Продолжение цикла для тех, кто читает. На канале он заканчивается - далее традиционно развязка (две или три заключительные главы) войдет уже в обновленную "двухкнижную" версию с нормальной обложкой, над которой пока размышляет наш художник-иллюстратор. Кто и как ее будет издавать - пока не решили. Каналу заказали на ткущий момент "нормальные" издательства только документалистику по периоду ВОВ, одну книгу мы сдали, добиваем другую. Об их выходе сообщим отдельно. "Кибальчиша" не бросим, но если его не возьмут издавать наши новые партнеры, издадим как прежде - в Ридеро. Будет опять БЕСПЛАТНАЯ электронная версия с возможностью внести денег на бедность автору и платная печать по предзаказу.
Напоминаем:
Предыдущая глава:
И еще одна перед ней:
Зорина выписали, как и обещали, утром. Ночное происшествие этому не помешало - причиной смерти уже неофициально назвали кровоизлияние в мозг, что в целом соответствовало имевшимся данным о заболеваниях и ранее поставленных диагнозах покойного Вяземцева. Сомнений, что именно такой результат будет и в официальном заключении тоже ни у кого не было.
Эпизод с банкой варенья тихо замяли, как и ночной визит оперативников. Но тут Зорин справедливо ожидал продолжения в ближайшем будущем. А сейчас он просто шел домой пешком. Хотелось основательно обдумать события последнего месяца, что-то в них явно крылось нехорошее, но пока до конца неопределившееся.
В руках он нес большой пакет с личными вещами и еще один сверток с курткой охранника. Прощальный дар Чистильщика, нашелся на удивление легко. Его, строго говоря, и искать не пришлось. Бывает же такое... Ведь почти год прошел. Но вот всего один звонок и принесли. Сами. Осталось выяснить, та ли это куртка или опять что-то подсунули.
Подаренный Наташей сувенир Зорин тоже забрал с собой. Не из-за нежных чувств, само собой. Что там внутри - маяк, микрофон? Надо понять, с кем имеешь дело, каков уровень противостояния. И потом, когда знаешь канал потенциальной утечки, всегда легче. Хуже, если подсунут что-то еще, а они обязательно подсунут, если уж взялись.
Глупо как-то все... Нелогично. Какой смысл был его травить всякими психоделиками? Они явно не смертельные, раз он так быстро оклемался. И вроде даже не стал психом - выпустили же. И подсовывать этого медведя с гаишным жезлом тоже глупо. По-детски совсем. Не считают же его неизвестные пока недоброжелатели сентиментальным идиотом. Нет, тут что-то другое... Медведь этот, видимо, что-то типа антенны тонкой настройки, а целью всей операции являлся вовсе не нафиг никому уже не нужный пенсионер Зорин - сердечник и неврастеник, а Миша и Кибальчиш. И значит, очень может быть, что и старик Вяземцев погиб не просто так. Прижали ребят в его сне, вот и ему досталось, не каждый такое видение выдержит, человек пожилой - тем более. Похоже, дело плохо. Паршиво дело.
Так размышляя, Зорин немного отвлекся от контроля обстановки - почти год, проведённый в больничных палатах, притупил его ситуативное чутье до уровня обычного обывателя. Переходя улицу по "зебре", он решил сократить расстояние, двигаясь через перекресток по диагонали, а не буквой "Г". Неожиданно на перерез ему ломанулся какой-то странный тип на велосипеде и с рюкзаком за спиной.
-Че зеваешь, шляпа? Недопил вчера? Или уже с утра перебрал? - противным визгливым голосом проорал велосипедист, остановившись буквально у носа Зорина. - Где шапку-то свою потерял, раззява?! Не напасёшься шапок на таких... Встретил бы я тебя в парке поздно вечером... Объяснил бы!
Смачно плюнув Зорину под ноги, велосипедист свернул в ближайший двор и скрылся за поворотом. Если бы не знакомый нагловатый прищур и подчеркнуто неоднократное упоминание шапки, бывший полковник не узнал бы старого знакомого, несмотря на весь свой оперативный опыт. Вася однозначно был мастером перевоплощений.
- Значит, говоришь, в парке поздно вечером... Ладно, понял, - пробормотал про себя Зорин. - Ну, ты, блин, даешь, Вася!
С этого дня Зорин ежедневно в 21.00 выходил из дома в спортивном костюме в любую погоду и бегал трусцой по дорожкам в ближайшем парке. Медведь с полосатым жезлом был выгружен из больничного пакета на письменный стол, чтоб его через окно увидели те, кому это интересно и важно. Но пока целую неделю ничего достойного внимания не происходило, если не считать какого-то невнятного разговора с учеником покойного Вяземцева.
Тот позвонил вечером на следующий после выписки день.
-Александр Петрович? Моя фамилия Лукин. Анатолий Иванович Вяземцев был моим наставником долгое время, я ему многим обязан. Это по его просьбе тогда мои подчиненные устроили шорох в отделении неврологии, помните? Он сказал, что Вас, возможно, отравили. Нам надо поговорить лично. Не возражаете?
