Стояла тёмная ночь, за окнами была непроглядная темень и тишь. Терещенко уснул за столом на сложенных руках и уже стал потихоньку расслабленно сползать на пол с непривычки, как вдруг над ухом услышал угрожающий шёпот:
- Вот я кого-то сейчас отшлёпаю по заднице веником! Специально за ним во двор схожу, - он открыл сонные глаза, над ним стояла и грозно нависала, уперев руки в бока, Наташина бабушка. - А, ну-ка, марш в постель! Сидит он тут, прохлаждается, пока не замёрзнет... Говорят, городской Казанова, а девчонки рядом с собой на кровати испугался. Эх ты, герой?! Что она тебя укусит, что ли, или откусит чего?! Не боись, Наташка у нас смирная и спит крепко. Давай-давай, заворачивай свои ласты! - и бабушка со всей силой ухватила его за плечи и подняла со стула, а потом так же легко и быстро швырнула на приготовленную для него часть дивана.
Он упал на пружинистый матрац и тут же утонул в мягких подушках, баррикадой стоящих посередине постели. Александр, ещё не отойдя от сна, даже не совсем понял, что это было, и окунулся опять в сладкую дрёму, уткнувшись носом в неразвёрнутое до конца одеяло.
Но спать спокойно до утра было не суждено обоим. Ближе к середине ночи с моря подул сильный ветер и плотные облака засверкали по всему горизонту, принося в Шатрово дальние раскаты приближающейся грозы. Сперва зарницы были редкие и вялые, а потом пространство точно прострелило огненным шквалом и долбануло в окна так, что Наташка подскочила на постели от испуга и бросилась с полузакрытыми глазами с дивана, но тут же натолкнулась на мягкую баррикаду из стоявших торчком подушек посередине, в своём неистовом порыве кинулась на них и застряла, упав лицом вниз поперёк дивана на ноги майора Терещенко. Она ничего не поняла сперва, так и продолжала лежать в той же позе и трясти головой, прогоняя сновидение. Александр почувствовал, что на него кто-то упал и проснулся, сел на подушки от неожиданности и подтянул к себе ноги, согнув их в коленях. Он посмотрел впереди себя и увидел приподнятое над одеялом Наташкино лицо с приоткрытым от удивления ртом и сверкающими в темноте на фоне оранжевой зарницы, глазами. Она снова затрясла головой, подумала, что не проснулась до конца, а потом протянула руку вперёд и дотронулась до его колена, что привело её в состояние бодрствования окончательно. Всё ещё удивлённо на него глазея, она приподнялась на локте и тихо спросила:
- Всё-таки опоздали на электричку? Или она совсем не пришла?
- Совсем... не пришла, - ответил он отрывисто с испугу.
Он боялся Наташкиной бурной реакции на факт его пребывания с ней на постели, но её не последовало. Егорова поднялась на корточки, проползла по дивану и спустила босые ноги на пол. Быстренько подбежала к сверкающему и гремящему окну, закрыла форточку на глухо и задвинула шторы поплотнее. Он сидел и наблюдал за ней в темноте, придерживая рукой на груди расстегнувшийся халат её отца. Наташа подошла к столику у окна, выдвинула графин с водой и налила в стакан прохладной воды, потом повернулась к майору:
- Пить хотите? Воды налить?
- Да... если можно? - прошептал он, сидя в жутком напряжении.
- Почему же нельзя, тут как раз два стакана стоят, - она подвинула второй стакан на край стола и налила в него воду, протянув его потом майору.
Она плюхнулась на диван рядом с ним со своим стаканом в руке, и пока вместе пили эту прохладную водицу, часто вздрагивала от близких зарниц и раскатов грома. Потом поставила свой стакан обратно на столик и вытащила такой же из рук Александра, ещё раз окинула его весёлым взглядом и прыгнула на свою сторону дивана, нырнув в подушки за высокой горкой, наполовину рухнувшей от её непроизвольных действий во время неожиданного подъёма. Она молча укрылась тонким одеялом с головой, поправила на себе ночную сорочку и отвернулась лицом к стенке. Но яркие вспышки молнии не давали заснуть, они сверкали даже через закрытые веки.
