В дошкольном детстве мне очень нравился мультфильм "Халиф-аист" 1981 года. Некоторые рассказывают, что, когда были маленькими, боялись его, но меня он не пугал, скорее завораживал особой атмосферой и эстетикой.
С одноимённой сказкой Вильгельма Гауфа, ставшей источником вдохновения для этого мультфильма, я познакомилась значительно позже. Решила однажды уже в старших классах удовлетворить любопытство на счёт исходника. Сказка Гауфа совсем другая и про другое. В ней довольно обычный сюжет, где злой колдун, чтобы помочь своему сыну захватить власть, подсунул халифу Хасиду волшебный порошок и заклинание "mutabor" (слово латинское, означает "превращусь"). Любопытный халиф оказался не прочь развлечься, подслушав, о чём в его стране говорят звери и птицы. Еще и главного визиря для компании прихватил. Герои пошли на пруд и решили превратиться в аистов. Но не всё так безоблачно с превращениями: смеяться категорически нельзя, иначе забудешь волшебное слово и не сможешь превратиться обратно. Но слишком уж халифу с визирем весело оказалось. В общем, герои нарушили запрет и устроили себе на голову приключения, чему были уже совсем не рады.
Пока сын колдуна хозяйничал в городе, халиф и визирь полетели в святой город Мекку в надежде, что молитва поможет снять заклятие. По дороге в старых развалинах они встретили другую жертву колдуна – индийскую принцессу, превращённую в сову. В итоге с её помощью героям удалось подслушать волшебное слово и снова стать людьми. В обмен на эту услугу Хасиду пришлось пообещать жениться на принцессе, и предложение руки и сердца расколдовало уже сову. В общем, власть вернули, злодеев жестоко покарали, свадьбу сыграли, детей родили. Всё по сказочным стандартам.
И вот сравнительно недавно я из ностальгических побуждений решила пересмотреть мультфильм. Он оказался совсем недетским и очень непростым. Я бы сказала, что это психологическая драма с философским оттенком. Халиф (в данном случае безымянный) – неудовлетворенный жизнью, избалованный и инфантильный молодой человек. Государственный дела ему неинтересны, как и реальный мир в целом. Он живёт в своих фантастических мечтах, сам не знает, чего действительно хочет, боится брать на себя любую ответственность. Реальность его попросту пугает. У халифа есть все сокровища мира, но они ничего для него не значат, потому что не могут дать ему крыльев, как у птицы.
Интересно обратить внимание на образы. Вначале халиф, развлекается с игрушкой (нечто наподобие камеры обскура, в которой летит аист) и то ли задремал и видит сон, то ли ему является видение. Одна версия халифа сидит на краю пропасти, а другая версия подходит сзади и трогает за плечо. Халиф оборачивается, видит, что второй человек – это он сам, пугается и падает в бездну. Наводит на мысли, что, во-первых, герой мало привязан к жизни и «заглядывается в пропасть», а во-вторых, боится самого себя. А во время разговора с визирем, который, докучливый такой, пристаёт к повелителю с деловыми бумажками, в окне появляются разные животные. В принципе, это могут быть обитатели зверинца, но как-то страшновато они выглядят. Может быть это внутренние чудовища самого халифа? Ещё один важный образ – птица в клетке и аисты в ясном небе. Это самоощущение халифа. Ему кажется, что он сидит во дворце, как в золотой клетке, а хочется летать с аистами. Более того, собственное тело и собственное «я» – тоже клетка. Халиф хочет быть кем угодно, только не собой.
И тут он вдруг получает чудесную возможность превращаться в разных животных. Волшебный порошок с инструкцией нашёлся среди жутких вещичек колдуна, который пытался украсть из дворцового зверинца аиста для жестоких экспериментов. Халиф изгнал вора из города и начал развлекаться с порошком. Он превращается в рыбку, в паучка, и, наконец, в аиста. В обличии птицы герой прыгает с балкона башни, почти как в том сне, где он падал в пропасть, но не разбивается, а летит. Кстати, аистиха, с которой халиф заговорил, отмечает, что он печален, а тот признаётся, что очень одинок. Это явно одна из причин заниматься эскапизмом и в то же время, возможно, его следствие. А потом аистиха учит халифа танцевать. Казалось бы, вот оно счастье. Ты аист, у тебя есть крылья, ты танцуешь на пруду с симпатичной особью противоположного пола. Что ещё надо? Но находит коса на камень. Испытав долгожданное блаженство, халиф смеётся, и возвращение к прежней жизни становится невозможным. Гремит гром, башни дворца горят, налетает вихрь и уносит халифа-аиста прочь. Месть колдуна удалась.
Оказалось, что без возможности вернуться в человеческий облик халифу уже как-то не очень хочется быть птицей. Опять появляется неудовлетворённость и опять начинается бегство от себя. Страдающий по утраченному герой встречает саламандру, которая на самом деле заколдованная фея. Она тоже превратилась в животное с помощью порошка, а потом на свою беду засмеялась. Фея-саламандра знает, где живёт колдун, но герою страшно лететь в его логово. Если бы фея его не подбадривала, не говорила «ты сможешь», не давала указаний, что делать, сам бы он не справился. Скорее всего струсил бы на начальном этапе.
Колдун по жизни занимается тем, что превращает людей в животных, а животных в людей, а вернее даже не в людей, а в нечто среднее. Его слуги – ни то, ни сё, это чудовища, полулюди-полуживотные. И такая утрата своего настоящего обличия, потеря себя настоящих выглядит уже уродством, чем-то пугающе-монструозным.
Узнав волшебное слово, герои возвращают себе человеческий вид, а замок злодея рушится. Халиф, о чудо, проявил инициативу – сделал фее предложение стать его женой. Но та отказалась и сказала, что отправится спасать животных, которых изуродовал колдун. У феи с жизненной активностью явно всё в порядке.
Халиф возвращается на развалины своего дворца, опять думает об аистах и посылает лесом визиря, который пристаёт с государственными делами. Можно было бы ожидать, что после таких приключений, герой должен по законам сказки сделать какой-то вывод, изменить поведение, взяться за ум, но нет.
Я вот думаю, а был бы халиф счастлив, если бы они с феей поженились? Он же склонен преследовать отступающий горизонт, всегда недоволен данностью. Что если герой точно так же стал бы бегать и от этой реальности? Но может быть и наоборот: решил бы вопрос своего духовного одиночества, а заодно получил бы под боком более сильную и психологически зрелую личность, которая примет решения за двоих. Предположу, что именно это стремление могло побудить халифа сделать фее предложение. Кто знает…
Но кое-что в жизни героя всё же изменилось. Он вернулся на исходную, да не совсем. Снова акцентируем внимание на образах. Дворец-клетка превращён в развалины. А ещё халиф выпускает из клетки птичку. Он успел познать свободу, а мечта о крыльях превратилась из фантазии в ушедшую быль. Это вносит светлую ноту. В его игрушке, где прежде летел аист, взлетает уже он сам. Парадоксально, но приложив немалые усилия, чтобы стать снова человеком, халиф начал тосковать по своему аистиному бытию.
Мне по-прежнему нравится этот мультфильм, причём после открытия всех этих смыслов нравится только сильнее. В сущности, событийный сюжет здесь – инструмент скорее вспомогательный, а основное действие происходит в душе персонажа. Возможно, если я пересмотрю этот мультфильм снова, то увижу еще какие-то детали или открою новую интерпретацию, потому что это снято просто гениально. Нелегко за двадцать минут экранного времени рассказать такую сложную историю. Буду рада, если вы тоже поделись своим мнением.
