Меня очень часто спрашивают: можно ли вылечить шизофрению? Иногда этот вопрос задают просто интересующиеся психологией и психиатрией, и почти всегда – заболевшие или их близкие.
Ответить на него в общем виде невозможно. Болезнь настолько многолика, что есть все основания считать ее названием, вбирающем в себя несколько разных заболеваний.
Например, на моей памяти довольно много случаев, когда яркий психотический дебют больше ни разу не повторялся. Именно поэтому существуют «Отделения первого эпизода». Первый эпизод вполне может стать последним.
Что в этом случае зависит от медицины и психологов? Своевременная квалифицированная помощь, чем раньше, тем лучше. Плюс высокий комплайенс от пациента, так как его отказ от приема лекарств почти гарантирует рецидив и развитие болезни. (К сожалению, подобные отказы часты, поскольку антипсихотики, как и любые другие сильные лекарства, имеют побочные эффекты, пугающие пациентов).
И еще раз употреблю словосочетание «к сожалению». Потому что первый эпизод оказывается последним далеко не всегда. Такое, не лучшее, течение заболевания опять-таки разделяется на два возможных «рукава». Самый плохой вариант – «злокачественное» течение, когда просто теряется ядро личности, и пациент быстро инвалидизируется.
Однако, теперь уже к счастью, самое плохое развитие событий – тоже не частое. Обычно человек, с помощью лекарств и психологической поддержки, «выруливает» в некое среднее пространство, с ремиссиями и обострениями. И наша задача – психиатров и клинических психологов – максимально удлинить «светлые» периоды и уменьшить вред от «темных».
Психиатры при этом вынуждены наощупь пробираться меж двух опасных «огней»: «недолечил» – получил эпизод, «перелечил» – получил проблемы из-за побочных эффектов психотропов.
Все это звучит достаточно печально.
Однако вовсе не отменяет принципиальную возможность заболевшего человека жить с радостью и удовольствием даже при таком серьезном диагнозе.
И тут крайне важно отметить: результаты его адаптации к болезни зависят не только от врача, применяемых лекарств и психологического сопровождения. Но и, прежде всего, от настроя и поведения самого пациента. (Да, мы прекрасно понимаем, что настрой и поведение пациента сильно зависят, в том числе, от действий врача и психолога. Но у психиатра нет и не может быть волшебной таблетки. А у психолога нет и не может быть волшебного заклинания. Успех определяется исключительно совместной работой специалистов с самим заболевшим).
Вот об этом сейчас и хочу поговорить.
У меня перед глазами много историй с F20, с разным течением и исходами. Дам несколько примеров.
1. Мужчина, первый эпизод – в 26 лет. Очень длительное пребывание в психиатрической больнице (больше трех месяцев, из них больше месяца в палате интенсивного наблюдения). Выписан в удовлетворительном состоянии. Точно подобран препарат (атипичный антипсихотик), который почти с самого начала, несколько лет, принимался ежедневно. Затем – по показаниям. За время наблюдений (около 20 лет) женился, почти уже вырастил дочь, основал небольшой успешный инженерный бизнес. Постоянно на связи с психиатром. Научился ощущать приближение проблем, после звонка психиатру принимает свой препарат (не менялся) в рекомендуемой на данный момент дозе плюс, при необходимости, дополнительные препараты. Психологическая поддержка – по просьбе, не постоянно.
2. Мужчина, первый эпизод – в 27 лет. Высшее образование. Позитивной продукции было мало. Не мог спать. Перед госпитализацией не спал трое суток. Буквально через три месяца – несмотря на лечение – выраженный апато-абулический синдром. Еще через три месяца не в состоянии жить в своей квартире самостоятельно. Помещен в ПНИ, откуда мама его время от времени забирает домой на два-три дня.