Терещенко сполз пониже, чтобы его не видела Наташка лишний раз, и тоже укрылся с головой. Но когда загремело во всё небо и яростно забарабанил косой дождь своими тугими струями по новой крыше, Егорова поднялась и недовольно огляделась по сторонам. Она дотянулась рукой до комода, стоявшего позади дивана вплотную к его задней спинке, стянула оттуда тонкое светлое покрывало, что было застелено бабушкой вместо скатерти ещё сегодня утром, и накинула на гору из подушек, натянув как на палатку его конец. Другой она перекинула через себя и накрылась с головой, прячась от сильных всполохов, но потом вдруг о чём-то подумала, и снова поднялась. Она тяжело вздохнула, поглядела на Александра, приподнявшись над подушками, и перекинула покрывало ровно посередине через баррикаду, укрывая ещё и этого непрошенного гостя. Он повозился немного под этим самодельным тентом, а потом быстро уснул.
Сама она долго не спала в эту ночь и лишь под утро забылась коротким и ярким сном, которого забыть потом долго не могла. На фоне яростного сверкания, поплыли линии мутного горизонта, а потом розовое небо раздалось и появилась ухабистая дорога. К ней медленно подходил старик с длинным посохом. Он остановился рядом, поправил свои обвислые усы, улыбнулся и коснулся рукой старого картуза с надтреснутым козырьком в знак приветствия. Он был в длинном армяке и лаптях, опираясь на посох слегка покачивался, точно от ветра, а потом встал полубоком и проговорил низким голосом:
- Пришли мне своего Александра огород копать. Помощники нужны, я один не справляюсь.
- Кто вы? - спросила она и почти не расслышала своего голоса.
- Я твой дедушка, Иван, матери твоей отец... Так даш мне его в помощники?
Наташа отчего-то похолодела, отпрянула от этого деда и произнесла:
- У вас три сына есть, вот пусть они и помогают!
- Хитра ты, внучка, ох и хитра-а! - протянул он с улыбкой, погрозил ей пальцем и пошёл куда-то на спуск на фоне этого сверкающего розового неба, опираясь на свой посох.
Она видела в конце сна, что он остановился и снова погрозил ей пальцем, но потом совсем удалился и исчез в тягучем тумане.
Наташа вскочила и села на постели. Сердце колотилось даже в висках. От того неприятного сна по спине пробежали холодные мурашки. Она наклонилась над подушками, тихонько отодвинула покрывало с лица Александра, на котором отражались дальние голубые всполохи молний, убедилась, что он спокойно спит, и снова накрыла его, а сама трижды перекрестилась и со словами - Господи, помилуй и прости! - поцеловала свой нательный крестик.
Спокойное розовое утро разлилось по всем углам маленького шатровского домика. Небо за ночь очистилось, гроза отошла за Лазурную косу и первой проснулась и поднялась с постели бабушка Елизавета.
- Что это такое? - спросила она, взглянув на самодельный шалаш из её ажурного покрывала.
Светлана Ивановна подняла голову и тоже поглядела, щурясь с просонок на диван.
- А это, они мама, так от грозы ночью прятались, я слышала, как Наташка вставала. Видимо, сверкало сильно, вот она и накинула покрывало-то, чтоб глаза не резало... Да, ты раскрой их, а то задохнуться ещё, - и Светлана весело хихикнула.
Бабушка осторожно подняла конец покрывала и тихонько потянула в сторону, открывая картину сегодняшней неспокойной ночи. Наташка залезла на самую верхнюю подушку поперёк дивана и упёрлась ногами в стенку, а Терещенко уткнулся в эту же самую подушку головой, только с другой стороны. Бабушка улыбнулась, но ничего не сказала на это. Сказала мама, когда поднялась и подошла к дивану, надевая свой широкий халат поверх сорочки:
- Беспокойно спала из-за грома, так бы и забралась на своего начальника от страху-то, если бы не эти подушки... Спасли они Сашкин сон! - и мама задорно рассмеялась.
Они вернулись из Шатрово все вместе в Приморск. Перед тем, как пойти в поликлинику, Наташа приступила к бабушке с вопросом:
- Бабуль, скажи-ка мне, как выглядел наш дед Иван? Ну тот, про кого ты мне рассказывала?
- Я уж и не помню его... А что такое?
И Наташа со страхом и, каким-то внутренним напряжением, рассказала бабушке свой сегодняшний сон.
- Это нехороший сон, - ответила та. - Хорошо, что ты перекрестилась потом. Да-а! Похоже, что именно он тебе и приснился. Надо же, ты ведь его никогда не видела, даже на фотографии. Бывает же! Да и усы обвислые, - проговорила она, задумавшись. - Но он не серый был, а рыжий... Волосы у него были ярко рыжие у деда твоего. Серый - это он к тебе во сне пришёл, а вот роста он небольшого как раз. А этот, говоришь, был высокий и сутулый?
