Знаете, есть такая шутка среди психотерапевтов: «совсем немного времени требуется младенцу чтобы научиться отличать маму от других людей, и годы требуются взрослому человеку, чтоб научиться отличать других людей от мамы».
Мы все не просто родом из детства, мы родом из матери. Во всех смыслах. Да, папа там где-то слегка засветился, но именно мама дала нам фундамент, на котором мы построили свой домик.
Моя мама была начальником, много работала и часто ездила в командировки. Сейчас я знаю, что это было необходимо и, во многом благодаря этому я выросла сама в «большого начальника» достаточно рано. Но тогда я не понимала, что маме нужно поставить на ноги нас с сестрой и сильно обижалась, что у мамы нет на меня времени. А когда оно есть - она усталая лежит на кровати и совсем ничего не хочет. И я все ждала, когда же будет то самое время, когда мы с ней будем вместе гулять, разговаривать и читать книжки перед сном. Я скучала по ней, представляла как было бы здорово, если бы я была в семье одна, а мама бы не ходила на работу…
Скорее всего, я, как и любая другая маленькая девочка в этом мире, верила в миф о матери, согласно которому все мамы в порыве нежности взлохмачивают своим дочкам волосы, всегда улыбаются им, никогда не орут и не оскорбляют и уж тем более не сравнивают с другими девочками, а еще - заглядывают в глаза, целуют перед сном и заботливо встречают из школы. Об этом мечтают все лишенные внимания детишки.
И я мечтала…
Я не могу сказать, что мама меня не любила. Очень любила и любит по сей день. Мама заботилась как могла - ведь ей, вместе с хлопотами по дому, приходилось всегда думать, где и как заработать побольше. Мама каждый год возила нас на море, покупала мне компьютеры и хорошую одежду, но я мечтала о близости - о разговорах, о том, чтобы мама, вместо того, чтоб сравнивать меня с одноклассницей Катей, увидела, как я нуждаюсь в ее тепле. Спустя десятки лет я знаю, что моя мама была сама нелюбимым ребенком и совершенно не обижаюсь, но боготворю, восхищаюсь и молю бога дать ей еще много здоровых дней. Но это сейчас . А тогда…
Шло время и все мои мечты, которые так и не сбылись, переросли в обиду и бунт. Ведь мама предпочитала закрываться и общаться на кухне со старшей сестрой, а меня не впускать. И я закрылась. После развода родителей я замкнулась и стала неуправляемой. Подростком я была сложным. Хм… сложным - это мягко сказано. Тусовки, беспредел и отсутствие малейшего намека на послушание - у нас с мамой была настоящая война, где я отвоевывала свою «взрослость», хотя сейчас понимаю - просто привлекала ее внимание.
Мне было лет 15-16. Мама все также часто уезжала в командировки, только теперь я уже не скучала, а проводила это время весело. Устраивала такие вечеринки, что гудел весь дом, а соседи нервно набирали 02.
Однажды мама вернулась раньше и застала весь беспредел, который творился в нашей квартире. Она закричала на меня, а я в ответ достала сигарету и закурила при ней… ну чтобы прям добить. Она ругала меня и кричала, а я просто ухмыльнулась и выдала, что это она виновата в том, что я стала такой -“Ты сама вырастила монстра, ведь я тебе совсем не нужна. Тебе нужна твоя работа, твой новый муж, твоя старшая дочь. Только не я. Я для тебя обуза. Вот и получай!!!»
Мы очень сильно поссорились в тот день. Я наговорила ей столько дерьма, столько яда сочилось из меня, и я была уверена, что правда на моей стороне. Этот день стал для меня одним из самых ярких. Его я запомнила на всю жизнь, потому что потом случилась трагедия, которая чуть не лишила меня матери…
“Произошел несчастный случай, твоя мама упала в смотровую яму с 2-х метровой высоты. Ее увезли на скорой в тяжелом состоянии».
Выключив телефон в эту же секунду, я не раздумывая выбежала на улицу и рванула к ней в больницу.
Была ранняя весна, кругом лужи и грязь, на ногах домашние тапочки, а в голове дикий ужас и страх за маму. И я бегу по лужам, ноги сырые насквозь, слезы льют ручьями и я бегу и шепчу «Господи, пожалуйста, спаси ее. Я больше никогда в своей жизни не скажу ей ни одного плохого слова, я буду самой лучшей дочерью в мире».
Я боялась ее потерять. Я боялась, что утренняя ссора - это последнее, что между нами было. Мне было стыдно за все слова, которые я ей наговорила. Еще лет пятнадцать я винила себя и ненавидела за то, что высказала ей тогда.
Забежав в палату, я увидела ее в ужасном состоянии. Она была под капельницей, вся в ссадинах и гематомах. Я упала на колени перед ее кроватью, плакала и молила о прощении.
В тот момент я вернулась в свой детский страх “потерять маму” - самый большой страх для каждого ребенка.
Пока я плакала, в голове моей всплыла еще одна картинка.
Мне пять. Может шесть лет. Мы с папой едем за мамой в больницу. Она выходит - и ее золотистые волосы освещает теплое сентябрьское солнышко. Листья вокруг больничного двора и звонкая тишина бабьего лета - уже нет щебета птиц и только легкий шепот желтых макушек берез вокруг.
