«Вчера была свадьба Самойлова с графиней Пален. Богатая пара» – так лаконично отозвался в письме к брату русский дипломат, тайный советник Константин Яковлевич Булгаков о бракосочетании двадцатидвухлетней Юлии Пален с графом Николаем Самойловым, который был на два года старше.
На венчании в Казанском соборе Санкт-Петербурга присутствовал император Александр I и вдовствующая императрица Мария Фёдоровна, а жених и невеста были так хороши, что глаз не отвести!
Граф Самойлов – богач, флигель-адъютант императора, писаный красавец, совершенством черт и безупречным сложением напоминавший античного бога, был под стать молодой графине Пален – белолицей, волоокой, похожей на итальянку: с роскошными волосами цвета воронова крыла и атласными плечами.
Увы, этот блестящий союз был заключён не по любви: устройство образцового «светского» брака взяла на себя мать Николая графиня Екатерина Сергеевна Самойлова, урождённая Трубецкая.
Спесивая и властная, графиня Самойлова, бурная молодость которой и многочисленные романы были в своё время предметом бесконечных пересудов, нежно любила своих детей, и красавцу-сыну, как все деспотичные матери, желала самого лучшего – на свой лад.
Дело в том, что молодой граф Самойлов был влюблён в другую. Его сердце покорила Александра Римская-Корсакова, или, по-домашнему, Сашенька – «девушка лет 18, стройная, высокая, с бледным прекрасным лицом и чёрными огненными глазами», как описывал прелестную избранницу Николая Самойлова Александр Сергеевич Пушкин, который тоже не избежал её чар. Мать Александры Мария Ивановна Римская-Корсакова, имевшая трёх сыновей и четырёх дочерей на выданье, держала открытый дом и вечно была в долгах. Дипломат, московский почт-директор Александр Яковлевич Булгаков (брат вышеупомянутого Константина Яковлевича) высказывался на этот счёт весьма резко: «...Наша Римская всё себе позволяет. Здесь должна целому городу, никому не платит, а балы даёт да даёт. Жаль детей, коих она разоряет совсем».
Такое положение дел не могло удовлетворить чванливую и прагматичную Екатерину Сергеевну Самойлову. Она категорически воспротивилась желанию сына жениться на Сашеньке, а он не посмел ослушаться воли матери.
Графиня сочла, что наилучшей партией для её обожаемого отпрыска – молодого, остроумного, весёлого, неотразимо привлекательного и светского до кончиков ногтей – станет Юлия Пален. Невеста по материнской и отцовской линиям состояла в родстве с князем Потёмкиным, итальянскими аристократическими фамилиями Литта и Висконти, графским дворянским родом Скавронских, а через них – с Екатериной I. Кроме того, она была баснословно богата: мать Юлии Мария Скавронская, последняя носительница фамилии, унаследовала всё колоссальное состояние, принадлежавшее роду Скавронских. Впоследствии отчим Марии Скавронской-Пален граф Джулио Ренато Литта-Висконти-Арезе (на русский манер его величали просто: Юлий Помпеевич), с которым падчерицу связывали слишком уж нежные отношения, вызывавшие много толков, последней волей разделил громадное наследство и ценнейшее собрание живописи и произведений искусства поровну между дочерью Марии и внучкой его жены Екатерины Юлией Пален и двумя побочными детьми.
Подобный шаг вызвал в обществе бурю сплетен и кривотолков: судили и рядили, кто же в действительности являлся отцом Юлии, граф Павел Пален или Юлий Помпеевич Литт. Накала страстям добавляло то, что девушка обладала яркой экзотической внешностью, свойственной итальянкам.
Богатство, однако, в отличие от спорного отцовства, выглядело вполне осязаемо. «Деньги к деньгам!» – решила графиня Самойлова, не отличавшаяся излишней щепетильностью, и обручение Николая Самойлова с Юлией Пален состоялось.
Увы, счастье было недолгим. Выяснилось, что молодой супруг – задира, дуэлянт и страстный игрок, предпочитающий проводить время в кутежах. За несравненную красоту и беспутство в высшем свете Николая Самойлова прозвали «русским Алкивиадом».
Алкивиад – древнегреческий аристократ, оратор и полководец, ученик Сократа. В его личности блестящая одарённость сочеталась с крайней распущенностью, избалованностью и развращённостью. Алкивиад был дерзок, высокомерен, легкомыслен и честолюбив. Славился своей красотой. (прим. автора)
Молодая жена тоже не была кроткой голубицей: взбалмошная, увлекающаяся, порывистая, страстная, при этом манкая и обворожительная как Цирцея, Юлия Павловна не собиралась проливать слёзы, бесцельно бродя по комнатам в халате и папильотках. Она была расточительна, любила роскошь и жаждала поклонения.
