От счастья Дима едва не расцеловал врача. В его голове крутилась одна единственная мысль, затмевающая все остальные. Любимая Вика родила ему сына. Алексея Дмитриевича. Леху…. Он так ждал его рождения, а нетерпеливый комочек счастья всех удивил и появился на свет раньше положенного срока.
- Когда я могу увидеть своего сына? А жену? – Взвинченный Дима уже вовсю потирал свои руки, готовый натянуть на рабочие ботинки бахилы и набросить на плечи халат. Но врач его огорчила:
Начало истории
- К сожалению, посещения в нашем роддоме запрещены.
- Как? Совсем?
- Список разрешенных вещей висит на стенде. А также график передач…
- Подождите, я хочу увидеть свою любимую жену! – Взбунтовался напористый Дмитрий, пытаясь прорваться к лифту. Стас крепко схватил его за рукав и потянул обратно, пытаясь удержать лучшего друга от внезапного порыва перевернуть эту больницу вверх дном, - где она? В каком сейчас отделении? В какой палате? Скажите. Я вам денег заплачу…
- Угомонитесь, папаша, - спокойно ответила врач, раздражая его своей невозмутимостью еще сильнее, - не устраивайте скандал. При благополучном исходе ваши деньги вам еще пригодятся. Всего хорошего. До свидания.
Дима возмущенно дернулся. Так, что рукав его куртки затрещал по швам. Преодолевая сопротивление, Стас вытянул его на свежий воздух и только тогда отпустил.
- Успокойся ты, братка! Не паникуй! – Попытался он вразумить разбушевавшегося Диму, - сказано тебе, посещения запрещены. Или ты собрался брать эту больницу штурмом?
- Если понадобится, по кирпичу ее разберу, - пообещал ему Дмитрий, нервно выдыхая и отходя от дверей. Стас рассмеялся и подтолкнул упрямца к воротам. Дима шел, с трудом передвигая деревянные ноги и сокрушенно потирая взмокшее от волнения лицо, - не могу я, Стас, просто так уехать. Ты хоть знаешь, как я Вику люблю?! Я жить без нее не могу!
- Представляю… - загадочно ответил Стас, посматривая в сторону больничной аллеи.
- Ты даже представить себе не можешь! Я сам не знал, что способен так сильно любить. Я глаз не сомкну сегодня ночью, если не увижу Вику. Если не услышу ее голос, - Дима резко затормозил, снова обернулся к больничным окнам и, сложив ладони рупором, заголосил, - Ви-ка! Спа-си-бо-за-сы-на!
- Она еще в реанимации, дурачок, - потешался над ним Стас, все еще поглядывая куда-то в сторону. Дима шутливо ткнул его в бок, поймал пристальный взгляд друга, обернулся и увидел на скамейке сгорбленную Машу.
Маша тут же пристыжено поджала губы и уставилась на колени, нервно ковыряя пальцы.
- Может, сжалишься над родственницей?! - Подстегнул Дмитрия Стас, - подвезешь ее до дома?!
- Мне ее совсем не жаль. Она сама во всем виновата, - Дима резко отвернулся от Маши и продолжил путь. Друг шагал рядом, - я много раз пытался с ней подружиться, много раз объяснял, как малому ребенку, чтобы она меня не злила, чтобы отстала от сестры. Маша это заслужила.
- Да… - Согласился Стас, протягивая ему руку, - ну, братка, еще раз поздравляю тебя с рождением сына.
- Спасибо!
Они крепко обнялись. Расселись по своим машинам и разъехались по разным сторонам.
Дмитрий вновь вернулся в свою холостяцкую берлогу, в которой когда-то ему было хорошо одному. Походил из угла в угол, поразмыслил, почему сейчас она казалась ему такой угрюмой и холодной?! Потому что в ней нет женского тепла, нет уюта. Нет любимой Вики рядом. Дима так сильно к ней привык, что уже не мог быть один. Как же он раньше так жил? Как??
Рано утром он уже топтался на пороге управляющей компании, к которой относился Викин дом. Дима дождался открытия, заглянул в первый попавшийся на пути кабинет и задал интересующий его вопрос.
- Ильдар? – Женщина задумалась, покосилась на коллегу, ковыряющуюся в бумагах за соседним столом. Та тоже пожала плечами, - никакого Ильдара у нас нет. Был один. Элдор…. Фамилия такая, язык сломаешь.
