Я не злилась, нет. Ну разве что совсем чуть-чуть. Настолько незначительно, что в гостиной только натяжной потолок оплавился. Материал потолка, кстати, некачественный - он вообще не должен гореть, а этот в нескольких местах очень даже горел. А дело, собственно, было в следующем…
Помимо незначительной должности в областной администрации у спятившего не без моей помощи Артура Олеговича Карпунина имелся доходный бизнес, оформленный на подставное лицо, о чём Власов уже рассказывал мне раньше. Этот бизнес и осторожное взяточничество позволяли скромному чиновнику жить на широкую ногу, ни в чём себе не отказывать, затыкать рот жене, с которой Артур был в разводе уже два года, и содержать не только её и детей, но и целую армию прислуги и охраны. Официальная суть бизнеса - клининговые услуги. Фирма зарегистрирована и находится в Москве, где чистоты и порядка требуют огромные офисы и частные дома зажиточных обитателей столицы. Всё чисто и прозрачно - бухгалтерия ведётся чётко, налоги платятся исправно, претензий к компании ни у кого нет.
Пока Артур пребывал в добром здравии и крепко держался за своё кресло в администрации, его семья не знала финансовых затруднений. Супруга Карпунина в юридические тонкости имущественных отношений сильно не вникала, поскольку у неё имелась собственная городская квартира, доставшаяся по наследству от родителей и, соответственно, не подлежащая разделу при разводе. А ещё у неё была интересная работа в краеведческом музее и институте, где имелась кафедра истории. Фактически эта женщина после развода могла обрести полную независимость, но Артуру было невыгодно, чтобы информация о разводе подпортила его образ ответственного семьянина. Жили они раздельно, но время от времени экс-супруга чиновника мелькала перед журналистами под руку с Карпуниным, изображая счастье. Добивался он от неё этого разными путями - то угрожал, что заберёт детей, а для этого у него имелось достаточно связей даже в судебных органах, то шантажировал деньгами, к которым, опять же, привыкли избалованные сыновья. Да и прямо угрожать несчастными случаями Артур Олегович тоже не стеснялся, поэтому бедняжка просто боялась ему отказать в такой мелочи, как фальшивая улыбка на публику.
Карпунина попросили с должности, он загремел в психушку, и проблем после этого у его бывшей жены стало отнюдь не меньше. Она поторопилась воспользоваться остатками его связей и сразу же поскакала в суд с заявлением о признании Артура недееспособным - он же псих, сам важные решения принимать не может, поэтому ему нужен опекун, причём срочно. Но ушлая дамочка не учла тот факт, что она приходится болезному всего лишь бывшей женой, а у него при этом имеются заботливые родители и не менее заботливый младший брат. «Хорошие друзья» Артура Олеговича в суде быстро, без соблюдения необходимых юридических формальностей признали спятившего чиновника недееспособным, но оформить опеку экс-супруга не успела, поскольку в процесс вмешался сам Олег Карпунин.
Я слышала об этом человеке мало, но если верить Власову, то с ним лучше не связываться - это цербер, по сравнению с которым Артур был трусливым щенком. Ну да, конечно. У отца семейства ведь бандитское прошлое и всё такое. Он мог даже без особых усилий добиться восстановления сына в статусе дееспособного, но делать этого не стал, потому что Артурчик много косячил, вредил Мирону и в целом вёл дела недобропорядочно. Олег Григорьевич решил исправить ошибки сына, поэтому Артур остался признанным психом, а его бывшая супруга получила кукиш и мизерные алименты на содержание несовершеннолетних детей согласно решению суда двухлетней давности.
Какие доходы могут быть у выжившего из ума чиновника, кроме пенсии по инвалидности? А никаких. Ему даже эту пенсию пока ещё назначить не успели - прошло чуть больше месяца с тех пор, как он внезапно спятил. При наличии хороших связей оперативность в решении столь сложных задач может быть поистине феноменальной, но Олег Григорьевич перекрыл матери своих внуков все пути к намеченной цели, подгрёб под себя столичный бизнес сына и начал кусаться.
