Софья Анатольевна Колесникова свою мать не любила. Отца любила, а мать нет.
Став взрослой, Соня не раз задавала себе вопрос, почему у них с матерью не просто холодные, а ледяные взаимоотношения. Она не помнила ни одного раза, когда бы мама обняла и поцеловала ее, хотя младшей сестре – Ирочке – поцелуи и объятия доставались в полной мере.
Зато Соня хорошо помнила, как она, пятилетняя, вжимается в угол, а мать хлещет ее по ногам отцовским ремнем. Что могла сделать пятилетняя девочка, чтобы ее надо было так наказать? Соня этого не помнила.
Хотя несколько своих «провинностей» девочка запомнила: недосмотрела за Ирочкой на прогулке, и та, упав, разбила нос и расцарапала коленки, без разрешения открыла стоявшую в холодильнике банку с вишневым вареньем, не донесла из магазина трехлитровый бидончик с молоком – споткнулась, и молоко разлилось. За все это и многое другое полагалась порка.
Соня помнит, как она сидит за столом в своей комнате, делает уроки или читает книгу. Открывается дверь, и в комнату врывается мама с ремнем в руке. Соня вся сжимается, утыкается лбом в стол, закрывает голову руками. Ремень хлещет по спине, по рукам, по шее. Соня, зажмурившись, считает удары – обычно на десятом-двенадцатом мать устает.
Отец на дочерей никогда даже голоса не повышал, но, видя следы от ремня на руках Сони, молчал.
Это ощущение, что ее не любят, ею недовольны, что она здесь лишняя, сопровождало девочку всю жизнь. Она хорошо училась, занималась плаванием, играла в баскетбол за школьную команду –ее хвалили на родительских собраниях, награждали грамотами и дипломами, а однажды даже вручили путевку в лагерь на Черное море. Но дома все это не замечалось.
Сестра в пятом классе чуть не осталась на второй год, но все равно оставалась любимой дочкой.
Те пять лет, когда Соня училась в университете, жила в общежитии и появлялась дома только на каникулах, были самыми счастливыми в ее жизни. Но они закончились, и пришлось возвращаться домой.
Младшая сестра к этому времени уже вышла замуж и ждала ребенка. Они с мужем жили на другом конце города в однокомнатной квартире.
Соня устроилась на завод, в производственно-технический отдел, и на работе у нее все было отлично. Но когда она возвращалась домой, то снова чувствовала себя обузой, случайным человеком в этой семье.
К тому же добавилось постоянное ворчание матери о том, что хватит сидеть на шее у родителей, пора выходить замуж. Далее шло перечисление ее одноклассниц и дочерей знакомых, которые уже построили свои семьи.
Но женихи в очередь не стояли – и внешность, и фигура у Сони были среднестатистические, да и заводить знакомства она не умела. Может быть, потому что в голове прочно засела случайно услышанная несколько лет назад фраза отца. Не зная, что Соня рядом, он передал матери слова своего коллеги: «Анатолий, Викторович, а младшая дочь у тебя какая красивая!».
Соня и сама знала, что сестре повезло с внешностью, но почему-то слова отца, которые он произнес с такой гордостью, больно царапнули ее сердце.
Замуж Соня вышла, но неудачно. Пришлось возвращаться в родительский дом с восьмимесячным сынишкой. Ее приняли, даже с ребенком помогали. Но чего только не пришлось наслушаться Соне за те полгода, пока она сидела дома: не так погладила, не то сварила, не тем вытерла. «И хозяйка из тебя никакая, и мать плохая, понятно, почему муж тебя выгнал! И растолстела, как корова, только свои книжки читаешь, лучше бы бегала по утрам вокруг дома!»
Когда удалось устроить сына в ясельную группу, Соня со всех ног понеслась на работу – здесь она чувствовала себя человеком. Вечерами и по выходным старалась больше гулять с ребенком, только чтобы не находиться дома.
Неожиданно, не дожив до пенсии, умер отец. На похopoнах, когда гpoб опускали в мoгилу, Соня почувствовала, как ее сердце, выскочив из груди, чуть не прыгнуло следом. Теперь больше никто не скажет ей: «Не реви, все будет хорошо».
Так и оказалось. Мать обвинила ее в том, что отец ушел так рано:
– Если бы не ты, он бы еще жил да жил. Явилась. Сходила замуж – людям стыдно в глаза смотреть. За что мне такое наказание?!
Иногда Соне надоедало слушать эти стенания, и она отвечала матери. После этого та могла целую неделю не разговаривать с дочерью и внуком.
Как-то мать обвинила ее в том, что младшая дочь – Ирина – стала редко приезжать в родительский дом:
– Это ты виновата, ты Ирочку отвадила, раньше она чаще приезжала. Ездишь к ней, на мать наговариваешь.
У Сони с младшей сестрой были хорошие отношения. Они с удовольствием ездили друг к другу в гости. Но в последнее время Ирина все чаще приглашала Соню с племянником к себе:
– Надоело слушать постоянное нытье и ворчание. Из раза в раз одно и то же – какие все вокруг плохие. Лучше вы к нам приезжайте.
Мать пережила отца на пятнадцать лет. Однажды утром она просто не проснулась. Соня вызвала скорую, полицию, позвонила сестре. Потом пошла в банк, сняла с карточки деньги, чтобы оплатить все услуги.
После поминок, на которых присутствовали только члены семьи, Соня вымыла посуду, попросила сестру прибраться в комнате матери и закрыла дверь на замок.
Она не горевала об этой потере. Наоборот, Соня почувствовала, как у нее с души камень свалился. И появилась легкость. Какое чувство она испытала в этот момент, Соня никому не сказала. И не скажет, даже себе.
Целый год она не заходила в комнату матери. Потом открыла, разобрала шкаф с вещами: что-то выбросила, что-то раздала. Выбросила старую мебель, вызвала рабочих сделать ремонт.
Здесь стал жить сын, который раньше ютился в зале на диване. Парень обставил комнату по своему вкусу, и она сразу изменилась – стала светлой, просторной. Но Соня все равно не любит заходить сюда.
Женщине было уже почти пятьдесят, когда она узнала, почему мать не любила ее. Из села в областную больницу на консультацию приехала младшая сестра матери – тетя Зоя. Остановилась она у Сони. Понятно, что вечером разговорились, вспомнили всю родню, и Соня решилась задать тетке вопрос, который волновал ее.
– Сама, что ли не понимаешь, Соня? Ты посмотри свидетельство о браке и свое свидетельство о рождении – там между датами только шесть месяцев разницы. По залету женились твои родители. Так что Лидка, когда тобой забеременела, ходила – пузо прятала. А когда Ирку через два года ждала, наоборот – пузо вперед – мужняя жена, желанный ребенок. Вот и весь ответ.
– А отец ведь меня любил, – сказала Соня.
– Конечно, любил. Он как-то сказал: «Нет сил моих жить с Лидой. Но если я уйду, она девчонок замордует». Вот и терпел, сколько смог, – ответила тетя Зоя.
Автор – Татьяна В.