Наташа кивнула в ответ.
- Ну, дай Бог, чтобы всё обошлось! - произнесла она и подошла к иконам, что висели в кухонном уголке на специальной полочке.
В среду после обеда у Султанова в кабинете было шумно, сотрудники собрались на внеочередную оперативку. Шла последняя неделя октября, а подвижек по делу Васфилова не наблюдалось. Первым докладывал оперативник Павлов к которому стекалась вся информация по Должанской косе.
- Уже середина недели, а курьера до сих пор нет, - он стоял возле большого стола для заседаний и окидывал взглядом своих коллег, собравшихся сегодня обсудить предварительные итоги. - Семейные пары были высланы от военного ведомства ещё с 15 числа. Пусто, ничего.
- Но ведь ребята, что последнюю посылку отправляли, они говорили, что этот парень Юра, с ними подружился в 20-х числах, а перед самым отъездом с турбазы их и попросил отправить свою депешу, - возразил на это Султанов. - Так что, будем ждать. Возможно, курьер ходит где-то рядом сейчас и приглядывается. И вот тут, нельзя допустить оплошности. Надо чисто сработать и не вызвать у него никаких подозрений.
- Из оперативного штаба военного ведомства сообщили, что у них есть данные про ранние случаи обнаружения подозрительных личностей, но уже не на Должанке, - продолжал Павлов.
За столом установилась тишина.
- Где же? - Егоров поднял глаза на докладчика.
- Там ведь есть и другие населённые пункты, что находятся в непосредственной близости, станица Лозовая, например, или Ольховатское, - дополнил картину Султанов.
- Вот об этом идёт речь у военных, - Павлов раскрыл блокнот. - Тут сказано, что в Лозовой в конце курортного сезона, наконец-то, открыли новые корпуса в отстроенном гостиничном комплексе на старой турбазе "Адмирал". С октября они уже начали принимать первых гостей. Там в номерах комфортно и душевая имеется, так что - туда теперь ожидается наплыв туристов этой осенью.
- Какой наплыв-то? - Славка привстал с места. - Уже ноябрь скоро, ветра пойдут и дожди. А там на Должанке и рядом на Лозовой в такие дни идут шторма, чуть ли не в девять баллов. Кто туда поедет-то?
- В комфортные номера - поедут! - вставил, сидевший рядом с ним, Игорь.
- Вот ты и поезжай туда, Игорёк! Перекроешь нам ещё одну важную точку, - предложил Султанов, улыбнувшись. - Возьми с собой, какую-нибудь девочку и изобрази счастливую семейную пару... Ну, вон хоть Ледкову из второго отдела.
- Не-не! Я не могу, я не артист, не получится никого изобразить... А с Ледковой этой, акулой недорезанной, и вовсе никуда не поеду. Мы там с ней в первый же день подерёмся и сорвём всё задание, - его слова вызвали смех и шушуканье за длинным столом, а Истомин наклонился к нему пониже и прошептал:
- Ты плохой артист? Что ты, Игорёк, вспомни Пискунова, а? Как ты ловко тогда всё изобразил, - и толкнул Игоря в бок.
- Не поеду сказал, уйди!.. Не хочу!
- Ладно, товарищи, никто никого насильно не заставляет, - продолжал Султанов, - если только у кого есть такое желание и потенциал. Мы отправили свои пары в начале этой недели. Все на Должанку, но вот о турбазах рядом на побережье совсем не подумали.
- Надо всего отправить кого-то на Лозовую, что бы уже для верности, и в Ольховатское, - проговорил Павлов и положил блокнот на стол перед собой.
- Дай сюда, - протянул к нему руку Егоров и Павлов отдал ему свои записи.
Он внимательно изучил ещё раз то, что было уже доложено, только в письменном виде и поднял голову:
- Слава, - обратился Егоров к Истомину, - поедешь в Ольховатское? Там хорошие семейные номера имеются. Бери свою Маринку и поезжайте, отдохнёте за одно.
- Я бы с удовольствием. Но, сами понимаете, она в положении, раздражается по любому поводу и не хочет рисковать лишний раз. Мало ли что? - ответил Славик и отрицательно покрутил головой.
