Автор: Роман Коротенко
Это случилось в 1914 году: 28 июля Австро-Венгрия объявила войну Сербии; 1 августа Германия объявила войну России; 3 августа — Франции, а 4 августа уже Германии объявила войну Британия.
Начиналась долгая и кровопролитная Первая Мировая война.
В эти же самые дни произошло некоторое событие, которое до сих пор продолжает вызывать сомнения и споры.
Речь идёт о так называемом «Вывозе в Венсен».
Венсе́н (хотя правильнее говорить, конечно же, Вансе́н) в то время являлся пригородом Парижа, и был знаменит своим за́мком, который за прошедшие после его постройки шесть столетий неоднократно выполнял роль тюрьмы.
Тюрьма обычно располагалась в донжоне замка, то есть — в его центральной башне.
Кстати говоря, именно в Венсенском замке 15 октября 1917 года была расстреляна Маргарета Гертруда Зелле, она же — Греша Маклеод, она же — Мата Хари.
Однако, в самом начале Первой Мировой войны в Венсенском замке произошёл ещё один расстрел.
Граф Алексей Алексеевич Игнатьев, на тот момент — русский военный атташе во Франции, упоминает об этом в своих мемуарах:
Вот и Венсенский лес, когда-то самое популярное место у отдыхающих парижан, вот и зелёные скаты Венсенского форта, в глубоких рвах которого были расстреляны ещё несколько дней назад сотни профессиональных взломщиков, воров и хулиганов; полиция давно была с ними знакома и использовала осадное положение для очищения столицы от подобных элементов, особенно опасных в военное время.
Сейчас эти слова Игнатьева зачастую используются в ходе дискуссий в основном между почитателями и хулителями эпохи Советского Союза.
Первые со ссылкой на Игнатьева говорят, что в те суровые времена репрессии были допущены не только властями СССР, другие же утверждают, что свидетельство Игнатьева не имеет доказательной силы, так как оно больше нигде и никем не подтверждалось.
По всей видимости, в открытом доступе действительно не имеется каких-либо иных источников, упоминающих массовые расстрелы в Венсене в августе 1914 года.
Во всяком случае, автору этой статьи таковых обнаружить не удалось.
Однако, опыт подсказывает, что если о каком-либо резонансном, массовом событии отсутствуют упоминания в открытых источниках, то это ещё ничего не значит.
Окружающее нас глобальное информационное поле давным-давно плотно и усиленно модерируется, так что при желании любое даже самое резонансное событие в нём можно не только выдумать, но и предать забвению.
Поэтому давайте попробуем самостоятельно разобраться, насколько сообщение русского военного атташе может соответствовать действительности.
Сразу же отметим, что граф Игнатьев, несомненно будучи патриотом России, при этом не имел каких-либо антифранцузских настроений, и уж во всяком случае ни разу их не демонстрировал.
Поэтому нет оснований предполагать, что упоминание массовых расстрелов в Венсене было его собственной выдумкой, сделанной с целью, например, опорочить Францию.
С другой стороны, граф лично не присутствовал при расстрелах, чтобы утверждать о происшедшем. Однако, в его фразе они упомянуты так, как будто сказанное является общеизвестным фактом.
И в таком случае нам необходимо выяснить, имелась ли хотя бы чисто теоретическая возможность проведения массовых расстрелов парижских уголовников в августе 1914 года?
2 августа 1914 года, то есть за день до объявления войны Германией, согласно декрету, подписанному президентом республики Раймоном Пуанкаре, во Франции была объявлена всеобщая мобилизация, а также введено осадное положение (État de siège).
5 августа французский парламент подтвердил введение осадного положения по всей территории страны «на время войны» (pour la durée de la guerre).
На тот момент во Франции статус осадного положения определялся законом от 3 апреля 1878 года, который, в свою очередь, подтверждал положения статей закона от 9 августа 1849 года.
При этом статья №8 закона 1849 года об осадном положении гласила:
Военные суды могут рассматривать дела о преступлениях и правонарушениях против безопасности Республики, против Конституции, против общественного порядка и спокойствия, независимо от квалификации основных исполнителей и соучастников преступления.
Les tribunaux militaires peuvent être saisis de la connaissance des crimes et délits contre la sûreté de la République, contre la Constitution, contre l'ordre et la paix publique, quelle que soit la qualité des auteurs principaux et les complices.
