Хочешь - не хочешь, а августовское обилие Дней памяти наводит на грустные мысли. Наверное, неспроста такие обильные звездопады в этом месяце. Звезды, конечно, живут подольше нас с вами, но все же живут и умирают, так же, как и мы. Какая-то рванет, какая-то остынет и потухнет, а бывает, говорят, собьется с пути и просто потеряется в невероятных просторах вселенной. Все как у людей. А еще про них, про звезды, известно, что даже если с ними там в невероятной дали что-то случилось, их света хватит и нам, и нашим внукам, и внукам наших внуков. Звезды давно нет, а свет остается на тысячелетия. Все как у людей. У некоторых, конечно, людей. Не у всех. Но и со звездами, наверное, так же – мы ведь очень о немногих из них знаем, что они светят после смерти.
Песня Сергея Никитина на стихи Давида Самойлова о Певце разлуки, по моим ощущениям, это – песня конца лета. Августовская песня. Кукушки ведь осенью не кукуют, кому им осенью куковать – их оставленные по весне в чужих гнездах дети подросли, и сами научились куковать и подкидывать детей в чужие гнезда, незачем им уже тоскливо через весь лес кричать – мама тут, мама помнит. Впрочем, я не знаю кукушечьего языка, может они действительно нам года считают, а не тоскуют по брошенным кукушатам.
Но песня потрясающая. Тут сошлись два титана – титан мелодии и титан слова. А титанам не к лицу выпендриваться – простенькая мелодия, очень простые слова, и все это до краев переполнено тем, что высказать-то и нельзя. Совсем. Ни у кого не получалось и не получиться высказать, а вот напрямую от сердца к сердцу передать получается. Поди расскажи, о чем песня – не то о конце курортного романа, не то о близкой смерти, не то о последнем куплете не написанной, но давно ожидаемой песни. Можно слушать о чем хочется именно сегодня, а завтра захочется о другом – и снова слушай, услышишь о другом. Так и получаются шедевры на все времена. Не потому, что красиво или как-то особенно умно, а потому, что о чем хочешь. И о чем не хочешь тоже. И второе даже важнее.
Я очень хотел в эти дни поставить в Летние песни Подарок Клячкина. Вроде одуванчики, вроде лето… На самом деле в этой песне сам черт ногу сломит, с точки зрения времени года:
Нагие ветви подняты,
Как руки у тебя
Это о ранней весне? Или поздней осени? Какие тогда одуванчики могут быть? Но ведь и в той песне прямые смыслы или прямая логика не важны. Песня о боли и страхе за другого. И этого достаточно, это вне времени. Тут чуть яснее, но разлука близкая и неминуемая – тоже штука такая, которая и не под птичье ку-ку может ожидаться и болеть неотвратимостью. Но будем считать, что это августовская история, история о времени, когда все еще живы и даже счастливы. Когда леса полны птиц и грибов, когда солнце жарит как в июле, и только под самое утро вдруг пролетает мимолетный ветерок, как холодок по спине – уже скоро.