3. Женщина, 52 года. Первый эпизод – в 34. Второй через 7 лет с длительным пребыванием в ПБ. Сейчас принимает точно подобранный препарат. Периодически обращается к психологу по конкретным запросам (все же, всегда, тем или иным образом связанным с сзаболеванием). Работает на высокооплачиваемой инженерной работе. Ремиссия более 10 лет. До болезни успела родить и успешно вырастила сына. Он здоров, образован, успешен.
4. Мужчина, первый эпизод в 26 лет (манихейский бред). Я про него уже писал. Всего было три эпизода. Очень точно подобраны препараты, всегда на связи с психиатром и психологом. Несколько раз это предупреждало возможный срыв. Отличная карьера, семья, уже двое здоровых детей.
5. Мужчина, первый эпизод в 28 лет. Я тоже про него писал. После вуза ни разу не работал. Практически семь лет просидел дома. Манифестировал заболевание прямо под Новый Год, и шокированные родители положили его в частную клинику. Потом оттуда мы его еле выцарапали. Течение на сегодня плохое. Любой психиатр подтвердит, что чем дольше человек ведет себя неадаптивно, не получая помощи, тем сложнее ему будет потом помочь.
6. Подросток, 17 лет. Тоже частная клиника. Испуганные родители отвезли, услышав от его друзей про суицидальные высказывания. Тоже еле его оттуда вытащили. Никоим образом не хочу очернять все частные клиники разом, но мой личный опыт не очень в этом плане хорош. Пацана лечили крепким «коктейлем» из древних нейролептиков. А после его возвращения ни наблюдение (врач плюс клинический психолог), ни беседы, ни тесты не выявили признаков шизо-расстройств. Суицидальные высказывания были вызваны неразделенной подростковой любовью.
Примеры можно множить и множить.
Но уже кое-что можно и обобщить.
1. Не все излечивается, но помочь, облегчить проблему, можно почти всегда.
2. Необходима постоянная поддержка врача и клинического психолога. Быстрые ответы на меняющуюся ситуацию. Точный подбор индивидуально оптимального препарата. Недопустима смена препарата, например, потому, что в аптеке ПНД нужный закончился. Новый может оказаться бесполезным или даже вредным.
3. Успешная адаптация при шизофрении обеспечивается общими усилиями врача, клинического психолога, самого пациента, его близких и значимого социального окружения.
А завершить эту заметку хочу текстом уже знакомой нашим читателям Надежды. Она ведет свой блог «Жизнь с шизофренией», и этот текст написала специально для нас. Много лет эта молодая женщина страдает шизофренией, перенесла большое количество госпитализаций. Она могла не выдержать и сломиться, однако уже длительное время, медленно, но упорно и целенаправленно, занимается собственной реабилитацией.
Как всегда, я ничего не меняю не в своих текстах, только название конкретных лекарств заменил точками в кавычках, дабы никому не навредить:
«Почему "первый эпизод" редко остаётся "последним"?
Я не один раз лежала в ПБ. Общалась с различными людьми, как "хрониками", так и с "новичками". Всех рано или поздно выписывали. Но...
Практически каждый возвращался обратно.
Но почему?
Причина - в отсутствии психологической поддержки после выписки. Тебе просто говорят пить лекарства в течение года. И все.
Ты не знаешь, как вести себя в этом мире, так как твои чувства уже один раз обманули тебя. Ты боишься повторения эпизода. И на все это накладываются побочные эффекты от лекарств. Сонливость, потливость, сухость во рту, аменорея, аноргазмия (да простит мне это слово дзен), нарушение эректильной функции (мне всегда казалось, что данный аспект крайне важен для мужчин).
При этом - все время плохо и конца-края не видно.
Ежемесячные походы к врачу-психиатру сводятся к диалогу: "Жалобы есть?" "Жалоб нет". Выдача рецепта. Всё!
У врача на все 14 минут!!!
14 минут!!!!
Чтобы оценить состояние человека.
Что-либо отметить за такой короткий срок в поведении человека невозможно. Невозможно корректировать лечение. Невозможно попытаться понять пациента. Врачебная психиатрическая помощь поставлена "на поток". Инвалидизирующий людей поток.