- Этот? – Дима показал фотографию дворника, перенесенную им с видеорегистратора на телефон.
- Вроде да. Только он позавчера уволился. Сказал на Родину к себе уезжает. К жене и детям…
- Вот прохвост, - подхватила другая, - он к нашей Маринке из бухгалтерии подкатывать пытался. Замуж звал. Представляешь? На фиктивный брак намекал. Говорил, как только гражданство получит, он с ней разведется. И свою семью сюда перевезет.
Дима внимательно слушал, постукивая пальцем по столу. Затем прервал их диалог:
- Скажите, девушки, как мне можно получить копию паспорта этого Ильдара-Элдора? Он мне все четыре колеса проколол. Я все заснял, - слукавил Дима, демонстрируя женщинам свой телефон, - хочу на него заявление накатать.
- Где же вы его сейчас найдете? Он должно быть уже там… у себя.
- Может, и найду. Кто знает?! – Дима подмигнул, склонившись над столом опираясь на локти. Женщина поправила прическу, покосилась на обручальное кольцо, сверкающее на его безымянном пальце, и, немного подумав, кивнула.
Спустя полчаса Дима вышел из здания управляющей компании, держа в руках бумаги, сложенные вдвое. Он успел добраться до стройки, когда телефон в кармане спортивной куртки затрезвонил, а на экране высветилось долгожданное, родное имя.
- Вика! – Дима едва не задохнулся от восторга, - милая, я так долго ждал твоего звонка!
- Меня перевели в палату и, наконец-то, разрешили пользоваться телефоном, - тихо ответила она, - из-за швов с трудом могу разогнуться. Ни покашлять, ни посмеяться, ни чихнуть. Но это все ерунда. Дим, главное, что наш сын жив. Я жду, когда меня к нему отведут.
- Как бы я хотел его увидеть. И тебя… - Дима перестал улыбаться и зажмурившись, откинулся назад, - об одном только жалею. Что мы так и не успели с тобой расписаться. Я хотел, чтобы наш Леха родился в настоящей семье.
- Штамп – всего лишь формальность, Дима. Ты – моя семья. Ты и наш Леша. У меня, кроме вас никого больше нет.
Дима уловил скрытый намек в словах Вики. Она имела в виду сестру. Маши больше нет в ее жизни. Осознавать эту горькую правду было нелегко.
- Я привезу тебе вечером бумагу и ручку. И копию паспорта этого Ильдара, - решительно сказал Дмитрий, - напишешь заявление о краже, а я отвезу его в полицию и приложу свое. Я надеюсь, его найдут.
- И что я там напишу? Что родная сестра украла у меня деньги? И по доброй воле отдала ему? Нет ни расписки с указанной суммой, ни единого доказательства, что деньги у Ильдара. Кроме слов самой Маши. Ей придется расплачиваться за двоих.
- Пусть расплачивается, Вик! Она должна понести наказание…
- Свое наказание Маша получит.
Дима не стал больше давить на Вику. Он пожелал ей хорошего дня, напомнил, что сильно любит, а ближе к обеду раздался новый звонок. На этот раз Вика громко рыдала, позабыв про адскую боль.
- Я видела сына… - Проговорила она сквозь всхлипывания и плач, - он такой крохотный, Дима. Весь в проводах, а в голове… в его маленькой голове торчит иголка.
От неожиданности Дмитрий выронил из рук инструмент. Вика продолжила плакать, усиливая его тревогу за сына и огромное желание помчаться в больницу, прорваться внутрь…. И что потом?
- Значит, так надо, - попытался он успокоить безутешную Вику, взяв себя в руки. Понимая, что ей намного сейчас сложнее, чем ему.
Вика неделю провела в больнице. Она почти ничего не ела и все время плакала в трубку. Дима каждый вечер по часу стоял под ее окном, смотрел на Вику, задрав подбородок, в ее печальные, покрасневшие от постоянных слез глаза.
Наконец, плач в трубке стих. Голос Вики стал вкрадчивым и веселым. Она позвонила Диме с утра, когда он был за рулем, и сообщила:
- Сегодня Лешу принесут ко мне в палату!