Меня поражало, сколько всего эти люди способны провернуть за столь короткий промежуток времени. Будь Артур Карпунин простым смертным, ему бы на данный момент ещё даже окончательный диагноз не поставили, а там уже вон как всё закрутилось. Деятельный папаша успел даже в дела Мирона свой нос сунуть. Но самое неприятное заключалось в том, что страдали от всей этой взрослой суеты дети Артура. Он, конечно, козёл редкостный, но дети - это ведь святое.
Олег Григорьевич задумал лишить невестку родительских прав и оформить опеку ещё и над внуками. О считал эту женщину предательницей - это ведь она два года назад инициировала развод, а теперь пыталась урвать с паршивой овцы хоть что-нибудь, хотя должна была всячески поддерживать супруга во всех его бедах и радостях. Почуяв, что запахло жареным, заботливая мамочка упаковала чемоданы, сгребла в охапку сыновей, выдернула из специализированного интерната дочку и рванула в Москву, рассчитывая на родственников, у которых можно спрятаться хотя бы временно. Я бы на её месте отстаивала свои права до последнего, а не сбегала, но Власов в ответ на это моё замечание сказал, что противостоять Олегу Карпунину - это всё равно, что добровольно положить голову на плаху. Он не Артур, его невозможно напугать ни законами, ни обещанием проблем.
Власов был в курсе всей этой возни и недавно даже лично встречался с Олегом Григорьевичем, но его отказ от должности личного телохранителя Алисы Игоревны тоже был воспринят как предательство семьи спасителя. Тридцать лет прошло, все долги давно были сто раз выплачены, но Карпунин всё ещё продолжал считать, что Анатолий Павлович что-то ему должен. Проще говоря, его не удостоили даже приветствием, а позавчера Власов умудрился нажить себе в лице Олега Григорьевича непримиримого врага.
В то утро, когда Нефёд слопал записку, а я чуть сама не спятила, строя догадки о том, куда исчез Власов, ему в пятом часу позвонил Мирон и сообщил, что пропала Женька. Неожиданная смена обстановки, нервозность матери и остальные неблагоприятные факторы вызвали у девочки кризис, хотя моё вмешательство в её душевное состояние уже должно было начать давать ощутимый положительный результат. Ночью девочка тихонько ушла из чужого дома в неизвестном направлении, знакомых в Москве у неё нет, а обращаться в полицию заботливая мамаша побоялась, поскольку факт недосмотра за психически больным ребёнком может сыграть на руку Олегу Григорьевичу Карпунину, когда тот доберётся-таки до суда по поводу лишения невестки родительских прав.
- И это всё, что её на тот момент беспокоило? - возмущённо уточнила я, после чего, собственно, и начал медленно плавиться натяжной потолок.
Нет, ну как так можно-то? Во-первых нужно было сразу подумать о том, как на девочке скажутся переезд, резкая отмена лечения и изменение атмосферы в семье. Во-вторых, если уж забрала дочь фактически из психлечебницы, то будь любезна присматривать за ней как следует. И в-третьих, искать помощи у тех, кто находится у чёрта на куличках, когда счёт может идти на минуты… Ну это вообще верх безалаберности. Дочку, то есть, не жалко, а если сыновей отнимут - это беда. Так что ли?
Власов с Мироном сорвались в Москву вместе. Они тоже мало что могли, но хотя бы убедили дурочку обратиться в полицию. Поиски организовать не успели - Женька вернулась сама. Она просто проснулась ночью и спросонья не поняла, где находится. Вдобавок мамаша накормила её какими-то таблетками, от которых и у нормального человека мозги бы набекрень съехали. После обеда только девочку немного попустило, и она сообразила, что забрела далековато от жилища маминых родственников. Поймала такси, за которое потом рассчитывался Мирон.