Она выходит и папа протягивает ей руку, она опирается и…ее лицо бледнеет. Папа подхватывает ее на руки. Удушающая волна ужаса сковывает меня, я плачу и кричу «мама, не умирай!».
«Не бойся, Маришка, маме просто надо отдохнуть, она у нас слабенькая еще, маленькая» - папа как всегда юморит, ведь на мою «слабенькую» маму равнялось несколько сотен подчиненных в свое время. Но тогда я еще конечно этого не знала…Потом папа перестал улыбаться и сказал серьезно - «Береги маму».
Именно там, в больнице, сидя на полу возле ее кровати я вдруг вспомнила папины слова.
Волна стыда и отвращения к самой себе была настолько сильной, что я думала меня просто смоет этим потоком. Требующая, эгоистичная, озлобленная, впавшая в жертву, тонущая в претензиях девочка-подросток, которая не может справиться с собой и со всем миром.
На старте терапии, несколько лет тому назад, я прорабатывала обиды на родителей. На маму в первую очередь, конечно. Ведь я была «недолюбленным», как мне казалось, ребенком из дисфункциональной, созависимой семьи.
Сколько гнева и претензий на мать я обрушила в свое время. Сколько ревности, горечи, боли я проработала в себе, чтоб понять - мама дала мне ВСЕ ЧТО МОГЛА. У нее просто напросто не было больше. И там, на холодном больничном полу я не предъявляла претензий - я просила прощения за свои же претензии, выраженные в форме протеста.
Я готова была простить все, лишь бы она была жива и здорова….
Ко мне приходят дети наркоманок и алкоголичек, жестоких, неадекватных мамаш, которым надо отрубать руки, а эти дети любят их, оправдывают и боготворят.
Как? Почему? Они умеют кое-что, чему мы учимся в терапии:
Мы учимся разделять МАМУ и ЖИВОГО ЧЕЛОВЕКА, который как и все живые совершает ошибки.
Когда мы любим, мы говорим «мама, я люблю ТЕБЯ»
Боль, которую мы получаем от мамы - снова и снова возвращается уже через партнеров и коммуникации с миром, не ради урока, а чтоб мы научились ее перерабатывать.
Так я много лет выбирала вечно занятых и холодных партнеров, пропадающих в командировках и на работе: но стоило мне внутри подсознания принять и перестать обижаться на маму за «недолюбленность» - каким-то чудом изменилась модель взрослой личной жизни. Я обрела счастье в отношениях.
С тех пор прошло много лет:
Я не стала тогда пай-девочкой (да я собственно никогда не не была и уже вряд ли буду), и там моя история про осознанность еще даже не начиналась, но с мамой я больше так не поступала.
Та злополучная ссора, когда я говорила, что “она плохая мама, создала монстра и сама во всем виновата”, больше не повторялась.
Спустя много лет я разговаривала с ней и сказала «как ты только меня тогда не убила?». И она ответила «я тогда видимо решила убить себя…». Пишу и плачу, пишу и прошу у нее прощения. А ведь несколько лет назад еще злилась и обижалась и общаться не могла толком. Пару часов в ее компании и я уже как колючий еж, в защите.
Спасибо терапиям, гипнозу, проработкам, практикам. Связь восстановлена. Спустя 15 лет после того страшного дня я перестала бояться ее потерять. Ведь я обрела ее внутри себя навсегда. И никогда не потеряю, даже после смерти. Ее и моей.
Но чтоб перестать быть девочкой из дисфункциональной семьи и стать счастливым ребенком своих родителей, недостаточно просто простить маму или попросить у нее прощения.
Во-первых, нужно повторить ее судьбу и прожить ее путь, полностью поняв и приняв ее не как свою маму, а как обычного живого человека.
Это и есть сепарация. Убрать живую женщину с пьедестала бога.
Ну а во-вторых, нужно вернуться туда, где вы обиделись на маму. Туда, где вам не хватает внимания. Туда, где еще болит. У каждого из нас есть эти воспоминания. Возвращаясь в них в гипнозе и меняя их содержание внутри своего подсознания мы изменяем чувства и эмоции там, а отношения с мамой меняются здесь, в настоящем. Магия да и только.
Есть еще кое-что. Мы все хотим, чтоб нас любили «как-то» - по нашему вымышленному плану. А у родителей картинка любви своя, и она часто не совпадает с нашей. Я просто научилась быть для себя сама той идеальной, любящей и заботливой мамой, которой мне не хватало в обычной живой женщине Гале. И я отвязалась от мамы со своими неоправданными ожиданиями, перестала требовать и ждать от нее чего-либо, и получила то, что действительно было нужно - ту любовь, которую она МОЖЕТ дать мне, ту любовь, ради которой моя душа выбрала именно ее. Ну а то, что требует мой разум и не может обеспечить моямама - я теперь умею давать себе сама. И это сделало меня и счастливым человеком и заботливой, любящей и любимой дочерью для мамы.
Вот такой откровенный вышел монолог.
Обсудим?