Симпатичная молодая женщина, стройная, белокурая, с ямочками на щеках, шла по улице, держа за руку сына. Маленький мальчик увлечённо ей о чём-то рассказывал, а она кивала ему, ласково улыбаясь. Сейчас они были абсолютно счастливы: мать и сын. А ведь всего этого могло бы и не быть, если бы эта молодая женщина не стала в своё время… воровкой!
… Мария вышла замуж за парня из своего села – он жил на соседней улице. Пришёл Васька из армии, а Машка Ефимцева из девчонки угловатой, неказистой, в настоящую красавицу превратилась: стройная, русая, тугая коса по пояс, глаза зелёные, так и сверкают… Увидел – и пропал, влюбился по уши. По крайней мере, так тогда ему, молодому и резвому, казалось. Мария была девушкой скромной, ей внимание Васьки, первого парня на деревне, который был старше её на 3 года, льстило и даже немного пугало. Васька, настойчиво ухаживая за Марией, оборвал все цветы на соседних клумбах, побил 2-х её ухажёров (ему показалось, что парни, приехавшие из соседнего села на танцы к ним в клуб, слишком уж навязчиво проявляют внимание к Марии) и вскопал весь огород. Он помогал её матери носить тяжёлые сумки из магазина, с отцом девушки пару раз сходил на ночную рыбалку, а за младшего брата вступился перед старшеклассниками.
- Я не пойму, почему вы тянете со свадьбой?! – удивлялась мать Маши, – Василий же такой хороший парень! Заботливый и серьёзный! Он всегда поможет, на него можно всегда положиться!
- А понимающий какой! – поддакивал отец девушки, – С таким и в разведку можно!
- И сильный, – пробурчал Сашка, – в обиду не даст…
- Но как можно замуж выходить без любви?! – вздыхала Маша, – Я же его почти не знаю…
- Всю жизнь в одном селе прожили – и не знаешь?! Не смеши! – отмахнулась мать.
- Раньше вообще у девки не спрашивали, – кого родители выбирали, за того замуж и шла! – нахмурилась женщина, – а то привыкли: не знаю, не люблю…
Так Маша оказалась замужем.
Весёлая деревенская свадьба с белым кружевным платьем, пьяными гостями и дракой в финале торжества – всё прошло, как у людей. Маша переехала к Василию, а вернее, в дом его родителей, потому как своего жилья у парня ещё не было. Свекровь, Марфа Ильинична, к невестке отнеслась настороженно.
- Что-то ты слишком молодая, худая какая-то! Какая из тебя работница! Так, лишний рот, – вздыхала она, нагружая при этом Машу делами по хозяйству под завязку.
Свекровь с невесткой не церемонилась: раздавала ей задания и следила за тем, как она их выполняет. То, что Маша работает, она считала только помехой.
- Сколько ты там, на почте, получаешь! Лишь бы не дома! – хмурилась она. Однако Маша работу бросать не собиралась: только там она теперь отдыхала от постоянных упрёков и приказов Марфы Ильиничны. Да и Василий, заполучив-таки желаемое, то бишь Машу, не слишком-то её баловал:
- Ты слушай, что тебе мать говорит! – хмурился он, – Учись у неё – она плохого не посоветует!
Работу, правда, он Машу бросать не заставлял: всё равно зарплата складывалась в общий «котёл»: Марфа Ильинична забирала деньги и складывала в шкатулку. «Надо будет кому что купить – оттуда и возьмём, – говорила она, – одеться нужно будет на зиму всем, дров завезти, крышу перекрыть…» Маша не понимала, какое отношение её зарплата имеет к крыше дома Марфы Ильиничны, но Василий ей объяснил:
- Мы живём у матери на всём готовом! А как ты хотела, конечно, мы должны вкладывать деньги в ремонт дома!
При этом сам Василий тоже все деньги матери отдавал. Хотя ему было проще: он работал трактористом и всегда имел шабашки: тому огород вспашет, тому дров привезёт… «Левые» деньги он тратил на себя…
… - Машка, я не пойму, почему ты ещё валяешься?! – Марфа Ильинична без стука вошла в комнату сына и невестки, – Корову уже давно нужно подоить! Скоро выгонять стадо будут! Я понимаю, что тебе не на работу сегодня, но домашние хлопоты никто не отменял! Васька, вон, с самого утра на шабашку уехал, а она, царица, бока вылёживает…
- Что-то мне плохо, мутит – сил нет, – Маша скривилась, – наверное, отравилась чем-то…
- Это первый раз с тобой такое? – подозрительно нахмурилась свекровь, что-то прикидывая в уме.
