Ему немного за восемьдесят лет, в своё время он работал в культсоветах и музеях города. Имел филологическое образование, писал стихи и монограммы великим людям. Любил рисовать и ваять странные фигуры из глины. В его квартире уживались три кошки и большое лимонное дерево. Соседи все хотели его извести, так, в крайнем случае, ему казалось, и в самом деле, на лестничной площадке жители его недолюбливали. **** — Денис! Доброе утро! — Здравствуйте, Сергей Леопольдович! – уважительно вы здороваетесь с ним у мусорных баков. Только что вы пришли выкинуть пакеты, именно здесь-то и встретились. — Представляете, вчера Нюра, соседка подсыпала мне снотворное! – именно таким тоном говорят люди о неожиданном подорожании бензина. — Да что вы говорите! – конечно же, вы примерно ожидаете от него что-нибудь эдакое, — а почему вы так решили? — Она вчера пришла ко мне в гости, принесла суп, две котлеты и приготовила чай! А потом ушла, а я после ужина отключился… до самого утра как мёртвый лежал, без сновидений! — Может вы просто уснули? — Глупости не говорите, Денис! У меня ведь бессонница! – и в самом деле, от этого факта вы почувствовали себя глупым. – Ну да ладно, вы ещё молодой – такого не понимаете… — Куда уж мне… — мрачно вы улыбаетесь и идёте к своему подъезду, рядом шагает Сергей Леопольдович. — Они все давно хотят плохое со мной сделать! У меня ведь, Денис, никого нет… я один… наверно всем мешаюсь… — Бросьте ерунду говорить, Сергей Леопольдович! – вы немного раздражаетесь, почему именно вас он избрал в качестве психологической губки - не понятно, — вы никому не мешаетесь! — Это вы мерите по своему уровню людей, вы добрый, но вокруг очень плохие люди окружают… так и думают, как бы гадость сделать! Ко мне каждые два дня приходит Аня, сестра с поликлиники, уколы ставит… так представляешь, Денис, что она вытворяет? — Нет… может она зло, исподлобья, на вас смотрит? — Не смешно… — немного обиделся Сергей Леопольдович, – она ставит в одну и туже, левую ягодицу, и в то же место… вы не торопитесь? Может, присядем? — Не тороплюсь… — вы устраиваетесь на скамье, рядом Сергей Леопольдович. — Я вам могу показать… — Нет, не надо! – чуть поспешно вы останавливаете этот порыв, увидеть старческий зад в планы у вас не входило. И в самом деле, не понятен смысл такого злодеяния работника медицинской отросли. — А зачем она это делает? — Не знаю, мне кажется она ненормальная… взгляд у неё такой неприятный, что ли… — вы многозначительно посмотрели на Сергея Леопольдовича, именно от него услышать такие слова в адрес другого, неожиданно. – Да, да, не смотрите на меня так, я думаю, она хочет меня обокрасть! — Но у вас же кроме картин да статуй ничего ведь и нет ценного? – вы просто предположили, у вас же нет меркантильного интереса. — Для недалёкого обывателя возможно и не ценны мои произведения, но для человека образованного и культурного, они имеют цену… очень даже высокую… конечно же, не материальную… ну вам этого не понять! — вам обидно это слышать и тут надо бы возмутиться немного – но не получается. Вы и в самом деле, не видите в его поделках ничего такого, не ходите по галереям да музеям. — Лет так эдак тридцать - сорок назад, меня звали в Париж на выставку, но я отказался… Вы сидите и думаете, правда это или немного фантазия разыгралась у Сергея Леопольдовича… хотя кто знает этот бомонд… может и звали. — А почему отказались? — вполне резонный вопрос задали, но он на вас так глянул, что вы чуть не подавились. — Я удивлён, Денис… я был выше мнения о вас… — почувствовали себя очень неуютно, тем более так и не поняли, почему он так возмутился. — Это же был Советский Союз! Меня бы потом загоняли по органам. — А понимаю, понимаю… — Сейчас у вас такие возможности! Вы можете сделать многое, но, увы… не хотите. У вас есть крылья, но вы погрязли в своих низменных желаниях и они вас прижимают к земле… Вам бы только деньги, вкусно кушать, да сексом заниматься… тьфу! – сплюнул под ноги Сергей Леопольдович, вам показалось, что этот плевок был всему молодому поколению. — Ну, мы же не все такие! — вы встали на защиту своих современников. — Все, все! – уверил вас дедушка, обнадеживающе похлопав по вашему колену, — вон, соседи мои точно, такие! Хотят как-то заполучить мою квартиру и вещи, после моей смерти, я в этом уверен! — Бросьте глупости говорить, Сергей Леопольдович! Вы самый уважаемый человек в нашем доме! Все мы ценим ваши великие заслуги перед страной! – интересно, сколько ещё сможете толкать такую речь и когда он вас разоблачит в подтрунивании, — Антонина Васильевна, из пятого подъезда, называет вас великим поэтом, непонятым поколением… — Да, Антонина Васильевна образованная и культурная женщина… — кивает головой Сергей Леопольдович, надо же проглотил всё и даже не поперхнулся, — …вы знаете, она сорок два года проучила начальные классы по литературе. Она-то разбирается в поэзии… Стало немного стыдно за свою иронию, вы молча смотрите на траву и думаете. Вот так вот пролетело восемьдесят с копейками лет, и в конце ничего не осталось. Ни жены, ни детей, ни внуков, ни родственников, ни друзей... а только навязчивый страх, что все хотят тебя обмануть или убить. И вам стало жалко Сергея Леопольдовича. — …я когда мазки наложил на полотно, понял, как мне надо показать фон неба… я отретушировал солнечный блик на водной, голубой глади… а потом стихи сложились само собой при виде величия наших Уральских гор… — вы слушаете почти час, в пол уха, Сергея Леопольдовича, он выплёскивал всё, что накопилось у него. Вам было не тяжело… **** А через три дня у него остановилось сердце, во сне. Кошек разобрали добрые люди в нашем доме, хотя сам Леопольдович сомневался в их доброте, а лимонное дерево вы взяли себе… Ни такие уж мы плохие, Сергей Леопольдович – просто все разные!
