на чувства женатого мужчины, хотя и видела, как женщины постарше на него смотрят. Но он с меня глаз не сводил.
Сначала Вася по-молодецки пытался заигрывать, да только хуже сделал — я избегать его начала. Пряталась от него, пока ему все это не надоело. Выследил как-то, прижал к стенке, а у самого ноздри, как меха в кузнице, раздуваются.
— Долго ты, — говорит, — Ира, от меня бегать будешь?
— Куда бегать, Василий Петрович? — прикинулась я дурочкой.
— Никуда! — с такой злостью гаркнул, что от его голоса штукатурка посыпалась.
Я от страха и слова сказать не могла, а вырываться боялась — понимала, что нужно колодой стоять, иначе хуже будет.
— Ты что, совсем неопытная? — даже растерялся Василий. — Реветь что ли надумала? Да не трону я тебя! Люблю — не понимаешь разве?
— Так жена у вас есть. Зря только за мной бегаете, — закусила я губу. — Мне чужого мужа не надо.
— Жена... — пробасил он и с досадой махнул рукой. — Пока ты тут не появилась, была у меня жена. А теперь только о тебе и думаю.
— Не бросайте семью! — пискнула я.
— Молодая ты ещё, не понимаешь ничего. И не указывай мне, — со злостью замахнулся на меня Василий. — Сам разберусь.
Будь я тогда поумнее, сообразила бы, что после таких слов бежать мне надо. Но подсказать было некому, а своего ума не хватило — да и ехать некуда было, ведь предстояло ещё полгода практики отработать. В то время так просто с места на место переселиться нельзя было — за неотработанную практику могли и засудить.
Но лучше бы уже тюрьма, чем тот позор, который я пережила от ухаживаний женатого человека. Городок наш небольшой был — на карте без лупы не найдёшь, но жизнь там кипела. Все про всех знали — радио не надо. Новость о том, что лесник по молоденькой бухгалтерше сохнет, быстро по людям разлетелась и к жене его тоже чёрной весточкой в дверь постучалась. И ладно бы языкатые правду сказали, а то ж приукрасили небылицами, дескать, я сама чужого мужа соблазнила и в грехе с ним сожительствую в то время, когда он жене говорит, что в лес на дежурство уезжает.
Мало мне этого, так и сам Василий с каждым днём все свирепее становился — глазами поедает, а с языка угрозы да проклятия так и сыплются.
— Не будешь моей — ничьей не будешь! — кричал он, когда никто не видел и не слышал. — Мне лучше тебя в гроб загнать, чем знать, что ты меня отвергла.
От таких слов у меня земля из-под ног уходила — только и оставалось, что молиться, хотя в то время и это было запрещено. Помощь пришла, откуда я не ждала. В ту ночь ливень лил, будто кому карты спутать хотел — не вышло. Валентина, казалось, только и ждала непогоды, чтобы ко мне нагрянуть и мужа своего на горячем застукать. Я когда её на пороге мокрую до нитки увидела, сперва подумала, случилось что-то — а иначе зачем человеку под проливным дождём через две улицы ко мне бежать?
— Где он? — Валентина не церемонилась. Толкнула меня плечом, ворвалась в комнату, оставляя на веранде мокрые следы от грязных ног.
— Кто? — схватилась я за сердце. — Никого здесь нет.
— Нет? А где он? — в упор посмотрела на меня непрошеная гостья.
— Кого вы ищите? — испуганно уточнила я. — Греха за мной не водится.
— Мужа своего ищу! — упёрла руки в бока Валентина. — Знаю, что у тебя. Люди говорили, что видели!
— Люди говорили, что в лесу лоси медведя насмерть забили, а то браконьеры оказались, — огрызнулась я. — Нет у меня вашего мужа, и никогда не было. Да и не будет! Не из тех я!
— На словах все вы пушистые, — не поверила мне законная супруга моего непрошеного ухажёра. — Все говорят, что он за тобой по пятам ходит. Да и я не дура — вижу, что Вася изменился. Другая в его сердце появилась.
— Если вы обо мне, то поверьте — нет мне никакого дела до вашего супруга! — выкрикнула я. — Мне его внимание как наказание! Не мил он мне.
— Так, значит, безответно он по тебе сохнет? — наконец-то опомнилась гостья.
— Клянусь вам, — вздохнула я. — Всегда избегаю встречи, но он все равно меня преследует. А оттого ещё хуже становится. Зачем мне себя компрометировать, чтобы досужие языки сплетни распускали?
— Поезжай тогда домой, а? — вдруг схватила меня за плечи Валентина. Мне даже показалось, что в её глазах появилась какая-то надежда. — Пока ты тут, он же ни тебе жизни не даст, ни мне! Я же его знаю. Он настырный. Своего если не по-хорошему, то по-плохому добьётся. А так с глаз долой — из сердца вон. Как-нибудь переживём.
— Кто же меня отпустит? — испугалась я. — Меня же без практики на работу не возьмут нигде.
— Я договорюсь, чтобы тебе всё подписали, — пообещала Валентина. — Поверь, так лучше всем нам будет. Не даст тебе Василий жизни! Силой возьмёт. И мне счастья не будет, если ты тут останешься. Поезжай, очень тебя прошу! А я с начальницей твоей поговорю — она тебе перевод сделает в другое место.
— Согласна. — Я махнула рукой и отвернулась к окну, чтобы гостья не увидела моих слез.
Что же за жизнь у меня такая неприкаянная? Почему я должна с места срываться только потому, что кому-то приглянулась? Почему одним от красоты бонусы да пряники, а мне — одни неприятности?
Но не мне было в том городке порядки устанавливать. Пришла я на следующий день на работу, а там все уже готово. Приказ о переводе подписан, печати поставлены. Я наспех вещи побросала, с хозяйкой рассчиталась и на рейсовый автобус побежала. Боялась только, чтобы Василий по пути не встретился — представить страшно было, что бы он тогда сделал.
Уже на вокзале я увидела Валентину. Видимо, не смогла она отказать себе в желании убедиться, что я уезжаю. Я решительно подошла к ней и обняла.
— Нет моей вины ни в чём, слышите? И не ищите даже! — прошептала на ухо. — Не бегу я от вас, а уезжаю.
— Знаю, — кивнула она. — Потому и благословляю. А Василию скажу, что ты в столицу уехала, как в документах командировочных написано.
— Как вам это удалось? — удивилась я.
— Когда хочешь спасти семью, поверь моему опыту, и не такое получится, — грустно призналась женщина. — Иногда цена не имеет значения.
Больше я у неё ничего не спрашивала.
Уехала навсегда из того городка. И не пожалела — на новом месте у меня все сложилось благополучно. Наверное, её прощальное напутствие было искренним.