- Если будешь и дальше продолжать в том же духе, я тебя вместе с отпрысками на вольные хлеба отправлю.
- Егорушка не позволит, - заикнулась Дуняша, - да и власть не даст отцу от родных деток отказаться.
Глава 1
Предыдущая глава
Глава 61
Дунька была уже с пузом, и Глафире этот факт не очень-то и понравился. А Егор заладил одно и тоже:
- Люблю не могу. Эта баба от всех отличается.
Его ли это ребенок – он не знал. Потому как в это период с ней развлекался. Дунька приезжала к малознакомой бабке в гости, искала суженого, так как в ее дальней деревне мужиков не сыскать. Странное дело, почему-то в одной сторонке мужиков практически нет, а в другой их сразу с десяток. Вот и странствовала Дуня, чтобы хоть какого к рукам прибрать. Нашелся Егор. Видный парень. Тощий, да ну и ладно, с лица воду не пить, как говорится, лишь бы хата была, куда кости свои перебросить. Дунька сразу Егора приметила, впилась в него, как клещ по весне. В первый же день овладела им, пока он пребывал в хмельных раздумьях, показала, чего умеет, в сети свои страстные запутала.
Не успел Егор опомниться, как Дуня перебралась в его дом и уже вовсю хозяйничает там. А что, баба-то с мозгами! Матери охотно помогает, пол метет, обед стряпает, все через хихоньки да хаханьки. Глафира хитрую особу сразу разглядела, но лезть в судьбу любимого сына не стала. Авось, счастье к Егорушке привалило. Наконец-то одумается сынок, за ум возьмется. То, что дите не от него, мать тоже с первых минут поняла. Да и бог с ним, пускай живут, коли нашли друг дружку. Дунька по сердцу пришлась, Егор меньше пить стал, все больше в доме сидит да на женку свою любуется.
Счастье в хату привалило! Глафира каждый день радостная ходила, за молодыми наблюдала, а про мужа и вовсе позабыла. Расписываться Егор и Дунька не стали: на этом сама Дуня настояла. Мол, зачем бумагу лишний раз марать? Любовь сильнее всяких штампов. Свекровь на росписи настаивала, но Егор, послушав сожительницу, передал матери ее слова. Та и успокоилась.
Вскоре родилась девочка, которую назвали Лидой. Глафира не имела желания с ней возиться, потому что чувствовала – ребенок чужой. У Егора также охоты не появилось, так как не готов был к рождению малышки. А вот Дуня, голова бестолковая, начала хвостом крутить, оставляя дите на хозяйку. Свекровь молчала-молчала, да и выдала:
- Это что ж, я ей буду вместо матери? А меня спросили? Где твоя баба шляется? Почему за ребенком не приглядывает?
- Она к соседке убежала, там помощь требуется, - отдувался за Дуню Егор.
- А здесь? – развела руками мать. – Здесь помощь не требуется? Что-то разонравилась мне эта Дунька. Может, ну ее, куда подальше?
- Не-е, мать, я без этой бабы дышать не могу. Дюже в душу запала.
Через год Дуня вновь понесла. Ох и удивилась Глафира, когда мальчонку на руках подержала! Ванечка, пухлощекий молчун, до того на Егора похож, что и доказательства не нужны. Тут уж женщина не сдержалась, отблагодарила невестку новеньким платьицем и платком с узорами. Придя в себя, Дуня принарядилась, предупредила, что поедет к родственникам о детях рассказывать.
- Могла бы и письмецо написать, - Глафира почуяла неладное. – Зачем в такую даль да без дитя…
- А я туда и обратно. – Дуня прощалась в дверях.
- Сюда созывай. У тебя ж молока, как воды в озере, куда ты его девать будешь? Мы-то справимся, коровьим отпоим…
- Не переживайте, мама, за меня. Я уже ученая. – улыбнувшись, Дуня скрылась за дверью.