От неожиданной радостной новости у Димы защипало в глазах. Он часто поморгал, сосредоточенно глядя на размытую дорогу, пытаясь совладать с эмоциями, захватившими все его нутро. И направил их на работу.
С того самого дня все дела пошли в гору. Дима каждый час получал фотографии сына, с придыханием смотрел на него, улыбался. И ощущал при этом дополнительный заряд, невероятный прилив неведомых сил. Работа в его руках кипела. После смены он мчался в больницу, чтобы посмотреть на Вику и сына через окно. А по вечерам делал в квартире ремонт.
Спустя долгий, томительный месяц Дима, наконец-то, взял сына в руки. Он приехал на выписку с букетом цветов и подарками сотрудникам роддома. Рядом с ним был верный друг Стас.
Дима посмотрел на крохотное, спящее личико Леши, завернутого в голубой конверт, испытал невероятную гамму самых удивительных чувств. И только сейчас, именно в этот момент, держа в руках бесценное сокровище, ощутил себя настоящим отцом.
- Куда мы едем? – Поинтересовалась Вика, когда поняла, что Дима свернул не туда.
- Мы едем домой.
- Дом в другой стороне.
- Нет, родная. Мы будем жить в моей квартире. И не спорь, - Дима подмигнул ей в зеркале и твердо сказал, - ты собралась за меня замуж. Вот и живи тогда ЗА мужем. А командовать будешь на работе.
- Не забывай, - рассмеялась Вика, - ты все еще мой подчиненный. Ох, и дождешься ты у меня, Дмитрий! Ох, и отыграюсь я на тебе, когда выйду из декрета.
- Хорошо, что это случится еще не скоро!
Квартиру Димы было не узнать. Он везде поклеил свежие обои, поставил в спальне детскую кроватку, украсил все шарами. Вика растрогалась до слез и утонула в его горячих, пылких объятиях.
- Мне нужно вещи забрать из квартиры… - Сказала Вика, засыпая вечером на его плече. Дима ласково копошился пальцами в ее волосах, радуясь тому, что взял три дня выходных. Как знал, что одного будет ничтожно мало.
Следующим утром он сам приготовил им завтрак. Традиционную глазунью и бутерброды. После чего помог Вике собрать сына, пристегнул его на заднем сидении в люльке. Дождался, когда сияющая от счастья Вика запорхнет в машину и осторожно надавил на газ.
Его привычное место на парковке возле Викиного дома было свободно. Дима заехал туда, увидел нового дворника и тускло улыбнулся. Им оказалась женщина в оранжевой жилетке и платке на голове. Крупная, громогласная, она отчитывала подростков за то, что они, невнимательные и безголовые, затоптали цветы на клумбе. Вика облегченно вздохнула. Больше не осталось никаких подозрительных Ильдаров в причудливой шапке, надвинутой по самые глаза. Все встало на свои места. Почти все….
Едва они переступили порог квартиры, из спальни показалась Маша. Она так сильно похудела от переживания и дикого стресса после того, что по ее вине произошло с сестрой, что на испуганном лице остались одни большие карие глаза.
Увидев ее перед собой, сжатую в один комок, уязвимую, Вика ненадолго замерла в прихожей. Затем передала сына Диме и шагнула вперед.
- Вик… - Маша воодушевленно подалась навстречу, но Вика одной только фразой заставила ее резко затормозить.
- Ты все еще здесь?! – Холодный, жесткий взгляд Вики пробуравил ее насквозь. Маша мелко задрожала.
- Вик, прости меня… - промямлила она, запинаясь на каждом слове, - сестренка…. Пожалуйста, прости. Я все осознала. Деньги я когда-нибудь верну, обещаю…. Мне же больше некуда пойти…
Недослушав жалобные причитания сестры, Вика умчалась в свою спальню и принялась рыться в ящиках прикроватной тумбы. Вскоре послышалось лязганье ключей. Виктория положила на полку в прихожей тяжелую связку и вновь обратилась к расстроенной до слез Маше:
- Я предупреждала тебя, еще один выпад, и ты вернешься обратно в барак! Я слов на ветер не бросаю. Не жди от меня больше помощи и поддержки. Решай свои проблемы сама. А сейчас собирай свои вещи, Маша, и уходи! Твой дом теперь там…