- Нет, уже было такое на прошлой неделе, – тихо проговорила Мария.
- А эти дни… ну, цикл не нарушился? – не отставала Марфа Ильинична.
- Да задержка что-то пару недель уже, – покраснела Маша – она не привыкла обсуждать со свекровью такие вещи. Покраснела и вдруг побледнела, – не может быть! – воскликнула она.
- Какой Васька молодец! Только 3 месяца женаты, а уже обрюхатил! – расхохоталась Марфа Ильинична, – Ты не думай, девка, что будешь теперь отлёживаться! К Марине в амбулаторию завтра сходишь, пусть выпишет тебе чего-нибудь от тошноты – и за работу! Нам ещё картошку копать! А ты же знаешь, мы её посадили много, чтоб и на продажу хватило – лишние руки не помешают…
Маша об этом знала: она только недавно эту самую картошку закончила пропалывать…
Василию о беременности жены рассказала мать: жена порадовать просто не успела. Марфа Ильинична рассказала об этом, наверное, и всем жителям их села… Маша стала на учёт. Беременность протекала непросто: токсикоз сменился угрозой прерывания, после того, как Маша поучаствовала в уборке картофеля. Прямо оттуда её с кровотечением отправили в больницу. Васька, которому выпала «честь» везти жену на машине в соседний посёлок в стационар, всю дорогу ругался: мол, дал Бог жену – не может нормально ребёнка выносить. Маша 10 дней пролежала в больнице. Муж к ней приезжал всего раз:
- Некогда разъезжать, – сказал хмуро, – картошку копаем, руки рабочие нужны… Нашла время в больнице валяться…
Один раз приехали и Машины родители. Её мать тоже поохала по поводу того, какая Мария неблагополучная жена: мол, другие рожают, как кошки, а она придумала по больницам валяться. Было бы с чем! «Беременность – не болезнь! – говорила женщина, – Все через это проходят! Не пойму, с чего это ты такая изнеженная…»
Для самой Марии эти 10 дней в больнице оказались просто раем. Она могла валяться в постели и ничего не делать, а муж и его мать не выносили мозги с утра до вечера… Однако ничто в этом мире не вечно. Марии всё-таки пришлось вернуться домой…
За время беременности Маша ещё 2 раза попадала в больницу. Муж и свекровь возмущались: вот уж досталось несчастье! Саму молодую женщину беременность тоже не красила: волосы её поблекли, на лице и на теле появились пигментные пятна, а живот был такой большой, что, казалось, сначала в комнате появлялся он, а потом – его хозяйка…
Василий, который раньше жене проходу не давал, начал к Марии остывать. Не сказать, что это её сильно расстроило: Маше сейчас явно было не до «любви». Её и раньше приставания мужа не слишком воодушевляли, а теперь и подавно…
- Машка, ты смотри, загуляет муж! – говорила ей мать, когда дочь рассказывала о том, что они с Васей спят на разных кроватях, – Мужику женщина под боком нужна! Тем более, муж у тебя молодой да горячий!
- Мам, но ведь ты же знаешь, что доктор запретила мне всё это до самих родов: угроза прерывания. А спать на одной кровати неудобно с ним: Васька привык на меня ноги-руки складывать во сне, толкнуть может спросонок – боюсь я, да и места не хватает…
Марфа Ильинична тоже возмущалась по поводу того, что супруги вместе не спят, хотя у них с мужем, Васиным отцом, и вовсе были отдельные комнаты...
Мария продолжала выполнять всю домашнюю работу, она же доила корову и готовила еду. Василий всё чаще задерживался на работе или шёл отдыхать с друзьями.
- А что ему с тобой, беременной, сидеть?! Какой интерес?! – оправдывала сына Марфа Ильинична. Маша только вздыхала.
Мария родила сына в марте. Роды прошли тяжело: пришлось делать кесарево. Мальчик родился слабеньким. Врачи собрали консилиум и что-то долго обсуждали. Молодой матери ничего не объясняли, сына к ней принесли только на второй день. А потом к ней пришёл неонатолог.
