Незаметно прошли дни до дня рождения Ксюши, я отработала еще два дня и наступил день, когда надо было ехать к подруге с ночевкой, празднование было назначено на завтра.
С утра мы сходили на пляж, который был практически в ста метрах от дома Ксюши, немного позагорали, Ксюша поплавала, а я посидела у воды. Кира присоединилась к нам чуть позже, когда солнце уже поднялось. Она была младше Ксюши на два года, резкая, прямолинейная девушка, очень похожая на Ксюшу, только светлые волосы у нее вились мелкими пружинками. Почти афро. Она досадливо затягивала их резинкой (а чтоб не мешались). Сильная фигура спортсменки, ровная, покрытая золотистым загаром плотная кожа. Различие было в движениях — если старшая сестра двигалась плавно, как будто все время под водой, то Кира двигалась резко и выверено — все то же отсутствие лишних движений, но все резче и сильнее.
Вода меня успокоила, как обычно, но в голове все-таки крутился червячок сомнений — а приедет ли Слава? Он так и не появился после той встречи. А у меня появился пейджер — я купила его с рук, чтобы иметь хоть какую-то связь. Иногда через таксофон отправляла смс — это, когда звонишь оператору, и надиктовываешь сообщение. Конечно, из-за понимания того, что твое сообщение набирает оператор, было не по себе, и текст поневоле становился сдержаннее. Слава не ответил ни на одно сообщение, кроме одной странной фразы, которую я получила на пейджер: «Тебе нужно срочно покраситься в блондинку и сделать татуировку на всю спину, тогда, возможно, я тебя смогу разлюбить». К чему это было, я не поняла, подумала, что Слава все так же мечется в вилке очень непростого выбора, и не может никак выбраться.
К полудню, когда солнце стало напоминать раскаленный утюг высоко в небе, мы с горящей кожей вернулись домой. Родители Ксюши настойчиво послали нас отдыхать до вечера, но я не могла спать, поэтому взяла какую-то книгу почитать, но почти не видела строчек. Отлично зная расписание электричек из Новосибирска в Бердск, я понимала, что еще пара часов, и можно Славу не ждать. Прошли и эти два часа — и полчаса я смотрела на асфальт с высоты пятнадцатого этажа. Из окна прекрасно просматривался проход к остановке автобуса, и путь к подъезду. Понятно все, он не приедет. Я успокоилась — не портить же праздник подруге, и просто сказала, что Слава не приедет. Ксюша кивнула, а Кира как-то саркастически усмехнулась, но старшая сестра молча глянула на нее, и Кира промолчала.
День рождения прошел хорошо, на следующий день я поехала в город, а Ксюша осталась еще на пару дней. Еще три дня на работе прошла в неопределенности, Слава не появлялся, и я перестала ему посылать смски. Какой смысл навязываться? Захочет, сам появится, нет, ну что же. Не я первая, не я последняя, хотя все равно больно. Опять наступали выходные и я решила съездить в деревню к родителям.
Родители обрадовались, но баталии свои не прекратили. Я привезла вкусностей — недавно получила зарплату, так что посидели за семейным обедом, поговорили все вместе, а потом, когда отец вышел на костылях покурить, мама спросила:
- Что-то случилось? Ты какая-то поникшая приехала.
- Ой не спрашивай, мам. - я отвернулась, но глаза мгновенно наполнились слезами, так что мама увела меня в комнату, отмахнувшись от папы, и он остался на кухне, а потом и вовсе вышел на крыльцо. Там он поднимал на доску перил свой костыль и укладывал на него больную ногу — на этот раз после очередной операции по пересадке кости, он был в гипсовой лангете с окошком для перевязок.
В комнате, сидя на своей кровати, я рассказала, что случилось за эти несколько месяцев, раньше я все не решалась поделиться.
- Доченька ты моя, бестолковка, - мама прижала мою голову к себе, и я уже тише плакала у нее на груди, а она гладила мои волосы.
- Мам, ну люблю я его, что поделаешь. Да понимаю я все, что нельзя в семью лезть, но ведь и не бегала за ним!
- Жизнь штука сложная, может, оно и к лучшему.
- Нет мама, не думаю. Все-таки, если он решит выбрать меня, то я буду с ним. Мне с ним хорошо, мам.
- Давай не будем загадывать, как и что случится. Как будет, так и будет. Только не торопись с детьми и не думай даже его к себе ребенком привязывать! Такие браки обычно долго не держатся.
- Что я, маленькая! - от возмущения слезы просохли. - у него как раз такой брак и был, по словам его сестры.
- Ну вот и славно, вот и хвост уже торчком, левушка моя. - мама улыбалась, а я сердито утирала лицо.
- Завтра обратно ехать, послезавтра на работу, - уже спокойнее сказала я.
- Это понятно. Продуктов возьмешь?
- Только немного, хорошо? - я уже улыбалась — а то знаю я, как ты утрамбовываешь, к меня потом руки отваливаются.
- Так оно вроде и понемногу, а набирается. - разводила руками мама.
Вечером мы сходили в баню к бабушке с дедушкой — они жили от нас в десяти минутах ходьбы. Вернулись совсем спокойные, неторопливая прогулка по вечерней деревне после бани расслабила и меня, я перестала себя грызть и тревожится, и уснула до утра «без задних ног».
Утром уже в половине десятого я стояла на платформе нашей станции, сжимая в руке все-таки неподъемную сумку и готовясь штурмовать ступеньки электрички, радуясь, что поехала в брючном костюме, а не в юбке — уровень первой ступеньки был на высоте бедра. Преодолев подъем, я села на свободное место, впереди двадцать минут до пересадки, а там и новосибирская электричка. Благо билет можно было купить уже на нашей станции сразу, а не бегать с баулом до кассы пересадочной станции. Погода тем временем портилась, набежали тучи, начал накрапывать дождь и резко похолодало. Повезло в новосибирской электричке — устроилась у окна, а дальше как обычно — наушники, музыка, мелькание пейзажей за окном. Погода была как слоеный пирог — слой солнца через пять километров пути сменялся ливнем, потом просто облачно, потом мелкая морось, оставлявшая на окнах узор из россыпи мельчайших капель. А за стеклом — то деревни, то поля, а чаще всего овраги, поросшие березняком, который, в свою очередь, сменялся темным ельником или выстреливал в небо тонкими стрелами рыжеватых сосен.
А доехали мы только до Евсино.