- Ольг, принеси еще пивка! - крикнул с террасы Петька жене. - Ящик целый тащи, чтобы не бегать.
- Ты что, ящик?! Она же беременная, живот уже не маленький, - поправил Петьку его дружок.
- Ничего страшного с ней не будет.
- Ты совсем безбашенный! - сказал дружок, и постарался отсесть от Петьки подальше, мало ли что.
А Ольга бегала, туда-сюда. То салатики принесет, добавит, если закончились. То картошечки. То мяса для шашлычка, которое только и успевало мариноваться. То овощей подрежет, нарезочки из колбаски и сыра. Это уберет, то принесет.
Все, кто приезжал к ним на дачу каждые выходные, просто сидели и отдыхали. Отдыхали и жены дружков Петьки от своих детей. Ведь Ольга и за ними посмотрит, развеселит. И музыку погромче сделает, и мешок угля из сарая притащит.
И не важно, что уже вся кряхтит и задыхается, и пот со лба рекой льет. Забот куда больше. Пять семей, и в каждой по ребенку, плюс еще старший их с Петькой. Уложить всех спать где-то надо. Взрослые-то сами себе ночлег найдут, а то и всю ночь тусить будут.
На даче у них хорошо. Дача Ольге от родителей досталась. Хорошая, добротная. Отец дом выстроил двухэтажный сто квадратов на одном этаже, плюс мансарда. Мать огородом занималась. Яблочки, груши, смородина, крыжовник, клубника. И овощи с зеленухой.
Как их не стало, Ольга огород целиком на себя взяла. Только вот где мужская работа - справиться не могла. Да, и помощника не было. Петька только с дружками отдыхать приезжал. А после их отдыха поломок еще больше.
Ольга втихаря подрабатывала, пряча от мужа деньги. Ими расплачивалась с соседом Юркой. Вот кто с руками был. Все починит.
- Дура ты, Оль! - как-то по дружески сказал ей Юрка, а дружили они с раннего детства. - Все от меня отворачивалась. Наверное неровней считала. Оно-то и конечно, я даже и пару слов связать не смогу, как твой отец-писатель. Царствие ему Небесное.
- Юр, сердцу-то не прикажешь.
- Да, знаешь, выходит, что сердце твое тебя обмануло. Живешь теперь жизнью мрази какой-то, прям вся растворилась в нем. Детей ему рожаешь. А он тебя не ценит вообще. Неужели ты сама не видишь? Как под гипнозом ходишь. Зато ровня. Сынок больших родителей.
- Что ты к ровни какой-то придрался. Вижу я все, и давно устала от такой жизни. Он дома такой же. Работать не хочет, живет на что-то, сама не знаю. А мне хорошо родители оставили денег. Я ему про это не говорю, беру оттуда, чтобы как-то прожить, за квартиру заплатить. Да еще вот репетиторством занимаюсь.
- Гони ты его в шею.
- И кому я нужна буду с двумя-то детьми?
- А сейчас? Мало не нужна, еще и на шеи обалдуя тянешь одна.
Юрка с детства был такой. Считал что старший, пусть и на три каких-то года, обязан уму разуму младших учить. Он Ольгу-то многому и научил. И на велосипеде кататься, и в озере плавать, и в карты резаться. И читать она с пяти лет, благодаря ему начала. Очень уж Юрка читать не любил, а Ольга просила. Вот он ее и заставил учиться самой, буквы показал, по слогам слова составлять научил. Потом Ольга и ему книги читала. На чердаке дома, что отец построил.
- А помнишь мы чуть дом не подпалили?
- Это, когда в сарае твоего отца сено подожгли?
- Да.
- Я так и не понял тогда, зачем ему это сено там нужно было? Ведь коров, коз он не держал.
- Это ему кто-то посоветовал из соломы матрас сделать. Он сделал, да спать на нем не смог. Вот этот матрас в сарае и стоял.
- А помнишь!?
- А помнишь?!
- Нет, давай ты первый.
- Нет, ты.
Так Ольга поняла, что всегда любила Юрку. Да, неказистого, низкого роста, без высшего образования и больших денег, простого заводского работягу. Не понимающего ничего в каком-то там стиле одежды и манер. Такого, простого и человечного. Но такого родного и близкого.
Вот уже пятнадцать лет они вместе. Живут в той самой деревне недалеко от города. Старший сын закончил институт, нашел хорошую работу. Юрку он всегда отцом звал. Сам матери признался, через год как Ольга с Юркой поженились, что мечтал, чтобы дядя Юра был его отцом, так как думал, что так оно и есть. А Любочка другого папу и в глаза не видела.