- Мария, у меня для Вас неутешительные новости. У Вашего сына врождённый порок сердца, – сказал он, – достаточно сложный порок: до года нужно сделать операцию. В столице такие операции младенцам делают, однако на бесплатные операции есть определённая квота. Нужно съездить туда на обследование, встать на очередь. Я дам Вам контакты главврача кардиоцентра. Не тяните. Это в Ваших интересах.
- А без операции никак?! – тихо спросила Маша, – Он ведь такой маленький…
- Без операции никак, – вздохнул врач, – с таким пороком он не сможет жить полноценной жизнью. Чем быстрее Вы обратитесь в клинику, тем лучше…
Василий третий день праздновал рождение сына, а Маша рыдала, уткнувшись в подушку, думая о том, что предстоит её крошечному малышу…
- Какая операция?! Что ты придумала?! Кто младенцам операцию на сердце делает?! – Марфа Ильинична подбоченилась, – А кто за неё платить будет?! Ты думаешь, такие операции бесплатно делаются?!
- Там есть квота, нужно всё узнавать, – тихо проговорила Мария, – доктор сказал, что нужно ехать и всё узнавать на месте.
- Это просто выкачка денег! – заявила женщина, – Все понимают, что ради ребёнка любая мать последнее отдаст! Вот и зарабатывают! Я против таких поездок: нечего там делать! Если суждено ему жить, то и без всяких операций всё будет нормально!
Маша не отходила от сына. Назвали малыша Матвеем. Мальчик плохо кушал, часто плакал, а кожа у него была очень бледной, практически прозрачной.
- Что ты тянешь?! – спросила у Марии участковый педиатр при очередном осмотре, – Тебе же назначили консультацию кардиолога в московском кардиоцентре, почему ты до сих пор не съездила в столицу?! За 2 месяца Матвей почти не набрал в весе! Он начинает задыхаться, когда плачет, а носогубной треугольник у малыша синеет. Маша, с этим не шутят!
Мария понимала, что доктор права, но денег на поездку в столицу у неё не было. Марфа Ильинична оплачивать лечение внука не собиралась.
…- Вась, ты понимаешь, что Матвей может просто умереть?! – Мария умоляюще смотрела на мужа, – Он не выживет без операции!
- Маша, съезди с ним в город к кардиологу! Пусть назначит лечение. Москву мы не потянем! Мать же сказала…
- Я знаю, что сказала твоя мать! Ей просто жалко денег. Я не пойму, как она так безразлично может относиться к родному внуку! А городские кардиологи, все, как один, направляют нас с Матвеем в Москву на операцию! Это единственный шанс, пойми! – Маша плакала.
- Я уже устал от твоих слёз! – скривился Василий, – У всех жёны как жёны! И беременность нормально ходят, и рожают, и дети нормальные! А с тобой одни проблемы! Я же тебе сказал: денег нет!
- Но я же всю зарплату твоей матери почти год отдавала! Неужели она на операцию внуку выделить денег не может! Это же её родной внук! и есть у неё деньги, я знаю. Ты ведь тоже ей зарплату отдаёшь до сих пор…
- На дорогу я тебе дам, – вздохнул Василий, – А на операцию денег мы не соберём. Извини. Родители машину купить хотят новую, в доме ремонт не закончен… Да и не верю я, если честно, что операция что-то изменит. Ему, наверное, просто не судьба жить: не зря же ты его еле-еле выносила и родила!
- Как ты можешь, Вась, так говорить?! Это же твой родной сын! Мать надоумила, да?! Нужно использовать каждую возможность! Каждую! А ты «не судьба»! – Мария с ужасом смотрела на мужа. Она не верила, что родной отец может быть настолько безразличным к судьбе собственного сына…
Маша повезла Матвея в Москву. Денег у неё было немного: чуть больше, чем нужно было на дорогу в обе стороны. Свекровь долго возмущалась по поводу того, что невестка «тратит деньги впустую». Мария плакала, сидя в поезде: её мир, казалось, рассыпался на глазах…
В столичном кардиологическом центре подтвердили диагноз и назначили операцию. Квоту Маша не получила, хоть и пыталась. Операцию назначили на осень – Матвей должен был хоть немного набрать вес. Однако откладывать дальше было нельзя. Маша с сыном вернулась домой. Ей оставалось выполнить самую сложную часть плана: найти деньги на операцию…
- Ищи возможности сделать операцию бесплатно! – заявила Марфа Ильинична, – У нас таких денег нет.
