Продолжаем публиковать истории, которые вы пишете нам на почту. Выбрали эту, потому что она отвечает в какой-то мере на популярные вопросы обывателей на тему "Почему вы не отдаете долг пожилым родителям?".
Елена, 55 лет, живет в Анцио.
"Долго уже читаю ваш канал и комментарии к постам. Это интересно, потому что они, в какой-то мере, отражают отношение общества к проблеме ухода за больными. Вижу много гневных речей в адрес тех, кто определил своего близкого в пансионат. Расскажу вам свою историю, чтобы был нагляднее и понятнее мой девиз: никогда не судите, пока не узнаете историю изнутри.
Моя мать умерла два года назад, последние три года она провела в частном пансионате недалеко от Петербурга. И ни разу меня не мучила совесть. Более того, я считаю, что в моей ситуации это было самое правильное решение. Хотя практически все родственники меня осудили. Все, кроме детей и мужа, которые знали, как на самом деле обстоят дела.
Мне 55 лет. Я была второй дочерью. Мама очень хотела сына, потому что у нее уже была дочь. Не скажу, что я хуже себя вела, не слушалась, что внешность моя проигрывала ее внешности. Но с самого детства я чувствовала, что она меня не хотела и не любила. Это проявлялось в разговоре, в ее тоне, которым она со мной общалась, в том, что старшую дочь она брала на море или в командировки, а меня - нет, под предлогом, что я очень маленькая. Она никогда не обнимала меня, не целовала, не говорила, что гордится мною, хотя я очень старалась заслужить ее похвалу. Я хорошо училась, занималась танцами, музыкой, меня довольно рано меня поставили в коллективе солисткой.
Когда ей не нравилось что-то, что я делаю, она обижалась и могла по много часов, а то и дней со мной не разговаривать и ругала сестру, что та разговаривает со мной.
Нет, она меня не била, но морально она всегда находила какие-то изощренные способы унизить. Как в фильме "Джокер", когда мать говорит сыну: "Ты хочешь стать стендап-комиком? Но сынок, для этого же надо быть смешным и иметь чувство юмора!"
Это могли быть критические замечания, когда я мерила одежду "Нет, ну надо как-то скрыть, что у тебя такая грудь!" А я просто начала расти, и сейчас, оглядываясь назад, могу сказать, что у меня была очень хорошая фигура, но мать все время внушала, что я выгляжу пошло и нужно задрапировать мои формы, или, наоборот, подчеркивала "нет, ну сколько ни корми тебя, все равно коленки острющие. Надо юбку подлиннее".
Из этой же серии, когда я как бы выпрашивала похвалу: " Пятерка? Ну вообще-то ты должна учиться хорошо, это твоя обязанность. Ты меня хвалишь за то, что я хожу на работу?"
Или критика моих кулинарных способностей: "Нет, ну кому такая тетеря нужна, если ты суп сварить нормальный не можешь".
Между делом, казалось бы, ненарочно. Но это было постоянное, методичное втаптывание меня в грязь.
Мама не одобряла мое увлечение танцами, считала, что я должна пойти по ее стопам, в торговлю. Могла смеяться за столом "Ой, Ленка, если в институт не поступит, пойдет в кабаре ногами махать, там ума не надо".
При этом она заботилась о моем благополучии - ей было важно, чтобы у меня была квартира, отец собирал на кооператив. Но это тоже звучало с такими присказками: "Вот, бросит тебя муж, куда ты с детьми пойдешь, к нам прибежишь? Спасибо, я со своими детьми попрыгала, еще не хватало на старости лет жить всем вместе".
Получается парадоксальная, очень странная ситуация. Я не была золушкой, которую одевают в лохмотья и которая убирает за всеми. Вроде как и заботились о моем благополучии. Но мне все время хотелось исчезнуть. Ни разу не было, чтобы мама спросила меня о том, что у меня в отношениях с одноклассниками, нравится ли кто-то. Меня спасала близкая подруга, я любила приходить к ней в гости, потому что у нее другая семья, любящие мама и бабушка, они и меня встречали с радостью, сажали за стол обедать, бабушка пекла нам пирожки. И каждый раз, когда моя мать звонила им и милым голосом говорила: "Пусть Леночка идет домой, мы ее ждем на ужин", у меня сжималось сердце. Никому я не могла пожаловаться на мать, мне казалось, что это предательство. И на что жаловаться? Что она меня не любит? Кто бы поверил? На людях мать была очень вовлеченной, учителя ее обожали, она казалась такой заботливой-заботливой, но единственная ситуация, когда она могла меня назвать "Леночка" - это при других.
Я всего раз, когда мне было лет 15, попыталась поговорить с ней и высказала, что она меня не хотела, не любит и унижает, на что мать сказала, что я неблагодарная. "Если бы всем детям столько делали, сколько тебе, а ты с жиру бесишься" - что-то в таком духе.
Мне было так плохо дома, что я решила уехать учиться в Москву. Поступила в Педагогический университет, на кафедру английского языка. Поступать на хореографа мне не хватило смелости.
Учеба была в женском коллективе, у нас было всего три мальчика. Никаких отношений у меня не было, я была ужасно стеснительной.
После выпуска я не работала по профессии, учителям платили мало, а я устроилась на прекрасную вакансию - переводчиком.
