Рассказ из цикла моей малой художественной прозы, родившегося три года тому назад.
Над тонкой фарфоровой чашкой поднимался ароматный пар - кофе Смерть до смерти любила, если можно так выразиться. Должны же какие-то слабости быть у такой высокопоставленной персоны. Запах успокаивал, обволакивал, и вот уже взгляд мечтательно устремляется вдаль, на укутанные облаками горы, зелёные долины... "Хорошее сегодня утро" - вынесла вердикт Смерть и только протянула руку к свежей газете (кофе и газета - неизменный ритуал, и, хотя Яндекс Новости она тоже почитывала, но газета - это святое), как по шее пробежали неприятные мурашки и закололо где-то за глазом. Смерть потерла ноющий лоб и поморщилась - неугомонные людишки, чтоб их! Головная боль напряжения (диагноз был поставлен в результате самодиагностики после почитывания медицинских блогов неврологов в телеграме) у неё развивалась, когда кто-то намеренно, со зла, желал другому помереть в муках, а в календарном плане у Смерти этого клиента не было. Нарушать план Мадам не любила, поэтому нахмурились, откинулась в кресле и закрыла глаза - надо было посмотреть, кто там такой смелый нашёлся.
Взгляд упёрся в худенькую спину - женщина стояла как-то слишком прямо и изредка вздрагивала - то ли от ветра, то ли от слёз. Атмосферу кладбища Смерть ни с чем бы не спутала, так что место действия определилось мгновенно. Женщина стояла у могилы, куда рабочие деловито опускали гроб. Позади раздалось ядовитое перешептывание: "Вот, точно тебе говорю, сгноили её тама! А эта! Что за дочь такая, мать отдала в богадельню и с концами! Каждый же знает, в интернатах долго не живуть, не кормють тама, фашисты, не обиходють!"
Спина женщины напряглась ещё больше, она дернулась было обернуться, но стоявший рядом мужчина удержал, легонько сжав ей плечо: "Брось, знаешь же, что люди всё равно будут злословить. Ты же понимаешь, выбора другого не было, ты же постоянно к ней ездила эти два года и видела всё сама. Не ввязывайся".
Старуха продолжала вещать горстке своих товарок. Одетые в темное, с платочками на головах, фигуры напоминали перекормленных ворон. "Ни стыда, ни совести у ентих детей нету, чтоб мать родную, которая кормила-поила, сопли вытирала, и не обиходить к старости! Деменцаю какую-то выдумали, ишь чего! Ироды!"
Женщина не выдержала и обернулась: "Прекратите, Валентина Петровна! Вы ей седьмая вода на киселе, лет пять назад виделись последний раз! Как вы можете знать, как всё было!"
Смерть закатила глаза - ну ёлки, это ж надо так повестись на провокацию! Бабке же только поскандалить и надо! И точно - главная "ворона" распалялась всё сильнее, чуть ли не визжа от злости и наслаждаясь спектаклем: "А ты меня не тыкай дальним родством! Бессовестная! Чтоб тебя дети твои в интернат сдали! Таким, как ты, место в богадельне, сдохнуть там в одиночестве!"
Время остановилось. Смерть задумчиво покачалась с носка на пятку, обошла вокруг спорящих, полюбовалась на испуганные лица кумушек, смахнула слезинку с щеки мертвенно-бледной женщины и брезгливо отвернулась от застывшей с перекошенным от ненависти лицом старухи.
В воздухе между ними застыло грязно-серое облако - это летело концентрированное проклятие, пожелание-призыв Смерти. Она достала из воздуха Книгу, сверилась - ну точно, женщине ещё лет сорок с ней по плану не встречаться. Удовлетворённо кивнула, скомкала пепельное облако, сунула в карман мантии и блаженно зажмурилась - всё сделано верно, головная боль мгновенно прошла. Однако какое-то чувство гадливости помешало вернуться к кофе и газете. Вроде всё поправлено, а вот мешается же...
Смерть ещё немного подумала и вытянула из мантии план на следующий год. Пролистала задумчиво и расплылась в улыбке - вот же она, старая перечница, в конце будущего года должна упасть на обледеневшей тропке и умереть вскоре в больнице. Ну нееет, каждый человек несёт ответственность за свои слова и поступки! Воровато оглянувшись, Смерть послюнявила карандаш и начала колдовать над планом. "Так-с, это сюда, это вот сюда, старая карга падает, но не в декабре, а годом раньше... И без фатальных осложнений, пусть шейку бедра сломает и лежит. Месяцочек дома, а там в интернат.
Детям-то она точно не нужна, навещать не придут ни разу, да и похоронит государство. Не сразу, потому что её там и покормят, и обиходят... Агааа, сюда вот подгузники, пролежни добавим... Вооот, а в декабре, как по плану положено, свидимся!"
Смерть удовлетворённо кивнула - демография штука важная, как и статистика, надо строго соблюдать рамки! В интернате , это она знала достоверно, средний возраст умерших в точности совпадает с расчетным Росстата, а иногда даже побольше. Мужчины живут до 67, женщины до 78-80. И в среднем время проживания в интернате - 3 года.
Оглядев живописную композицию ещё раз, Смерть шагнула к скандальной бабке, положила в раззявленный рот скомканное проклятие и нежно сомкнула ей челюсти. "Как раз под 80!" - обрадованно подумала она, ведь негоже портить статистику даже ради справедливого возмездия.
И исчезла, уже не увидев, как запустилось время, как поперхнулась словами бабка и как отчего-то посветлело и успокоилось лицо опечаленной женщины на краю свежей могилы. И уж тем более не увидела, как восхищённо присвистнул "вот это профессионализм!" кладбищенский дух-смотритель, наблюдавший всё из-за старого покосившегося памятника.
"Хорошее утро всё же сегодня. Правильное" - подумала Смерть и потянулась за ароматной чашкой и круассаном - не вышло преодолеть соблазн заскочить в Париж в любимую булочную. Ещё чашечку - и работать!
(Июль 2020)