Чуть больше года назад написал я рассказ про Лёньку-гармониста, работавшего в колхозе на тракторе. Колоритнейший был персонаж!
В работе всегда первый, не мог по-другому, но и погулять любил. Ни одни деревенские посиделки без него не обходились, да и в чужие деревни на гулянки ходить не боялся. Даже в одиночку. Бывало, что и намнут ему бока, но чаще он спуску чужакам не давал! Крут был характером! Шибко нравился деревенским девчонкам богатырского роста и сложения молодой парень, а они нравились ему...
А ещё была у Лёни с юных лет одна особенность. Он был хоть и крещён во младенчестве, но вырос абсолютным атеистом. Не верил ни в Бога, ни в чёрта! А уж когда в партию вступил, это ещё до войны было, так и совсем любые попытки разговоров на религиозные темы стал считать полным бредом. К этому времени Лёнька стал Леонидом Евграфовичем, отцом семейства: жена и трое детей. Его жена Вера Александровна была спокойной, тихой женщиной. Ещё по самому началу их семейной жизни она как-то попробовала икону в красный угол избы повесить, так вечером дело чуть до скандала не дошло. Пришлось убрать икону...
Леонид Евграфович работал механиком на районной машинно-тракторной станции, а потом и возглавил её. Всё военное лихолетье, летом и зимой, осенью и весной, в дождь, жару, грязь и снег, где на лошадке, а где и пешком Леонид мотался по всему району - делал запчасти в кузницах, ремонтировал трактора, да обучал подростков и женщин пахать и сеять на них. За свои золотые руки он получил бронь от боевого фронта, но оставался не менее горячий фронт трудовой. Стране был нужен хлеб! А так как у Лёни по его твёрдому убеждению страна и партия были одним целым, то и вкалывал он, как и большинство людей в тылу - не жалея себя и не считаясь со временем. Коммунист, как он считал, должен всем остальным показывать пример трудовой доблести и героизма. Иначе и быть не может! Так и запоблёскивали на богатырской Лёнькиной груди ордена и медали за его ударный труд...
Да простит мне мой читатель столь крупное отступление в прошлое, ибо история, которую я собираюсь рассказать, не была бы полной без некоторых характеристик главного героя. Итак, вторая половина сороковых, война закончилась, но времена, полные трудностей и лишений, продолжались. Страна поднималась из руин, строилась заново! Леонид, как надёжный и закалённый партиец и специалист в сельском хозяйстве, получил назначение райкома партии возглавить один из бедных и сильно отстающих колхозов. Так сказать, он был брошен в прорыв, выправлять аховую ситуацию. Кстати, тот колхоз, состоящий из нескольких деревень, находился поблизку от тех краёв, где и стояла его родная деревушка Маньковская...
Евграфыч за дело взялся так, как он умел. И сам на виду, и с людьми в ладу, и лодырям спуску не давал, да ещё и сам местный! За что и уважаем был самыми широкими массами тамошних сельских жителей. Колхоз, повторюсь, был очень бедным! Леониду, как председателю, лошадь была положена по должности в виде транспортного средства. Но не хватало лошадей, заняты они на крестьянских работах день и ночь, и поэтому из транспорта у Леонида Евграфовича оставались лишь собственные ноги! Сейчас это диковато кажется, но в те непростые времена всё было в порядке вещей...
Поздняя осень, темнеет быстро, но снег ещё не выпал. Леонид закончил колхозное собрание в одной из маленьких деревушек своего колхоза. Вышел на крыльцо, закурил, да и отправился ближе к дому. Недалеко вроде бы, каких-то пять вёрст, но по осенней грязище разбитого в хлам сельского просёлка и в полной темноте. Ладно, что луна показалась, какой-никакой, а свет. Идёт Леня, лес миновал, дальше дорога шла полем. До дому осталось всего километра полтора. И вдруг видит Лёня в лунном свете, как в полусотне метров от дороги, впереди и справа от него, в поле поднимается что-то большое и белое, и идёт ему наперерез!
Замер мужик на месте, хоть и не из робких был. Стоит, хочет шаг сделать, а не получается! А между тем Нечто подходит к нему, и он увидел перед собой чрезвычайно высокую, как телеграфный столб, женщину в белом до земли одеянии. Лица было не разобрать. И говорит она Лёне, а голос громкий, грубый такой, будто мужской:
- Пойдём на Потапиху ночевать?!
А деревня Потапиха была километрах в пятнадцати в лесу, за болотом...
Силится Лёнька хоть слово в ответ сказать, а не может. Ногой шевельнуть тоже не получается. И тогда, по его воспоминаниям, он кое-как, огромным усилием воли, сумел поднять одеревеневшую правую руку и медленно перекрестился.
-Аха-ха-ха-ха! - громко расхохоталась нечеловеческим голосом "женщина" - ты догадался всё-таки!
И медленно-медленно стала отходить от дороги в поле, в ночную тьму. А к Лёне вернулась подвижность. Бросился бежать! Когда он оказался дома, то по воспоминаниям домочадцев, его лицо было белым, как свежевыбеленная русская печь. А кепка на голове чудом держалась на торчащих дыбом от ужаса волосах...
И с той памятной ночи Леонид Евграфович перестал запрещать Вере Александровне молиться. Но иконы в красный угол по-прежнему весить не позволял...
Внимание! Копирование или перепечатка материалов моего канала "Чёрный Скорпион" допускается только с разрешения автора!