Мелкий заглянул в зал и увидел нас.
– О, здравствуйте, – по-русски бросил он гостю и хотел было удалиться.
– Постой! – удержал я его.
Он удивился: я никогда не говорил на родном языке при посторонних. Юноша покосился на моего собутыльника, который сверлил его глазами.
– Это мой давний друг, Герхардт Бройт, он… многое знает о твоём отце.
Они пожали друг другу руки, оба побелели.
– Правда? – мальчишка всматривался в гостя всё пристальней.
Я должен был оставить их, чтобы сделать Эрвину чай. Я оглянулся и убедился, что род Пеговых закончился. Младшему ничего не досталось от материнской внешности. Он сошёл бы за близнеца Герхардта, если бы не разница в возрасте.
– Вы тоже врач? – слышал я из кухни их диалог.
– Нет. Художник.
Мелкий не мог понять, кого же ему так напоминает этот смущённый человек.
– А ты что любишь? – голос Герхардта не слушался – он то и дело подкашливал.
– Первый юношеский по плаванию! – похвастался парень.
Герхардт усмехнулся и сглотнул: он знал, кто ещё умеет так хвалиться.
Я поставил перед младшим чай и достал сигарету из коробка на журнальном столике.
– Пойду покурю. Потребность, – пояснил я нашему гостю.
– Я не знал, что у тебя есть друзья в Германии, – крикнул младший мне в спину.
Не хотелось ничего придумывать. Сами разберутся, не маленькие. Я не спеша курил на балконе.
– Что-то вы мало на друзей-то похожи, – добавил Эрвин и заметил, как болезненно глаза гостя прошлись по фотографиям Наташи.
Герхардт поздно понял, что почти разоблачён этим высоким красивым юношей.
– А мою маму вы тоже знаете? – тихо спросил мелкий.
– Конечно. Она известная певица, – Герхардт сжал ладони до боли, понимая, что вот-вот разрушит что-то очень важное, но он не знал, как вынырнуть из этого клубка, никого не травмировав.
– Знаешь, мне, наверное, пора, – поднялся гость.
– Вы её знали раньше? – наседал парень. – Герр Бройт, вы знали её?
Молчание нового знакомца только разжигало его – он загородил ему выход из комнаты. Эрвин всегда добивался своего.
Я всё курил и не спешил к ним.
– Почему вы уходите? Я совсем не расспросил вас!
– Мне пора, – Герхардт видел меня безучастным.
– Откуда вы знаете Эрвина и маму? И моего отца? Вы жили по соседству? – не отставал сосунок.
Гость обувался. Младший в отчаянье смотрел в конец коридора, который упирался в кухню, а она – в балкон и в меня.
В прихожей было большое зеркало. Оба одновременно в него посмотрели.
Герхардт бежал вниз по ступенькам, чтобы скорей стереть себя из памяти этого дома. Он восемь этажей бежал без остановки.
Внизу у лифта ждал Эрвин. Герхардт испуганно взглянул на него и зашагал к выходу, бросив русское «До свидания» консьержке. Парень не отставал.
– Не иди за мной, – повторял гость, но юноша не сбавлял шаг и, наконец, в сквере у дома опередил его.
– Ты, значит, живой? Она меня обманула! – Эрвин задыхался, не веря своим глазам, не в силах наглядеться на него. – А я никогда не верил, слышишь? Ты уехал в Германию по какой-то программе переселения, да? Ты не знал обо мне?
– Я знал. Я вас бросил.
Ходили прохожие. Герхардт уселся на скамью. Юноша с отчаяньем смотрел в бесцветный асфальт под ногами.
– Я вас бросил, – повторил Герхардт, посмотрев на него. – Тебя воспитал мой друг.
Эрвин сел рядом, держа руки в карманах брюк.
– Разве это такая страшная тайна, чтобы её скрывать? – он кинул камень в огород матери. – Я бы ненавидел тебя, но знал, что ты жив. Что здесь такого? А она тебя похоронила!
Ярость вот-вот должна была вылиться через край.
– Значит, были причины…
– Она – настоящая тварь! – ощетинился парень, но мощная пощёчина, отпугнувшая прохожих, вернула его на прохладную спокойную землю.
– Чтобы даже в мыслях не смел о ней так, ты понял, мелкобрюхий? – тяжело дышал Герхардт. – У тебя ещё мозг не дорос, чтобы всё это понять! Считай, что меня нет и ты меня не видел, ясно?
Гость собрался уйти. Эрвин расплакался.
– Папа, побудь со мной. Побудь со мной, пожалуйста…
Герхардт понимал, что сделал что-то ужасное своим приходом. Он был в отчаянье. Он что-то безвозвратно нарушил. Сын обнял его и заплакал ему в плечо.
– Папа, не уходи!
– Если ты ей расскажешь, ты меня больше никогда не увидишь, – он знал, что и так принёс мальчишке много боли, но всё же должен был сказать очень жёстко. Сердце ныло невыносимо. Он втягивал ребёнка в обман, из которого они могут не выбраться. Имел ли он право на это?
– Я никогда не расскажу, – всхлипывая, Эрвин с обожанием смотрел на отца. – А все говорят, что я могила! Честное слово!
Что же будет, когда этот мальчишка узнает правду?
***
Младший впервые не ночевал дома. Он даже не вспомнил обо мне. Я убрал посуду со стола в гостиной, сложил скатерть в шифоньер.
Телефон перебил мой затянувшийся ступор. Звонила Наташа. Она говорила по-русски – значит, аппарат стоял в общем зале, где были люди.
– Привет, ты как там справляешься? – весело дышала она в трубку.
– Всё нормально, – как будто сонно ответил я.
– Я тебя разбудила? Ты со смены?
– Да, немного тяжёлый день, – но я улыбнулся.
Её голос всегда давал мне надежду.
– Где наш оглоед? – спросила она.
– У друга, что-то затевают.
– Ты, значит, совсем один?
Я снова улыбнулся. Лениво угукнул. Я так хотел сказать, что скучаю по ней, но больше не чувствовал права на это. Она сама спросила:
– Уже забыл меня?
– С ума сошла?
Я поразился, с какой страстью произнёс это.
Она по-детски довольно прыснула, и нас разъединили.
Продолжение читайте здесь: https://dzen.ru/a/ZNfV6-Bxi0ikkdSj?share_to=link
А здесь - начало этой истории: https://dzen.ru/a/ZH-J488nY3oN7g4s?share_to=link
Друзья, если вам нравится мой роман, ставьте лайк и подписывайтесь на канал!