То есть, после 2 августа 1914 года во Франции военные трибуналы могли принимать решения также и в отношении гражданских лиц.
Как известно, военные трибуналы во всех странах имеют одну общую черту: процедура принятия и исполнения решений в них крайне упрощена и сокращена по времени.
Поэтому, чисто теоретически, французские трибуналы вполне могли себе позволить в начале августа 1914 года в ускоренном порядке рассмотреть несколько сотен уголовных дел «против общественного порядка и спокойствия», тем более, если «независимо от квалификации», то есть — от степени тяжести.
В таком случае, упомянутые Игнатьевым массовые расстрелы парижских уголовников если и происходили, то — исключительно согласно букве закона.
Кстати, при этом обратим внимание, что осадное положение, введённое Пуанкаре и подтверждённое парламентом, уже изначально являлось нелегитимным в некоторых моментах.
Например, согласно вышеупомянутому закону 1878 года, при объявлении осадного положения обязательно должны быть перечислены коммуны, округа или департаменты, к которым оно применяется.
Кроме того, должно быть точно зафиксировано время действия осадного положения, по истечении которого оно будет автоматически прекращено.
И если термин «вся территория Франции» (дословно: «les 86 départements, le territoire de Belfort et les trois départements d’Algérie») вроде бы нельзя считать существенным нарушением действующего закона, то отсутствие срока окончания осадного положения само по себе являлось уже достаточно серьёзным покушением на гражданские права французов.
И между прочим, осадное положение во Франции было отменено только 12 октября 1919 года, то есть спустя почти что год после фактического прекращения боевых действий, и даже более чем через три месяца после официального окончания войны — подписания Версальского договора.
Итак, с точки зрения французского законодательства расстрелы в Венсене вполне могли произойти.
Однако, имелись ли у военных возможности в сжатые сроки выявить и задержать несколько сот парижских уголовников?
Если при этом также имелось активное содействие полиции Парижа — то несомненно.
И наконец, хватило бы духу у французских генералов санкционировать массовый расстрел своих же французских граждан?
Вопрос, конечно, сложный.
И вместо ответа на него вспомним дом №12 по улице Транснонен в Париже.
В апреле 1834 года в нескольких городах Франции начались вооружённые выступления против короля Луи-Филиппа.
Сразу же после этого столичная полиция арестовала всех известных ей республиканцев, чем фактически обезглавила запланированное восстание в Париже.
Однако, властям, наоборот, необходимы были беспорядки, чтобы иметь возможность ликвидировать также и всех участников низовых ячеек.
Поэтому полицейские, переодетые в гражданскую одежду, сами начали возводить баррикады.
Вместе с тем в столицу заблаговременно ввели около 40 тысяч войск, причём солдатам в изобилии был предоставлен доступ к алкоголю, а также увольнительные в город.
В общем, провокация властей удалась, и 13 апреля 1834 года в Париже начались уличные бои.
Разумеется, спонтанный мятеж был быстро подавлен, поэтому к утру 15 апреля ружейная стрельба и пушечная пальба в городе уже практически прекратились.
И вот тем самым утром 15 апреля известный художник-карикатурист Оноре Домье, проходя мимо дома №12 по улице Транснонен, увидел, как из дома выносят трупы мужчин, женщин, стариков и детей — всего 12 трупов.
Оказалось, что прошлым вечером якобы из этого дома прозвучал выстрел в сторону проходившего мимо отряда солдат, в результате чего погиб один из офицеров.
После этого по приказу своего командира солдаты ворвались в дом, и убили его жильцов, всех без исключения.
Картина происшедшего так подействовала на Оноре Домье, что спустя какое-то время он создал гравюру «Улица Транснонен 15 апреля 1834 года».
Благодаря этой гравюре трагедия в доме №12 по улице Транснонен стала широко известной.
Однако, очевидно Домье обошёл далеко не все улицы Парижа.
Так вот, имея разрешение от закона и приказание от командиров, могли ли в августе 1914 года французские солдаты расстрелять в глубоких рвах Венсенского замка несколько сот парижских уголовников, только что приговорённых к казни военным трибуналом?
Вопрос, ответ на который читателю предлагается сделать самостоятельно.
___________________________________________________________________________________
Материал предоставлен каналом «Миростолкновение» — подписывайтесь, чтобы вовремя узнавать интересное.