Михаил Хазин в эфире с юристом Евгением Варшавским обсудили актуальный вопрос:
Михаил Хазин:
Есть такая страна, называется Иран. Очень давно, в 79-ом году, когда там произошла исламская революция, Соединённые Штаты Америки конфисковали довольно значительную часть активов Ирана и запретили американским гражданам иметь дело с Ираном. Американские компании, у которых были договорённости с Ираном, обратились в американский суд и сказали: «Иран не выполнил свои обязательства.
Будьте любезны вернуть нам этих денег конденсацию». То есть верните то, что они нам должны + компенсацию. Но, как понятно, американский суд проигнорировал то обстоятельство, что это были обстоятельства непреодолимой силы.
Так вот, сейчас ситуация меняется. Соединенным Штатам Америки нужно сотрудничать с Ираном по целой куче причин.
Иран говорит:
«Верните деньги и недополученные доходы».
Соединённые Штаты Америки, по имеющимся данным, говорят:
«Ребята, мы вернём то, что заморожено. Но мы не можем вернуть то, что мы раздали. Это решение суда. У нас этих денег нет».
Иран на это говорит:
«А нам это не интересно. Это ваше законодательство. Что хотите, то и делайте, а нам верните все деньги в полном объеме с компенсированными убытками».
Ваше мнение, чем это всё закончится?
Евгений Варшавский:
Международное право как таковое, по мнению профильных юристов и дипломатов, которые на этом кормятся, это право договорное. То есть всё то, что мы имеем выше национального уровня, – это договоры.
Юнеско – это договор. ООН – это тоже договор, но договор более высокого уровня. Там есть исполнительный аппарат. То есть это не картель – это система договорённостей, а чуть повыше, типа синдиката. Тем не менее, это не субъектная организация. То есть у неё своей воли нет. Что участники скажут, то оно и сделает.
Поэтому национальное законодательство всегда рассматривается с этой призмы. То есть я в вашу юрисдикцию пришел, мне ваши законы не нравятся, но это мои персональные трудности.
Во-вторых, вы не может туда воткнуть кривой косяк, потому что ваш противник, который, мягко говоря, не глупее и не слабее, сравним с вами, вам этого сделать не позволит.
Отсюда, пропуская очень существенные вопросы для краткости, это означает, что международное право, особенно международное гуманитарное, по статусу выше национального.
Что это означает в практической плоскости?
Нет глобального суверена. Нет мирового государства – Республика Советов. Вроде бы, некому принудить. Но если существует норма международного права, возникшая вот этим способом, это означает, что она несёт в себе высшую наднациональную легитимность. А это означает, что тот, кто ей пользуется, получает качественное конкурентное преимущество.
Я вам по закону докажу, что я прав, а вы не правы, и вы не можете это опровергнуть. Моя позиция становится выше и сильнее при прочих равных. То есть это создает преимущество.
То есть тот, кто умеет грамотно пользоваться международным правом, это преимущество получит. Если у вашего противника не хватает мозгов, совести или ещё чего-то, это его трудности. Не можешь пользоваться – не суйся к взрослым людям во взрослые игрушки.
Михаил Хазин:
Я прекрасно понимаю позицию Ирана. Иран сегодня, по крайней мере в регионе, выигрывает. Ему от Соединенных Штатов Америки реально что-то нужно. Иран просто не будет ничего делать до тех пор, пока не получит эти деньги. А как Соединённые Штаты Америки будут это оформлять в рамках своего внутреннего законодательства – это их проблемы.
Евгений Варшавский:
Дело в том, что, безусловно, основы международных отношений, извините, сила. То есть если Иран будет слабым, он ничего Америке не докажет. В американском суде так уж точно. По странной случайности…
Михаил Хазин:
Иран не пойдёт в американский суд.
Евгений Варшавский:
Уже ходил. Эти решения уже состоялись. Он просто не явился на заседание. Опять-таки, с точки зрения американского права, это ваша проигрышная позиция, господин Иран.
Здесь Иран накопил ресурсы, как минимум регионального уровня, которые вынуждают Америку разговаривать с Ираном, если не как с равным партнёром, но по крайней мере как с партнёром. Его вот так вот с доски не смахнешь.
Значит, если Иран пользуется нормами международного права, исходя из той парадигмы, которую он так пунктиром набросал, он получает не просто равный договор, он получает там преимущество – он получает право и возможность требовать что-то у Америки. Это крайне удивляет американский истеблишмент. Они к этому не привыкли.
Вся проблема систем, построенных на разбое и грабежи, пусть даже замаскированным и украшенным, они имеют срок годности. Как кто-то выражается, любой эффективный бизнес всегда предполагает эвакуацию.
Сейчас не та стадия. Грабёж в самом начале крайне высокодоходен. Там норма прибыли 10 000%, 20 000% – это нормально. Потом, второй, третий раз, или когда вы это делаете системно, она почему-то падает. Деньги – основа силы. Сейчас не та стадия у американского империализма, чтобы грубо разговаривать даже с Ираном.
Михаил Хазин:
Они даже с КНДР грубо разговаривать не могут.
Евгений Варшавский:
А потому что Ким Чен Ын возьмёт и нажмёт.
Михаил Хазин:
И нажмёт.
Читать в продолжение темы:
Старые дрожжи на которых разнесёт Европу