Начались бурные сцены и выяснения отношений, становившиеся предметом обсуждений в аристократических гостиных. Прожив вместе год с небольшим, в 1827 году Юлия Павловна и Николай Александрович разъехались. Самойлов поступил благородно, вернув приданое и сохранив с супругой дружеские отношения. Одни винили в расставании мужа, другие – жену и её связь с французским послом графом Пьером Ла-Феронне. Русский чиновник и офицер Александр Михайлович Тургенев так рассказывал об этом: «Литта рекомендовал Самойловой А. Я. Мишковского для управления имениями. Мишковский вошёл в доверие графу Самойлову и сделался его сотоварищем в кутежах; в то время он приобрёл и милостивое расположение графини, что имело последствием развод супругов. Юлия Павловна дала Мишковскому заёмных писем на 800 тысяч рублей, Литта это опротестовал».
Скандал был грандиозный – дошло до того, что бабка Юлии Екатерина Васильевна Литта отказалась принимать её у себя, и Юлию Помпеевичу пришлось применить все искусство дипломатии, чтобы смягчить гнев жены.
Даже после разрыва ещё многие годы ссоры и примирения четы Самойловых были предметом сплетен, слухов и пересудов. Молва то соединяла их, то разводила, но чуда не произошло, несчастливый брак не превратился в божественный союз.
Юлия Самойлова уехала в Италию, где стала центром высшего общества. Она стремилась окружить себя людьми искусства и преуспела в этом. В Риме в салоне княгини Зинаиды Волконской произошло знакомство Юлии Самойловой с Карлом Брюлловым. Князь Гагарин ещё до этой судьбоносной встречи предупреждал художника: «Бойтесь её, Карл! Эта женщина не похожа на других. Она меняет не только привязанности, но и дворцы, в которых живёт. Не имея своих детей, она объявляет чужих своими. Но я согласен, и согласитесь вы, что от неё можно сойти с ума».
Так и случилось: Брюллов совсем потерял голову, и Юлия Павловна на долгие годы стала его возлюбленной, другом и музой – ожившим идеалом, который он бесконечно изображал на своих полотнах.
Графиня Самойлова, не имевшая детей, удочерила двух девочек, дочерей обедневшего миланского певца и композитора Джованни Пачини – Амацилию и Джованину. Именно они изображены Карлом Брюлловым на картине «Всадница».
Николай Самойлов в 1827 году вышел в отставку в чине полковника. Он не оставил своих привычек, жил то в Москве, то в богатом родовом имении Смела, иногда наезжал в Харьков, Киев и Одессу. По-прежнему кутил, стремительно растрачивая семейное состояние и, по свидетельству Александра Яковлевича Булгакова, «пробухал почти полмиллиона и продал три тысячи душ, его всегда можно встретить в обществе людей, слывущих за игроков».
Несмотря на то, что жена давно жила своей жизнью, родные не оставляли попыток примирить супругов. Смерть графа Джулио Литта заставила Юлию в 1839 году вернуться в Петербург, чтобы вступить в права наследства. Однако 23 июля 1842 года Николай Самойлов скоропостижно скончался от удара в возрасте сорока двух лет. Поскольку детей у графа не было, он стал последним представителем фамилии, и с его смертью род Самойловых пресекся.
Читайте также:🤍🖤
«Красавец лицом, отлично сложенный, превосходный стрелок, танцор, искусный во всех телесных упражнениях, он был героем дня во всех аристократических салонах. При всех своих превосходствах граф Самойлов вовсе не был Дон-Жуаном. Он предпочитал холостые кутежи в обществе дам полусвета. Память об этой личности сохранилась навсегда у тех, кто однажды его видел» – таким остался граф Николай Самойлов в воспоминаниях современников.
После его кончины Юлия Павловна окончательно поселилась в Италии.
Она ещё дважды выходила замуж. Вторым мужем стал молодой итальянский тенор Пери, обладавший исключительной красотой, но слабым здоровьем и скончавшийся в том же году от чахотки. Этот союз лишил Самойлову российского подданства и графского титула. Последнее обстоятельство очень её огорчало, поэтому она вступила в брак с французским дипломатом графом Шарлем де Морне. Супруги разъехались сразу после свадьбы, но Юлия Павловна до конца жизни выплачивала мужу огромное содержание: такова была цена вожделенного титула.
К концу жизни графиня осталась совсем без средств, и приёмные дочери, выйдя замуж, через суд взыскивали причитающиеся им деньги и имущество.
Юлия Павловна Самойлова умерла в 1875 году в Париже и похоронена на кладбище Пер-Лашез.
Вас может заинтересовать:
Ранее:
Далее:
✅©ГалопомПоЕвропам
Все права защищены. Копирование материалов без указания источника запрещается