Василий согласно закивал. Но ведь Маша знала, что у свекрови отложена определённая сумма на новый автомобиль и на ремонт. Этого бы хватило Матвею на операцию…
Между тем отношения между супругами всё больше портились. Василий к сыну практически не приближался, не говоря уже о помощи. Жил он теперь в другой комнате: ребёнок мешал ему спать. Марфа Ильинична была категорически недовольна невесткой: вместо того, чтобы помогать по хозяйству, Маша занималась исключительно Матвеем.
- Пусть поплачет! Ничего с ним не случится! – говорила женщина, – Закончи прополку!
- Ему нельзя плакать – он начинает задыхаться! – говорила Маша, бросая тяпку.
- Уж лучше бы вообще на огород не выходила! - шипела свекровь, – Дал же Бог невестушку!
- Хорошо, больше не буду! – тихо сказала молодая женщина, успокаивая младенца, – Я лучше сыном займусь!
- Уйми свою жену! – кричала мать Василию, – Совсем от рук отбилась! Я ей слово – она мне десять! А помогать кто будет?!
- Разбирайтесь сами, – отмахивался мужчина, – вы уже обе меня достали! Машка всё время операцией Матвея мне мозг выносит, а ты – вашей грызнёй! Надоело! – Василий хлопал дверью и уходил к друзьям. Так, по крайней мере, он говорил… Куда уходил муж на самом деле, Маше было уже давно не интересно…
Дата, на которую была назначена операция, стремительно приближалась. Мария попросила помощи у своих родителей. Те развели руками: они до сих пор выплачивали кредит, который брали на покупку квартиры для её старшего брата. Мать сунула дочери 50.000.
- Больше нет, – пожала она плечами, – ты – женщина замужняя, у Матвея есть отец. Он и пускай и оплачивает операцию сына! Мы тебе ничем помочь не можем…
Маша вздохнула: она и не ожидала другого ответа от своей матери. У той всегда Денис был светом в окошке, а она – просто младшая дочь… Была – и всё.
- Я бы помогла тебе, – вздохнула бабушка Марии, да только денег совсем нет – мать твоя всё выгребает, чтобы кредит за Дениса выплачивать.
Бабушка дала ей ещё 50.000, которые отложила в тайне от матери на «чёрный» день.
Однако Маше нужен был почти миллион на лечение и реабилитацию.
… Сумки собраны. Такси до вокзала заказано. Свекры и муж на работе. Они даже не знают, что Маша с Матвеем сегодня уезжают в Москву. Их это, в принципе, не очень-то и интересует. Мария беспокойно ходит по дому из угла в угол. Её руки дрожат. Без денег ей нечего делать в Москве – это она прекрасно понимает. У неё, а вернее, у её сына, всего один шанс. Один-единственный. Маша открывает ящик стола и берёт шкатулку. Именно сюда свекровь складывала её зарплату, её и Василия. Сюда она положила деньги, подаренные им на свадьбу: тоже сумму немалую. Именно здесь Марфа Ильинична хранит деньги на машину и на ремонт. Маша отсчитывает ровно 800.000. Этого должно хватить… В шкатулку, где остаётся, по крайней мере, ещё столько же, она кладёт записку. В ней написано всего одно слово: «Простите!»… Сим-карту из своего телефона Маша оставляет на столе: она не готова объясняться с ними сейчас. Теперь можно ехать…
… Маша приезжает в Москву. Её и Матвея оформляют в кардиоцентр. У неё есть деньги на операцию. Матвея оперируют спустя несколько дней. Маша ходит под операционной из угла в угол. Ей кажется, что время остановилось...
- Операция прошла успешно, – устало улыбается пожилой седовласый доктор, вытирая пот со лба, – теперь Ваш малыш сможет жить полноценной жизнью!
Маша улыбается сквозь слёзы. Теперь ей ничего не страшно. Спустя пару недель Маша с Матвеем едут домой…
- Как ты посмела сюда явиться?! – Марфа Ильинична кричит на Машу так, что в доме дрожат окна, – Тебе не стыдно?! Ты взяла чужие деньги! Воровка!
- Я не могла поступить иначе, – тихо шепчет Маша, – я спасала своего сына! Любая мать поступила бы так же!