Олегу Григорьевичу к этому времени уже сообщили о случившемся, и он тоже вылетел в Москву, но уже вечером, когда Мирон, Власов и Женька садились в самолёт, чтобы вернуться назад. Забрать девочку у матери - это идея Мирона. Он психанул, потому что этот ребёнок и так уже настрадался от своей семейки. Возражения, конечно, были, но с ним тоже спорить довольно сложно, особенно когда дело касается близких, которых младший из Карпуниных безгранично любит.
- Охренеть, - только и смогла сказать я. - И где Женька сейчас?
- В надёжном месте с надёжными людьми, - пространно ответил Власов. - Она пока вроде в адеквате, но даже если что-то пойдёт не так, ей окажут квалифицированную помощь.
- То есть вы с Мироном обратно в психушку её засунули?
- Это не совсем психушка…
На этих его словах я почувствовала запах палёного, а Нефёд отправился в мансарду, чтобы эвакуировать оттуда Батона раньше, чем начнётся настоящий пожар.
- И теперь Олег Карпунин обвиняет вас с Мироном в похищении его внучки? - догадалась я.
- Обвиняет он только меня, - уточнил Власов. - Мирон даже не знает, куда я увёз Женьку. Если начнутся проблемы, ответственность всецело будет на мне.
- Они уже начались, - сообщила я. - Вы вообще в курсе, что Виталик мент?
- Бывший, - подтвердил Сергей. - Его с подачи Олега Григорьевича бывшее начальство пристроило в охрану к Мирону Олеговичу, чтобы у пращура была возможность ненавязчиво присматривать за делами младшего сынка. Это вообще-то должно быть тайной, но Палыч давно уже Виталю раскусил, так что босс всё знает. А ты-то как это выяснила?
- Подслушала телефонный разговор Виталика с каким-то майором, - сообщила я, надула щёки, шумно выдохнула и присела на лестницу, лихорадочно перебирая в уме варианты избавления от неожиданно назревшей проблемы.
- Тортик? - невозмутимо предложил Власов.
- Четыре, - огрызнулась я. - Ты хотя бы понимаешь, сколько можешь схлопотать за похищение несовершеннолетнего ребёнка?
- Олегу проще меня убить, чем посадить, - успокоил он. - Я о нём и его сыновьях слишком много знаю.
- Великолепно! - всплеснула я руками, чувствуя, что вот-вот сорвусь. - И поэтому я должна уехать, чтобы не мешать взрослым мальчикам меряться возможностями, да? Мы же договаривались, что будем предельно откровенны друг с другом, так почему я услышала всю эту увлекательную историю только сейчас, а не вчера?
- Я не хотел, чтобы ты нервничала, - признался Власов. - Я разберусь, Эль. Не знаю, сколько времени это займёт, но с Олегом можно найти общий язык. Просто пока мы не договоримся, тебе лучше держаться от меня подальше.
- В отделе, куда меня собрался доставить Виталик? - язвительно поинтересовалась я и подытожила: - Всё. Надоело. Вы меня достали. Все.
- Эль…
Договорить Власов не успел. Или договорил, но я его всё равно уже не слышала, потому что схватила топающих мимо меня по лестнице кота и домового и переместилась в Лесное. Мне не нужно было спрашивать, куда Власов спрятал девочку, я её и сама нашла бы, причём быстро, но необходимость усмирить гнев никто не отменял. В гневе любое колдовство может стать разрушительным, но я ведь намеревалась помочь Женьке, а не добить её окончательно.
Нефёд перенёс экстренное перемещение стоически, а вот Батону такой способ возвращения в родной лес пришёлся не по душе. Как только мы все трое вывалились из воздуха посреди деревенской улочки, неблагодарное животное больно цапнуло меня за руку и упрыгало куда-то по своим кошачьим делам. Ну это понятно - мне в первый раз тоже некомфортно было, а котики ведь к магии намного чувствительнее, чем люди.