Долго Глафира бубнила и невестку нехорошим словом вспоминала. Так навспоминалась, что сподвигла Егора к спиртному. Скучно ему стало с ребятишками и мамкой вечно ноющей, повадился парень к старым дружкам в гости захаживать и горькую попивать. Глафира думки на Федоса перекинула, а тому уже женка так надоела, что он стукнул кулаком по столу и предупредил:
- Не закроешь рот свой поганый, переселю в баню ночевать. От тебя голова трещит, будто с похмеля́! Занимайся ребятишками, кому сказано! Бабье дело единое – дом да дети сопливые!
Обозлилась Глафира на мужа, но слово поперек вставлять не стала. Слишком уж он злобный стал, нетерпеливый. Через три месяца заявилась Дуня, как ни в чем не бывало. Приехала, привезла обновок и подарков для родственников. Глафире эта поездка поперек глотки встала. Отругала она невестку, посадила рядом с детьми и строго наказала:
- Если будешь и дальше продолжать в том же духе, я тебя вместе с отпрысками на вольные хлеба отправлю.
- Егорушка не позволит, - заикнулась Дуняша, - да и власть не даст отцу от родных деток отказаться.
- А каким образом ты докажешь, что дети Егора, а? Вы ж не расписаны, живете по-соседски.
- Обратного тоже доказать не имеется возможным. Поэтому законы на моей стороне.
Громко рассмеявшись, Глафира треснула наглую невестку по лбу ложкой.
- Да кому ты нужна, подолом метущая? Наша деревня о тебе уже слухами полнится!
- Брехня! Обо мне никто знать не знает, а вот о вашем муже многое говорят, - ехидно ответила Дуня.
Глафира замолкла. Опять про Федоса басни сочиняют. Да что ж ты будешь делать? Не видела она муженька с другой и намеков на другую не замечала. Вновь Глафира за следствие взялась. Только Федос за ворота, она следом – шарсь! И наблюдает. Федос то в лес, то в поле – ничего удивительного.
Но однажды, когда в доме народилось еще четверо ребятишек, приметила Глафира за мужем одну странность. Каждое воскресенье он встает раньше всех и спешит за баньку. С банькой многое связано: легенд всяких, страшилок… И подумала тогда Глафира, что муж у нее – чертяка. То ли бесов зовет, то ли еще каким колдовством замышляет. Подглядывала женщина за мужем до последнего, пока он перестанет по всему огороду бегать, за сараями и баней. А к тому месту, где муж что-то шептал, приблизиться после его ухода боялась.
Однако, любопытство взяло верх, и Глафира, услышав, как муженек выходит из хаты, выскочила из-под одеяла. Федос, аккуратно прикрыв входную дверь, спустился с крыльца, огляделся и согнувшись в три погибели, засеменил к яблоне, что посреди грядок росла. И вдруг, не дойдя до калитки, замер. Глафира наблюдала за мужем в окошко, в сенях. Ждала, когда он направление возьмет, чтобы потом это место запомнить, и днем, когда мужа не будет дома, проверить, что у него там припрятано. Может, заклинание какое…
Видя, что Федос стоит, как столб, Глафира пригорюнилась. Долго еще ждать, а то сон одолевает? Федос постоял минуты три, устремив застывший взор на сарай, а потом двинулся к нему. Глафира, решила, что пора выходить. Осторожно приоткрыла дверь, прислушалась, затем закрыла и прошмыгнула за угол дома. Темно, как у черта за пазухой, хоть бы мужику на глаза не попасться!
Схоронившись за бочкой с водой, женщина боролась со сном, но женское любопытство превыше всего. Через мгновение, брови Глафиры медленно поползли на лоб. Из сарая доносились мычания (не коровьи), какие-то хрипы и непонятная возня.
- Так, так, та-а-ак, попался голубчик, - потирая ручки, прошептала Глафира.
На уме у нее было одно, но, когда она пулей подлетела к сараю и заглянула в щелку, то увидела совершенно другое. Отчего ей стало безумно страшно…
Глава 62
Спасибо за ваши лайки, репосты и комментарии.