- Тебе повезло, что я не заявила в полицию! – хмурится женщина, – А то посадили бы, не посмотрели б, что у тебя малолетний сын!
- Но это же Ваш внук! – разводит руками Маша. Она всё ещё надеется, что свекровь её поймёт и простит.
- Помни мою доброту! – шипит Марфа Ильинична, – Любая другая бы на моём месте давно бы уже в полиции была! Это я, дура, пожалела тебя несчастную! Послал Бог невестушку…
Женщина умалчивает о том, что она, на самом деле, была в полиции, но участковый Семён, Машин бывший одноклассник, услышав её рассказ, неофициально пообещал ославить её на всё село, если она напишет заявление на собственную невестку. «Вы что, серьёзно хотите заявить на свою невестку, мать своего внука?! Какая Вы после этого бабушка?! Она ведь деньги для сына взяла! Лучше скажите всем, что это Вы сами деньги на операцию дали – люди в селе Вас чуть ли не святой считать будут!» Марфа Ильинична любила выглядеть в глазах окружающих лучше, чем была на самом деле. О том, что Семён не смолчит, если она напишет заявление, она знала… А с Машки она деньги всё равно сдерёт: та на работу выйдет, всё до копейки будет ей, свекрови, отдавать…
… - А где Вася? – спрашивает Мария, – Что он по этому поводу думает?
- А что мне думать, – муж появляется в дверном проёме, – воровка… Мать права… Нечего было чужие деньги брать!
Маша, забрав сына, уходит к бабушке. Она не может больше жить вместе с этими людьми, которые так и не поняли или не захотели понимать причину её поступка. Для них она навсегда останется воровкой. А они для неё – чужими людьми.
У бабушки – старый бревенчатый дом и свой огород. А ещё у неё тёплые морщинистые руки и добрые лучистые глаза: «Не плачь, внученька, – говорит она, гладя Машу по голове, – главное, что Матвеюшка поправился… А всё остальное – это такие мелочи…»
- Всё, Катя, – говорит бабушка своей дочери, матери Маши, – больше я тебе не смогу помогать с выплатой кредита: мне нужно внучку и правнука поднимать! Им помощь больше нужна, чем тебе! Она совсем одна осталась!
- Воровка! – шипит мать Маше, – Я на эти деньги рассчитывала! Сумела-таки бабку к рукам прибрать!
Маша грустно улыбается: оправдываться перед матерью у неё просто нет сил… Это Катерина Александровна ещё не знает, что её мать переписала завещание, и всё своё имущество, то есть дом и землю, оставила Марии…
Маша и Василий развелись, едва Матвею исполнился год. Мужчина давно уже встречался с продавщицей из местного магазина – шустрой и продуманной Лидочкой. Та спустя полгода после свадьбы уже родила ему сына: легко и без осложнений. Ни в больнице не лежала, ни лекарства не пила… Марфа Ильинична всем хвасталась тем, что внук родился настоящим богатырём: 4,5 кг, здоровенький и активный. Маша только радовалась за бывшего мужа: наконец, ему повезло и с женой, и с сыном… А уже через 2 месяца Марфа Ильинична всем уши прожужжала рассказами о том, что Лидка сыном крутит, как хочет, а сама – палец о палец не ударит. Молодые жили всё так же в доме свекрови, заняв весь второй этаж. А вот зарплату свекрови теперь ни Лида, ни Василий не отдавали… У Лиды, понятно, её и не было: декрет, а деньги мужа молодая жена тратила на себя и на сына…
Маша же от алиментов Василия отказалась в счёт тех денег, которые взяла на операцию сыну. На этом настояла Марфа Ильинична. Бывшая невестка не стала с ней спорить: чем меньше общего у неё и её сына с этой семейкой – тем лучше и спокойнее им жить. С бывшим мужем и свекровью Маша практически не общалась, а они, в свою очередь, совершенно не интересовались сыном и внуком. Машу это, в принципе, вполне устраивало… Мария по-прежнему работала на почте, а за Матвеем смотрела её бабушка. Женщина, казалось, помолодела, общаясь с малышом. Матвей теперь был обычным ребёнком: подвижным, весёлым и жизнерадостным...
«Воровка… Ну и пусть! – думала иногда Мария, глядя на сына, – Я украла своё счастье, и совершенно об этом не жалею!»
Автор: Ирина Б.