- Корзинку забыли, - досадливо поморщился домовой и тоже удрал от меня, но не в лес, а в дом Петра Семёновича, откуда приятно пахло свежей выпечкой.
А я в дом не пошла. Оценила своё состояние, разулась, сняла носки и босиком поплелась по холодной земле в ту сторону, где за деревней находилась моя любимая полянка у омута. Мне там всегда хорошо - спокойно так становится, что на любую проблему можно смотреть будто бы со стороны, и тогда решение находится как-то само собой. А подумать нужно было о многом. Например, о том, хочу ли я оставаться с Власовым. Он не сделал ничего плохого и даже пытался оградить меня от последствий своих поспешных действий, но так ведь нельзя. Стоило мне расслабиться и пообещать себе новую жизнь, как в неё сразу же вернулись Карпунины и неприятности. Раньше проблемы создавал Артур, а теперь место этого козла занял его папаша. Меня это всё касалось… Да никак оно меня не касалось. Наверное, Власов беспокоился, что через меня Олег Григорьевич попытается надавить на него, но я ведь говорила уже, что ничего не боюсь. Я могу за себя постоять. И за тех, кто мне дорог, тоже любому башку оторву, независимо от того, какие у обидчика связи и возможности. Власов меня недооценивал просто потому, что я женщина. Плюсом к этому добавлялась его боль из прошлого. Главной причиной гиперопеки был, конечно же, ребёнок - другого такого чуда для Анатолия Павловича уже не будет. Он боится за меня и за своего сына, и это всё объясняет. Но если я останусь с ним, то между нами постоянно будет встревать семейка Карпуниных. Ох, как же они всё-таки мне надоели!
- Привет, мои хорошие, - обрадовалась я появлению перевёртышей, примчавшихся на звук моих шагов.
В середине октября в лесу уже становится скучно - большинству лесных обитателей перед зимой не до весёлых игр, а перевёртышам не нужно ни есть, ни спать, потому что такова их природа. Даже лисам и куницам, которые в спячку на зиму не впадают, сейчас не до них. Зайцев если только погонять по опустевшим тропинкам или кабанов позлить. Я, кстати, за эти месяцы так ни одного кабана в своём лесу и не встретила. Не знаю, на кого там охотились гости охотхозяйства, но точно не на кабанов. На лосей? Лоси здесь есть, да. И зайцев полно. А по болотам уток много. Лучше уж о зверушках и птичках думать, чем о том, как избавиться от семейки Карпуниных раз и навсегда.
Власов прав - если я хочу спокойной жизни, то мне остаётся только уехать отсюда как можно дальше. Но при этом он не говорит о себе. Я уеду, а он останется. Какой тогда был смысл в попытках наладить хотя бы подобие отношений?
Ещё и сон этот… А вдруг это было какое-то предупреждение? Я ведь не знаю пределов своего дара, поэтому можно предположить, что в него входит ещё и бонус в виде вещих снов. Если так, то нужно разбираться в образах и метафорах, чтобы понять суть. Демид куда-то меня тянул, а он ведь утопленник. Пытался утопить и меня тоже? И ещё повторял голосом Власова: «Моя жена…» - это вот что может означать? Что если я стану женой Анатолия Павловича, то утону вместе с ним? Или для этого даже женой становиться не надо, он меня и так утопит в грязи своих разборок с Карпуниными? А какое отношение к этому имеет ребёнок? Почему Демид говорил, что мой ребёнок принадлежит смерти? Если это всё образно, то что понимать под «ребёнком»?
- Ты чего опять здесь?
Белена появилась прямо передо мной так неожиданно, что я аж испуганно подпрыгнула.
- А мне на это теперь разрешение спрашивать надо?
