Рёбра побаливают, но куда слабее чем утром. Инар морщится и время от времени прикладывается к фляге со снадобьем. Тусклый свет сочится с серого неба, под разрывами облаков искрятся клочья радуги. Конь похрапывает, трясёт головой и фыркает не мелкую морось. Сэр Вейн скачет рядом, покачивается в седле и гордо озирает окрестности. За спиной закреплён щит, а меч у левой стороны бедра. К седлу рыцаря приторочен меч, который Инар сначала принял за пешню.
Огромный, ещё чуть-чуть и будет скрести по земле во время скачки. Страшно представить вес этого чудовища. Гарда простая, крестовина, отполированная до зеркального блеска, рукоять оплетена серой кожей. Навершие сделано из золотого алмаза. Тусклый свет играет внутри камня, рассыпается искрами на гранях.
Дорога вильнула от леса и побежала вверх по холму. На вершине рыцарь поднял руку и парень с готовностью натянул повод. Перед ними до самого горизонта раскинулась долина, украшенная лесными пятнами и пересечённая широкими лентами дорог. Вот только вместо городов и сёл на пересечении торговых путей темнеют пепельные пятна. Над некоторыми до сих пор струится дымок. Инар ощутил тошноту. В каждом таком пятне были убиты сотни и тысячи людей! Безоружных, напуганных и слабых.
— Зачем такая жестокость... — Бормочет парень, вспоминая расправу над беженцами.
— Да, я тоже считаю это излишним. — Вздохнул сэр Вейн. — Но у брата на это другие взгляды. Говорил что-то про экономику и культуру.
— Но разве не выгоднее оставлять хотя бы города? Да и людей, крестьян!
Рыцарь с сожалением покачал головой.
— Ересь должна быть вырвана с корнем, как говорил брат, сама культура этих людей и их история, всё что привело их к ереси. А ещё... ну, знаешь, Империи будет лучше если мы сами начнём перестраивать этот край и расселим здесь своих людей. Хороший плацдарм.
Инар ничего не понял, но чутьём ощутил, что за словами рыцаря кроется жестокая логика. Императора интересует земля, её ресурсы и положение. Люди же не более чем помеха, которая может стать проблемой.
Далеко впереди вглубь королевства движется широкая колонна Третьей Армии, под знамёнами империи. С боков и впереди несутся развед отряды, такие же, как и тот, в котором состоял Инар. Ещё пара недель и последние оплоты сопротивления падут, если не вмешаются соседние государства. Рыцарь смотрит на удаляющиеся войска мрачно и с горечью, будто видит в них нечто недоступное чутью парня. Что-то такое, что задевает лично его.
— Ладно, — говорит Вейн, берясь за поводья и направляя коня вниз по дороге, — у нас есть своё задание.
Инар последовал за ним, вырвался вперёд, повёл рыцаря по «следам» к месту стычки. Дожди и ветры изрядно смазали следы прошедшей схватки, а волки растащили тела даже с доспехами. От одного солдата осталась только кольчуга с куском хребта, торчащим из горловины. Сэр Вейн остановил коня на границе поляны, спрыгнул на землю и начал осматриваться. Особо уделяя внимание сломанным деревьям и глубоким бороздам на земле. Лошадь попятилась и зарылась мордой в густой кустарник, принялась жевать молодые листочки.
— Он стоял здесь? — Спрашивает Вейн, указывая на дальний край поляны.
— Да. Именно там.
Рыцарь кивнул.
— А ведь не врали.
— Что?
— Сильный противник, чудовищно сильный! — В голосе звенит радостное возбуждение, как у ребёнка в день рождения. Глаза сверкают внутренним огнём, а на губах играет широкая улыбка. — Где же он прятался все эти годы?! Почему не схлестнулся со мной раньше?
— В смысле? Вы знаете его?
— Нет. Это меня и оскорбляет... почему такой достойный враг попался только сейчас?!