Когда я лежала в первый раз, я была в больнице полтора месяца. Мне выписали определенные лекарства - антидепрессант и нейролептик.
Я пошла за рецептом на них к врачу.
Врач (диалог по телефону с аптекой помню дословно): как, этих нет? А какие есть? Ой, я этими ещё не лечила...
Мне были выданы совершенно другие лекарства. Нейролептик и антидепрессант.
Вот так. Полтора месяца (!!!!) подбирали терапию. Изменили - за две секунды...
И такое творится часто. Оптимизированные врачи, оптимизированные медсестры, оптимизированные таблетки....
А имеем дело - с чудовищно чувствительной системой. С мозгом человека, с нейромедиаторами....
И опять мой эпизод в лечении - был назначен ".................". Но в один "прекрасный" момент его просто не стало по льготе. Мне вкололи другой: "....................". Уж заменили, так заменили...
Теперь (по той же схеме) перешли на третий.
Вывод: человека после выписки из ПБ нужно поддерживать. Чтобы он смог смириться с деятельностью этой системы. Чтобы не соглашался на смену препарата, чтобы знал о своих правах. Чтобы не считал себя "прокаженным" в обществе, где стигматизация и аутостигматизация успешно свили себе гнездо.
У меня есть мечта (так, небольшая бизнес-идея) построить парк аттракционов, где здоровые люди становились бы инвалидами различных нозологий (временно). И я уже придумала, как сымитировать психические расстройства.
Эта мечта идёт вровень с мечтой об АНО или РОО по сопровождению больных "первого эпизода", их поддержке, трудоустройству и обучению, противодействию развития "дефекта"...
Туда же - "детей Луны" (повзрослевших аутистов).
Ты не такой, как все. И это не твоя ВИНА. Это не твое ПРЕСТУПЛЕНИЕ. Это ЗАБОЛЕВАНИЕ. Которое, судя по статистике, может случится с каждым!
Мне самой было трудно без поддержки (как со стороны врачей, так и родственников). Я мало что понимала.
Но были вещи, которые здорово помогли мне. Это была критика к собственному состоянию. И спортивный задор, привитый мне в детстве (Надя, понимаешь, ты должна дойти до финиша. С потерями, последняя, но, если в жизни был старт, значит, должен быть и финиш).
Когда я поняла (и приняла), что заболевание неизлечимо, я поставила себя перед фактом, что нужно брать максимально возможный финиш — реабилитацию и абилитацию. И, если бы я сейчас проходила МСЭ, мне бы уже не дали инвалидность, так как МСЭ расшифровывается как «медико-социальная экспертиза". А теперь я могу работать и содержать себя, значит, поддержка государства мне не очень-то и нужна».
... Не со всем, ею написанным, я согласен. Например, не следует отказываться от положенной по закону финансовой поддржки. Деньги лишними не бывают, особенно в условиях хронического заболевания.
Но с главной мыслью согласен полностью: если заболевший человек очень хочет вернуться в нормальную жизнь, и ему есть, на что и на кого опереться, то задача, скорее всего, будет решена.
Мы же в нашем блоге, по мере сил, будем пытаться помогать таким людям знаниями и конкретными советами.
На сегодня - все.
На заставке - работа И.А. Сапункова "Без движений" из коллекции галереи "Арт-Гнездо".
Ниже - полезные статьи и видео с конкретными советами и техниками.
Боремся с тревожностью. Часть 4. Техника Брюера
Аарон Бек: ученый, психотерапевт и... тест на депрессию.
Тревожное расстройство поддается коррекции. Очередной пример из практики
Истории из кабинета-2. Тревожное расстройство как мина замедленного действия. Нужно разминировать
Вопросы по тел./вотсап +7 903 2605593
И, конечно, как всегда, любые замечания, споры, дискуссии и собственные мнения приветствуются. Чем больше лайков и активности читателей, тем большее количество новых людей будет привлечено к этим материалам. Давайте вместе менять вредные стереотипы о психических заболеваниях и людях, ими страдающих.