Вопрос прозвучал слишком резко и грубо, что с головой выдавало моё текущее состояние.
- Да нет, - насторожилась ведьма. - Просто мне показалось, что у тебя сегодня дела какие-то важные имеются.
- Да уж важнее некуда, - поморщилась я и присела на лежащее у дороги старое бревно.
- Чего случилось-то?
- Пока ничего, но если я сейчас не успокоюсь, то точно случится что-нибудь очень плохое.
Она только брови приподняла вопросительно, но больше ни о чём не спросила - села рядом и принялась ждать, когда я сама всё расскажу. А я не хотела ничего рассказывать. Я была расстроена настолько, что не хотела вообще ничего. Так мы и сидели молча, пока в кармане моей куртки не завопил телефон. Номер незнакомый, да и в принципе было просто фантастикой, что кому-то удалось дозвониться в Лесное, но я всё равно нажала кнопку ответа и включила громкую связь.
- Эля, ты где? - нарушил лесной покой напряжённый голос Виталика. - Серёга звонил, там мебель привезли уже. Надо возвращаться, наверное.
- Ты поезжай, а я потом сама доберусь, - предложила я настолько спокойно, насколько могла. - Такси вызову.
- Мне Палыч шею свернёт, если я без тебя приеду, - соврал он, поскольку везти меня домой не собирался.
- Я его уже предупредила, что задержусь, поэтому не свернёт, - соврала и я тоже.
- Эль, так не пойдёт. Я уже всё кладбище два раза по кругу обошёл. Ты где есть?
А Власов говорил, что этот человек безмерно благодарен мне за спасение от смерти. Вот тебе и благодарность.
- Да я тут знакомых встретила. В машине подожди, сейчас приду.
Я завершила диалог и наткнулась на полный недоумения взгляд Белены.
- Ну и куда ты в таком состоянии собралась? - поинтересовалась она, удивлённо моргая.
- Крушить преграды, пока настроение соответствующее, - небрежно бросила ей я и исчезла раньше, чем она предприняла попытку меня остановить.
Материализовалась я рядом с внедорожником Виталика, наплевав на то, как он или случайные прохожие на это отреагируют. Никто ничего не заметил, потому что я снова забыла подправить защитный морок, открыв его для ещё одного человека. Виталик сидел в машине и курил, озираясь по сторонам. Удачно получилось на самом деле - я просто юркнула за кладбищенские ворота, за которыми видимость из-за густого декоративного кустарника была минимальной, там привела себя в порядок и спокойно вышла навстречу новым приключениям.
- К Карпунину меня вези, - потребовала властно, когда уселась на переднее пассажирское сиденье и закрыла за собой дверь.
- Куда? - непонимающе нахмурился Виталий.
- К Олегу Григорьевичу Карпунину, - чётко, с расстановкой повторила я. - И глупостей не делай, если жить хочешь. У меня сейчас настроение свернуть кому-нибудь шею, поэтому будь хорошим мальчиком, ладно? Я и так уже жалею, что спасала тебя. Надо было обратно в омут спихнуть и попросить водяного, чтоб ещё и притопил. Ну? Чего ждём-то? Заводи давай. Или тебе помочь?
Помощь Виталику не потребовалась - судя по его позеленевшему лицу, он понял всё правильно. А потом всю долгую дорогу до областного центра бросал на меня короткие боязливые взгляды и постоянно пытался отодвинуться подальше. А я пыталась испортить себе настроение ещё сильнее, вспоминая о том, через что мне пришлось пройти из-за Артура Карпунина и Назара Никулина. Мне нужно было очень сильно разозлиться. Настолько сильно, чтобы и Олег Карпунин тоже понял, что злить ведьму, угрожая ей и дорогим для неё людям, опасно для жизни. Особенно беременную ведьму - даже обычным женщинам лучше под руку не попадаться, когда у них гормоны шалят, а я далеко не обычная.
Оглавление: