Порой о вещах говорят: знал ли их создатель, где они окажутся через сто лет – у антиквара или старьевщика? Но если о предметах подобные «предсказания» зачастую можно сделать с той или иной долей уверенности, то о многих зданиях – как величественных и прекрасных, так и о будничных – далеко не всегда.
Сколько дворцов и уникальных храмов было порушено, перестроено, забыто. Сколько их сменило свое предназначение. Но сколько и было сохранено, спасено и восстановлено…
Иногда объявления о продаже старинных особняков можно найти на Авито. Или, проходя мимо древнего здания и увидев его нынешнее оформление, усомниться в его возрасте. Причем порой даже не из-за какой-то современной обработки сайдингом или анахроничных элементов декора. А просто ощутив некоторое внутреннее противоречие, дискомфорт.
Со мной такое случилось здесь, в Газетном переулке, когда среди густых зеленых елок я заметил красные кирпичные палаты с белыми наличниками окон. Взгляд привычно выделил характерную постройку восемнадцатого века, но покраска стен по штукатурке, современные окна и двери смущали. Выбивались из общей картины.
Но это и правда оказался…
…Самый настоящий восемнадцатый век
А точнее – первая его треть.
Хотя говорят, что буквально полсотни лет назад дом был заброшен и чуть было не оказался уничтоженным, но в семидесятых годах двадцатого века был обнаружен и выявлен как памятник архитектуры благодаря советскому и российскому историку и москвоведу Сергею Константиновичу Романюку.
В результате он вовремя оказался спасен и в 1998 году отреставрирован, получив при этом звание объекта культурного наследия регионального значения.
А вот для своего времени эти палаты были и во многом характерны, и кое в чем необычны. Классическое аннинское барокко с высокой двускатной крышей, пилястрами тосканского ордера и нарядными, но без лишней вычурности фронтонами-сандриками и белоснежными ушастыми наличниками.
Традиционно парадным здесь был второй этаж. Это видно даже по тому, что окна верхнего жилья выше и ярче украшены.
Стояли палаты в глубине двора, за палисадником-курдонером. Но не по традиции того времени – торцом к красной линии, а повернутые к улице фасадом, что было необычно и, возможно, и положило начало новой московской традиции.
Первоначально участок принадлежал вдове думного дьяка Анне Андреевой. Но в 1724 году она продала свое наследство князю Ивану Васильевичу Одоевскому, выручив за него 200 рублей. Тот, в свою очередь, по прошествии всего четырех лет тоже...
...Продал участок Даниле Ивановичу Янькову
И кстати, предприимчивый князь выручил за владение уже вдвое больше – целых 400 рублей.
Яньков же, государев слуга, потомок выходцев из Македонии, бежавших от турецкого притеснения в Польшу, а затем в Россию, как раз и выстроил на участке те самые палаты. Документов о точной дате строительства не сохранилось, но очевидно, что это произошло в промежутке между 1728 (когда была куплена земля) и 1737 (датой отъезда Данилы Ивановича в Петербург) годами.
Построив усадьбу, тот не остался в ней жить, а передал сыну – Александру Даниловичу, служившему прокурором Главной провиантской канцелярии, и переехал в новую столицу, получив назначение на должность гоф-интенданта Двора императрицы Анны Иоанновны.
Сын его, правда, по прошествии некоторого времени решил сдать жилье внаем. Судя по данному в «Московских ведомостях» объявлению, все покои были «обиты разными обоями», в комнатах второго этажа стояли ореховые стулья, покрытые золоченой кожей и штофом, несколько круглых столов красного дерева и лаковые ломберные столики, а по стенам были развешены высокие широкие зеркала. Имелись также две конюшни, две людские избы, погреба и каменная кухня.
К слову сказать, редакция «Московских ведомостей», разместивших объявление о сдаче палат, располагалась здесь же, в Газетном переулке. Здесь же находилась типография, а при ней газетная лавка. Сегодня на их месте возвышается здание Центрального телеграфа.
Впрочем, жильцов для заселения в палаты так и не нашлось, и Александр Данилович остался жить в них сам до самой своей кончины в 1766 году.
Через некоторое время после его похорон подле тел предков, в семейной усыпальнице в Никольском приделе храма Успения Богородицы в Успенском Вражке, что стоит буквально за углом, палаты приобрел купец Сергей Афанасьевич Живаго, оставивший их своим наследникам.
Затем, вплоть до начала двадцатого века, дом постоянно переходил из рук в руки, постепенно теряя былое убранство. Кто-то из новых владельцев срубил с фасада наличники и прочие украшения, кто-то сменил интерьеры, кто-то оштукатурил стены по кирпичу и покрыл краской.
А там в уникальные палаты и вовсе пришло запустение… пока в конце двадцатого века дом не был отреставрирован, а работы по его воссозданию не получили награду победителя в конкурсе лучших работ по реставрации и реконструкции памятников архитектуры и других объектов историко-градостроительной среды города Москвы.
Интерьеры дома также были восстановлены по останкам тех следов, что были обнаружены в залах при реставрации.
Так что, несмотря на видимый налет современности и присутствие в нем каких-то современных бизнес-контор, недаром это здание привлекло мое внимание на прогулке по Газетному переулку.
* * *
Большая и искренняя благодарность каждому, кто дочитал и досмотрел до конца. Очень нуждаюсь в ваших оценках и комментариях, это поможет другим читателям находить мой канал.
Не забудьте подписаться и рассказать об этой страничке вашим друзьям. А также предлагайте свои любимые места в Москве, где можно интересно и с пользой погулять.
И конечно, не пропустите новые истории, ведь продолжение следует!