Ровно в 7 утра Геннадий Михайлович и Константин стояли у двери квартиры, где жила бывшая секретарь Компании Олеся. Директор решительно нажал на звонок.
— С ума сошли в такую рань звонить? — открыв дверь, спросила женщина. Она зло посмотрела на посетителей. — Геннадий Михайлович? — хозяйка квартиры узнала бывшего работодателя. — Что вам нужно? — прошипела Олеся.
— Поговорить, — пожал плечами Геннадий Михайлович.
— Нам не о чем говорить, — женщина попыталась захлопнуть дверь, но директор не позвонил этого сделать.
— А я думаю, что наоборот, — возразил мужчина, заходя в квартиру.
— Олеся, кто там? — послышался мужской голос из дальней комнаты.
— Уходите, — прошептала Олеся. — Это соседка пришла, — крикнула женщина.
— С ума сошла что ли в такую рань припереться? — продолжал возмущаться мужчина.
— Геннадий Михайлович, уходите, пожалуйста, — взмолилась женщина. — Не портите мне жизнь, — Олеся обернулась. — Эдик, не злись. Она уже уходит.
— Я жду тебя внизу через пять минут, — строго произнес Геннадий Михайлович. — И если ты не придешь, то я вернусь снова, — предупредил мужчина.
Ровно через 5 минут Олеся вышла из подъезда.
— Чего вам? — буркнула женщина.
— Что ты наговорила моей дочери? — строго спросил Геннадий Михайлович.
— Вашей дочери? — свела брови женщина. — Что за чушь?
— Олеся, ты знаешь, что со мной шутки плохи, — напомнил директор. — Я сейчас вернусь в твою квартиру и расскажу тому мужчине, которого ты так боишься, что о твоих похождения. Например, скажу, что ты была моей любовницей.
— Но этого не было, — побледнела Олеся.
После того, как она уволилась из Компании, то долго не могла прийти в себя. Женщина строила планы мести, и уже начала осуществлять некоторые из них.
— Я просто мечтала втоптать вас в грязь, как вы когда-то это сделали, — призналась Олеся. — Выгнав меня с позором из Компании, да еще и с репутацией распутницы.
— Причем ты сама на себя навешала этот ярлык, — напомнил Геннадий Михайлович. — Я тебя предупреждал, что между нами ничего не может быть общего.
— Я тогда любила вас как в последний раз, — вздохнула женщина. Ей до сих поря тяжело было вспомнить тот период.
— Олеся, давай смотреть правде в глаза, — усмехнулся мужчина. — Ты любила мое положение в обществе и те возможности, которые у меня были. Тебе нравилась та власть, которую ты получила, став моей секретаршей.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — пожала плечами Олеся.
— Думаешь, я не знал, как ты вела себя, приходив в какой-нибудь магазин? — спросил Геннадий Михайлович, пристально глядя на женщину. — Ты требовала к себе индивидуального обслуживания и большую скидку, намекая на то, что ты не просто секретарь директора Компании.
— А разве я не могла воспользоваться таким бонусом? — женщина пристально посмотрела на Геннадия Михайловича.
— А разве ты получала маленькую зарплату, чтобы получать такой бонус? — удивился мужчина.
— Запомните, что женщине всегда нужно больше, — произнесла Олеся. — На одно платье больше, чем у нее есть. На две пары туфлей больше, чем у нее есть. И только любимый мужчина должен быть один, который все это оплатит.
— Пока он справляется с запросами женщины, — усмехнулся Геннадий Михайлович. — Тогда он меняется на другого женского мужчину.
— Иногда да, иногда нет, — развела руками женщина. — Когда женщина искренне любит, то тогда с ним и рай в шалаше.
— Ладно, это все лирика, — махнул рукой директор. — Меня интересует другое: что ты наговорила моей дочери. И смотри — не ври мне, — погрозил пальцем Геннадий Михайлович. — Я все равно узнаю правду.
— Когда вы меня уволили, мне было очень обидно, — вздохнула Олеся. Она смотрела на детскую площадку, стараясь не обращаться внимание на пристальный взгляд Геннадия Михайловича. — Я решила, что испорчу вам жизнь так же, как вы испортили ее мне.
— Каким образом? — удивился мужчина.
— Вы выгнали меня с не очень хорошей характеристикой для женщины, — продолжила Олеся. — Я когда познакомилась с Эдиком, то почти два года доказывала ему, что я полюбила именно его, а то благополучие, которое он может мне дать. Эдик мурыжил меня, проверял.
— Извини, но ты сама этого добилась, — произнес Геннадий Михайлович. — Я же ведь тебя предупреждал.
— Предупреждали, — согласилась Олеся. — Но мне тогда было без разницы на все ваши предупреждения. Я любила вас.
— Олеся, прекрати, — поморщился мужчина.
— Думала, что любила, — поправилась женщина. — И когда вы меня выгнали, я решила вам отомстить. Я встретила вашу дочь после школы и наговорила ей всякой ерунды. Сказала, что мы с вами стали любовниками еще до смерти ее матери. Что вы издевались над Людмилой, называя ее инвалидом, никчемной женщиной. Что вы специально не отпускали ее в больницу для прохождения обследования, чтобы врачи не могли ей помочь.
— Ну ты и... — Геннадий Михайлович с неприязнью посмотрел на бывшую секретаршу.
— Да, сейчас мне стыдно за мой поступок, — кивнула головой Олеся. — А тогда мне хотелось сделать вам больно.
— В итоге ты сделала так, что моя дочь меня ненавидит до сих пор, — мужчине было неприятно с ней разговаривать.
— Не переживайте, меня жизнь наказала за мой поступок, — ответила женщина.
— И каким образом? — Геннадий Михайлович не сводил глаз с женщины. Он хотел понять, как такая симпатичная женщина может совершать такие подлые поступки?
— У нас с Эдиком никогда не может быть детей, — горько произнесла Олеся. Это было ее самым тяжелым огорчением в жизни. — Я бесплодна.
— Бог все видит, — рассудительно ответил Геннадий Михайлович.
В этот момент зазвонил телефон директора.
— Гена, привет, — произнес Георгий Иванович. — Ты где?
— Собираюсь на работу, — ответил мужчина.
— Я скоро подъеду, — вздохнул Георгий Иванович. — Есть серьезный разговор.
— Костя, поехали, — Геннадий Иванович направился к машине, ничего не сказав Олесе. Пусть все останется так как есть. Он не станет ей ничего говорить, она сама себя итак уже наказала.
— Геннадий Иванович, простите меня, — крикнула вслед Олеся. Но мужчина лишь махнул рукой.
Через 20 минут мужчины встретились в кабинете Геннадия Михайловича. Олеся №2, как прозвал ее Константин, принесла горячий кофе.
— Надо же, две Олеси, два секретаря, а как отличаются друг от друга, — подумал молодой человек.
— Как настроение? — спросил Георгий Иванович, делая глоток горячего напитка.
— Нормально, — Геннадий Михайлович пристально посмотрел на гостя — с чего бы это он вдруг стал интересоваться его настроением?
— У меня для тебя есть одна запись, — произнес Георгий Иванович. — Послушай, — мужчина включил аудиозапись.
— Артем, мне нужен 1 миллион рублей, — серьезным тоном сказала Яна.
— Тебе зачем? — удивился Артем. Вроде бы они договорились обо всех тратах, в которые не входил 1 миллион.
— Хочу заказать самоубийство моего отца!