Первый роман случился на работе - с партнером фирмы, в которой я работала. Я влюбилась, но это были мучительные отношения, из которых я еле выбралась живой. Сейчас понимаю, что я нашла такого же человека, как моя мать. На людях он был такой прекрасный, заботливый, а когда мы оставались вдвоем, то позволял себе грубость, унижения, мог обидеться и пропасть на неделю, зная, что я буду сходить с ума, потом как ни в чем не бывало объявиться с охапкой цветов, потом мучить меня ревностью, допытываясь, что я делала всю эту неделю. Эти качели меня изводили, но я не могла порвать с ним. У меня были в голове страшные мысли, не хотелось жить. Мои близкие подруги пытались убедить, что это плохой человек, что надо его бросить. Но он ушел первый, объявив, что на самом деле я отличная девушка, но он осознал, что меня не любит.
Я два года страдала, еще больше убедившись, что мама была права - никому я не нужна. Потом в командировке познакомилась с иностранцем. Влюбилась снова, он быстро сделал предложение. Я вышла замуж. Мама была счастлива, говорила, что вот ведь, повезло, вытянула счастливый билет. Уехала жить в Англию. Но жизнь и там не сложилась - вскоре я поняла, что мой муж имеет проблемы с алкоголем. Я устроилась на работу - воспитателем в детский сад. Там подружилась с другой учительницей, и она заметила, что часто прихожу на работу убитая. Несколько раз муж поднимал на меня руку, я отшучивалась на работе, что случайно дала себе по носу дверцей шкафа, упала на катке зимой. Подруга в один прекрасный день пошла со мной погулять и сунула телефон центра психологической помощи. Я сначала отнекивалась, но она настаивала, чтобы я сходила к психологу. Благодарна ей до сих пор - с того момента началось выздоровление, позже я начала понимать, что именно заставляет меня находить таких людей, попадать в такие больные отношения. Я ходила на эти занятия тайком, они бесплатны и анонимны, так что я просто стала строить план, как из своего брака выбраться. Это было очень тяжело - решиться уйти. Мне казалось, что я очень люблю мужа и не смогу без него. Но в какой-то момент насилие повторилось и я ушла на следующий день, пока муж был на работе. Дальше уже общалась письменно, подала на развод. Какое-то время пожила в семье у подруги, потом переехала в другой город.
Мать приняла известие о разводе сдержано, но особого сочувствия я не увидела, как и приглашения вернуться домой. Я и не хотела. У меня был вид на жительство, работа. Спустя четыре года я познакомилась на отдыхе с мужчиной, итальянским врачом. Он стал моим вторым мужем, моя жизнь с ним сложилась счастливо - он очень заботливый, добрый. У нас родились дети. Живем в пригороде Рима, вполне благополучно. Поэтому, когда моя мать заболела, многие родственники ожидали, что я активно включусь в помощь. У матери произошел инсульт, она неплохо реабилитировалась физически, но легкая деменция проявилась сразу. Когда брат и сестра спросили, не могла бы я взять ее к себе, потому что в Италии лучше условия для пожилых и у меня отдельный дом, я сказала, что нет. Нашла для мамы частный пансионат под Петербургом, нашим родным городом. Предложила всем вместе скинуться. Сестра сказала, что она не может. Брат (он родился через пять лет после меня) согласился. Но все равно близкие и дальние родственники обвиняли меня в бесчувственности, хотя почему-то сами не захотели с мамой сидеть. Когда приезжала на родину, навещала ее. Она меня узнавала первые два года, но радости не показывала. Я для нее была "Ленкой", которая бросила мать и отплатила злом за добро. Не могла простить, что ее не оставили дома.
Мне не стыдно. Я иногда скучаю, но не по ней настоящей, а по той, которую я себе рисовала в детстве - маме, которая меня любит, просто кто-то ее заморозил и надо, чтобы она оттаяла. Я даже представляла, что ее заморозила Снежная Королева, а на самом деле она не такая. Сейчас понимаю, что она не могла быть другой. Я взрослая тетенька, но до сих пор мне больно. Давно не злюсь. Но думаю, что все мои горькие неудачи в личной жизни были следствием той нелюбви и отношения как к никчемности. Я до 30 лет жила с чувством вины за то, что я живу, существую, потому что мать ясно давала понять: меня в этом мире не хотели, не ждали. И потому и полюбить меня невозможно.
Мать умерла без меня. Я приехала на похороны. Считаю, что ей организовали достойную жизнь в конце. У нее было все, что нужно - уход, хорошее питание, лечение. Соседка, которая много лет дружила с ней, высказала мне, что мы ее бросили. Ведь мать дала жизнь, на нас работала, а мы вот так.
Мне хочется, чтобы все, кто вот так думают, глядя на чужую жизнь со стороны, понял, что изнутри история может быть совсем другой. Дети выдают ровно то, что в них вложили. Я со стороны выгляжу избалованной девочкой, которая умахала за границу и бросила маму, и мало кто поверит, что было на самом деле. Не суди - и не судим будешь - вот что надо вспоминать, когда хочется на кого-то показать пальцем. А еще - любить своих детей. Чтобы они чувствовали и знали это.
Сеть частных пансионатов "Забота и уход" в Подмосковье возьмет на себя уход и реабилитацию пожилых людей, в том числе, уход за пациентами с деменцией и болезнью Альцгеймера. +7 (495) 744-34-61