Утром я раздела Масю* и какое-то время оглядывала ее, прикидывая, с какой стороны начинать приведение малышки в порядок.
Начинать следовало с откармливания и лечения страшных язв на теле.
-Откуда они? - спросила я у волонтера Оксаны, когда та позвонила узнать, нормально ли мы добрались до дома.
-Ну как... - сдержанно ответила она. - Вы же знаете, что еду на молоке Масе нельзя, а ее все равно кормили... В общем, еда в ней совсем не держалась, а переодевают их там не чаще двух раз в сутки...
-И что - она по полдня во всем этом сидела? - содрогнулась я, представив, как поносная жижа растекается по телу, разъедая кожу и усугубляя уже полученные язвы. Сколько месяцев дочка испытывала беспрестанную боль?
-Именно, - подтвердила Оксана.
Немного позже я получила весомое подтверждение тому, что к боли дочь привычная - она почти никогда не плакала. А если приходилось делать укол или брать кровь, она хныкала только во время процедуры и тут же успокаивалась, когда от нее отставали. Жаловаться на причиненные страдания, как это делают домашние дети, ей и в голову не приходило.
В тот первый день няни с нами еще не было, и я не рискнула с непривычки выйти в аптеку с двумя детьми, один из которых неходячий. Все-таки накануне нам здорово помогли сначала волонтеры, затем попутчики.
К счастью, у меня дома нашлись ранозаживляющие средства, а от Сына остались младенческие вещички из мягчайшей ткани, не натиравшей израненную кожу. Впоследствии Мася стала скидывать даже ее. Но хотя неумение ребенка ходить на горшок создавало массу проблем, я долгое время не возражала - так обдуваемые со всех сторон язвы заживали быстрее.
Примерно через месяц кожа стала чистой, но оставшиеся на теле вмятины не сходили еще года три.
Второй заботой было начать откармливать ребенка.
"Ей нужно побольше белка", - размышляла я.
К сожалению, жевать она практически неумела, да и зубов к полутора годам из-за крайнего истощения у нее вылезло всего четыре, и те едва выглядывали из десен. Поэтому такой белок, как мясо был ей доступен лишь в протертом виде. Впрочем, Мася быстро распробовала его вкус и благодаря возникшей любви к "кулике" (курочке) шустро научилась жевать.
-Асько! - требовала она уже в скором времени, и я послушно клала ей в суп побольше "мяска".
Но это случилось позднее, а пока в наше меню прочно вошли козье и соевое молоко.
Откармливать Масю оказалось несложно - изголодавшийся ребенок ел как не в себя все, что я была готова предложить. Но расстроенный ЖКТ не справлялся с нагрузкой, и через полчаса еда вылетала из нее в непереваренном виде.
Как только нам выдали временный медполис, я отвела дочь в клинику, и мы стали проходить обследование заново. Как и я, врачи пришли в ужас от состояния ребенка.
Первые же анализы выявили причину лактозной недостаточности - организм ребенка оказался поражен лямблиями - простейшими паразитами. Из-за них печень и желчный пузырь ребенка были увеличены вдвое, а кожа имела желтушный оттенок. Похоже, заражена мелкая была с того самого момента, когда ее определили в данный дом ребенка: потом мне довелось общаться с другими приемными родителями, прошедшими через это заведение, и у всех дети имели ту же проблему.
Таким образом, едва выйдя из больницы, дочь снова вынуждена была глотать антибиотики.
Но в плане здоровья Мася оказалась "благодарным" ребенком. Так я называю детей, которые хорошо откликаются на реабилитационную работу. Конечно, возни с ней было немеряно, но ее физическое состояние постепенно улучшалось: после того, как из нее вытравили всех тварей и провели курс лечения ЖКТ, еда стала в ней задерживаться дольше, чем на полчаса, и ребенок ударился в активный рост.
Я поставила ее на учет в профильном центре, там нам тоже назначили лекарства - и состояние дочери стало улучшаться прямо на глазах.
До самых зимних холодов она ни разу не заболела простудными или вирусными заболеваниями. И только однажды, в разгар морозов, она умудрилась подцепить бронхит. Очевидно, самый распространенный антибиотик, которым принято лечить детские болезни, организм уже не принимал, и в какой-то момент мне пришлось вызывать скорую. Врач стал настаивать на госпитализации. Если бы Мася была у меня единственным ребенком - возможно, я бы согласилась и легла вместе с ней. Но куда я дену сына? А отправить дочь одну я даже мысли не допускала, стоило мне представить, как моя девочка снова окажется одна в своей казенной кроватке. Стопудово она решит, что ее бросили.
-Угроза жизни есть? - спросила я врача.
-Пока нет.
-В таком случае ни в какую больницу я ее не отдам! Подбирайте ей другое лечение, раз а...н не помогает!
Нам сменили антибиотик, и в течение недели несколько раз в день к нам приходила медсестра из поликлиники ставить укол. Дочка выздоровела, и с тех пор на много лет забыла о простудах.
Именно тогда, где-то после выздоровления, я подозвала дочь к себе, и только сейчас заметила, что ее внешность сильно изменилась. Я разглядывала ее и так, и сяк, но никак не могла врубиться, что именно стало другим. Подросла? Да. Перестал выпирать вечно опухший животик? Тоже да. Покруглели щеки? И это правда. Но было что-то еще, а что - понять не получалось.
Осознание пришло лишь на следующий день, когда дочь неподвижно стояла возле своей кроватки спиной ко мне. На ней был минимум одежды, что позволяло рассмотреть ее фигурку без помех. И тут я поняла.
Я забирала Масю с офигенно кривыми ногами. Про такие говорят "Он увидел ее ноги и придумал колесо". Рахит сказался на фигуре малышки крайне неэстетичным образом.
Но в тот момент я вдруг поняла, что кривизна полностью ушла. Ноги у дочки оказались ровнехонькие и длинные, что называется - "от ушей".
Мы одержали еще одну победу в борьбе за ее здоровье.
Продолжение следует