Зорин не возражал. Однако фальшь почувствовал сразу. Этому Лукину надо в театре играть, а не в органах служить, умеет он в простых словах отправить целое море смыслов. Как там Вяземцев сказал? Разговаривал, как с чужим, чтобы предупредить? А сейчас он что делает? Предупреждает? Или отыгрывает роль так, чтоб заказчик постановки отвязался побыстрее? Ведь любому ясно - если что-то такое из ряда вон выходящее было, их разговор могут контролировать. И потом как-то надо было своему начальству объяснять такое вопиющие самоуправство. Кто-то ведь приказал тему закрыть и воду не мутить - ни непонятно кем вымытая специальной химией банка из-под варенья, ни объяснения доктора, зафиксировавшего неадекватное состояние Зорина, поводами для дальнейшего расследования не стали. Замяли скандал. Что же это все значит? Ну, не бывает так. Слишком все нарочито, грубо, халтурно...
Хотя... Если цель неизвестного пока противника состоит в том, чтобы выйти на Мишу и Кибальчиша, а также возможных союзников Зорина из числа пока неустановленных лиц, то вся эта несуразица становится понятной. Надо признать, что рассчитали они все верно. Потребность с кем-то переговорить по поводу развивающегося в его жизни театра абсурда становилась для Зорина буквально навязчивой идеей. Где же Вася ходит? Побыстрей бы...
Лукин заявился в назначенный час строго по минутам. Очень ненатурально предложил пойти прогуляться (нет, ну просто гений, что тут говорить, актер немого кино), молчал всю дорогу до парка, потом быстрым шепотом, схватив Зорина за рукав пробормотал ему в ухо набор фраз из посредственного детектива - мол убили учителя подлые, на него давят, но он не верит, Зорин может на него рассчитывать, он всегда готов помочь. Анатолий Иванович ему как отец был - и все в этом роде. Глядя в глаза совершенно безразличным, усталым взглядом человека, которому все происходящее глубоко по барабану.
Зорин игру принял, коротко и немного резко ответил, что благодарен за заботу, но со своими проблемами разберется сам и ни в чьей помощи не нуждается. Затем еще более резко порекомендовал Лукину заниматься своей работой, которой у него, по идее, много и не изобретать заговоров там, где их нет. Извинился, попрощался и побежал на свою обычную вечернюю тренировку в парке.
Вася все не появлялся, но это было объяснимо. Он, конечно, чуял слежку, выбирая подходящее время и место для разговора, чтобы даже при желании нельзя было ничего заподозрить.
К концу недели начались первые признаки обострения ситуации.
Сначала на пробежке на Зорина бросилась непонятно откуда взявшаяся огромная лохматая собака, заставив его запрыгнуть на стол для пинг-понга. Постояв и порычав грозно, страшная зверюга вдруг развернулась и исчезла в ближайших кустах. Затем на пустой обычно в вечернее время дорожке объявился сильно нетрезвый гражданин средних лет, испытывавший мощные рвотные позывы. Пришлось изменить стандартный маршрут пробежки. И, наконец, на следующий после этого знаменательного происшествия день объявился Вася. Он был одет в относительно новую, но давно вышедшую из моды куртку, длинные, не по размеру брюки и когда-то дорогие, а теперь грязные и рваные ботинки - классический костюм одетого в секонд-хэнд бомжа, относительно недавно приведенного в более-менее приличный вид в профильном учреждении. Занимался Вася соответствующим образу промыслом - аккуратно выуживал из урн пустые жестянки от пива и напитков, сливал остатки в траву, после чего плющил находки каблуком и складывал в большой пакет. На шее у него висел китайский приемник, из которого наяривала на всю округу радиостанция Ретро ФМ.
-Шумите слишком, уважаемый! - строго сказал ему Зорин. - Потише нельзя? Полдесятого, дети могут спать уже у кого-то.
-А ты вон молодняку лучше скажи! - буркнул бомж, но приемник выключил. - Чего к ветерану-то пристал, бугай? Вон там, в беседке. Компашка такая, оторви и брось. Ты им скажи: "Потише ребята!" и добавь, чтоб за собой убрали. А я посмотрю отсюда, какой ты герой.
Зорин усмехнулся одними глазами и пошел к беседке. Там и правда восседала весьма колоритная компашка из трех громогласных юнцов и двух накрашенных девиц. Верховодил этим орущим коллективом шестой - молодой парень одетый в "цифру" с характерными дембельскими украшениями. Он стоял чуть в стороне и как бы дирижировал всем хором.
-Потише ребята! - сказал Зорин. - И уберите за собой.
-Че?! - хором затянули стандартный текст реплики мелких хулиганов трое юнцов, принимая угрожающие позы.
Но дембель величественно махнул им рукой, призывая успокоиться.
-Ша, киндер! Не надо крови. Я устал от нее. Сделаем дяде приятно. Пошли отсюда. Становись, я сказал!
Затем гордый носитель разукрашенной разноцветными нашлепками и шнурами "цифры" величественно и медленно смял какую-то бумажку, сунул ее в пакет с пустыми бутылками, а пакет с издевательской улыбкой шмякнул на землю прямо у ног Зорина.
-Тебе надо, ты и убирай.
Затем вся компания, громко гогоча, удалилась по дорожке в сторону выхода из парка.
Постояв немного и оглядевшись по сторонам, Зорин двумя пальцами взял брезгливо пакет и отнес его к ближайшей урне, забитой аналогичным содержимым с небольшой горкой. Пакет был поставлен в результате просто сбоку, бутылки тут же вывалились, пришлось поднимать и бросать в урну по одной. Затем он тщательно вытер руки одноразовой салфеткой, которую всегда носил с собой, бросил и ее в урну, смятая же бумажка незаметно была засунута в карман.
Текст записки Зорин прочитал уже дома, зайдя в туалет. Тут же порвал и спустил в унитаз. Вася велел быть внимательным и приглашал на личную встречу в массажный салон.
Продолжение следует.