- Понимаю, - Егоров окинул взглядом своих коллег. - Тогда попросим Рябовых из лаборатории, ребята недавно расписались, только они ещё слишком робкие, не опытные, но мы их проинструктируем... Саша, поработай с ними, объясни, что к чему!
Терещенко, не в меру молчаливый сегодня, кивнул утвердительно головой и поставил отметку для себя в блокноте.
- Сам-то, никуда ехать не собираешься? - спросил его Султанов. - А то очень даже пригодился бы твой артистизм и темперамент!.. Наташа, а ты?
Егорова покосилась на полковника и нехотя произнесла:
- Я разве похожа сейчас на счастливую новобрачную? История с семейной парочкой мне не подойдёт, увы!
- Ну, что вы к ней цепляетесь? Конечно, она права, - выкрикнул с места Игорь, - какая уж тут счастливая семейная жизнь? А изобразить-то надо, как положено.
Султанов внимательно посмотрел на Наташу. Да, взгляд был затуманенный и больной. Куда ей ехать? Игорь прав. Он слегка откашлялся и снова уставился на Терещенко.
- Но, ты-то, Саша, ведь можешь кого-то взять и поехать, на ту же Лозовую. например. У нас там никого нет, будете наблюдать, хотя бы. Ведь, если хоть один адрес не перекроем, то будем жалеть потом, и работа пойдёт вся насмарку. Послать-то больше и не кого. А с тобой поедет любая дама, только свистни, - Евгений Петрович был сегодня в хорошем настроении. - Вон, к примеру, лаборантка Абросимова Ира. Серьёзная девушка, и к работе относится очень строго.
- Это та, что с длинной косой? - переспросил Славик.
- Да, она!
- Что вы, Евгений Петрович? - возразил он. - Она-то, может быть и согласится на эту поездку, тем более, по оперативному заданию, а вот её отец...
- Что отец? - не понял Султанов.
- Старорежимный тип. Работает в гараже при городской Администрации сторожем, и если узнает, что его дочка куда-то там едет с неизвестным ему мужчиной, да ещё на несколько дней в пансионат с номером для двоих, ну-у!.. Не сносить нам и ей, тогда головы! - продолжил Истомин свои рассуждения.
- Да, - вздохнул Егоров и взглянул на притихшего Терещенко и рядом сидевшую с ним Наташу, - а мы ему ничего не скажем, отцу этой Ирины. Напишем ей служебную командировку и отправим. Пусть старик думает, что угодно, а мы прикроем эту парочку оперативными действиями.
Терещенко по-прежнему, молча слушал своих начальников и бесцельно водил шариковой ручкой по столу.
- Саша, а правда, - Султанов опустил на нос свои очки, - давай вызови её к себе в кабинет, и поговори насчёт поездки. Если согласится, то пришли эту Ирину ко мне, я её подробно проинструктирую. Ладно?
Александр, дерзко глянул на полковника, и кивнул головой.
- Вот и хорошо, отправим вас в последние октябрьские дни туда, вот в эту пятницу, как раз подготовитесь как следует. Там и получится, что у вас будет целая неделя для наблюдений, а если повезёт, то и курьера зацепите... Он нам сейчас, ох как нужен! - Султанов снова одел очки и поправил их на переносице. - Он в последние дни месяца появляется, надо надеется, что мы его пока не упустили...
Наташа собирала на столе бумаги и справки, когда в кабинет к ним вошла Ирина Абросимова. Она поздоровалась, спокойно выслушала просьбу майора и очень сухо и скупо на это ответила согласием. Но Наташа уловила нотки неуверенности в её голосе.
- Все остальные вопросы, вы проработаете с Султановым, - официально произнёс под конец Александр. - Вас там ждут в его кабинете прямо сейчас. Пойдите и побеседуйте.
Терещенко вышел из-за стола и подошёл к сейфу, чтобы убрать туда лишние папки. Больше на эту Ирину он даже не взглянул.
В течении следующего дня прорабатывались и уточнялись детали поездки двух новых пар - молодых супругов Рябовых и Терещенко-Абросимова. Всё было неоднократно проанализированно и уточнено. Никаких подвохов не ожидалось. Рано утром специально вызванное такси увезло на Ольховатскую Сергея и Ксению Рябовых. Теперь очередь была за другой парой. Одна из служебных машин, переделанная на время операции в такси стояла во дворе УВД, за рулём был Сева Ткачук. Терещенко, одетый в гражданскую одежду, сел на заднее сиденье и стал ждать свою спутницу в этой поездке, которая получала последние указания в кабинете у Егорова.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
