Так и вышло. В день выписки Светлана сказала родителям, что ее заберет Юрий, а он не приехал. Пришлось вызывать такси. Когда Светлана открыла дверь своим ключом, свекровь выглянула из кухни, буркнула что-то и снова вернулась к своим делам.
Вечером муж пришел с работы, сел напротив Светланы, побарабанил пальцами по столу.
— Ну, что… Я думаю, нам надо расстаться, — сказал Юрий.
— И ты не дашь мне еще один шанс? — спросила Света.
— У тебя уже было два… Сколько мне ждать на этот раз – два года? Пять лет? Десять? А если все опять кончится тем же?
— Я бы тебя не бросила, если бы с тобой стряслась беда, — губы у Светланы дрожали.
— Если бы тебе ноги электричкой отрезало – я бы с тобой жил. Подлецом бы себя чувствовал, если бы бросил инвалидку. Но тут – другое. Если ты не способна родить ребенка, ты обкрадываешь не только себя, но и меня. Это для меня вопрос принципиальный.
Тем же вечером Светлана собралась и уехала к родителям. Те приняли ее очень тепло. Жалели, утешали, уверяли, что все в жизни у нее еще будет – и хороший муж, и дети. Отец с матерью были настолько чуткими людьми, что про Юрия не говорили ни слова. Будто его и не было. Светлане так было легче. Вспоминать мужа оказалось слишком мучительно. Несчастная женщина не пошла в ЗАГС, чтобы оформить развод – отправила письменное согласие. Она надеялась, что судьба избавит ее даже от случайной встречи с Юрием на улицах города.
В одном Светлана не сомневалась – она знала, что свекровь счастлива. Валентина Сергеевна никогда ее не любила, всегда считала, что ее сын достоин лучшего. Ну что собой представляет скромная молоденькая учительница? По мнению женщины, сын должен был жениться на обеспеченной девушке. Не вкалывать долгие годы, зарабатывая собственное жилье. А найти невесту с приданым – с домом, деньгами. Свекрови тоже пришлось немало хлебнуть в жизни, и она пребывала в уверенности, что можно всю жизнь горбатиться, но так и не выбиться в «средний класс». Подняться на другую ступень в том, что касалось уровня жизни – было для нее сродни выигрышу в лотерею. И жена Юрия должна была стать таким вот счастливым билетом. А Светлана что… Повисла у мужа не шее, и толку с нее никакого.
Пережив кое-как свое горе, Светлана поняла, что больше не сможет работать с детьми. Они будут каждый день напоминать ей о младенце, которого она потеряла. Тогда она решила пойти на специальные курсы, а после устроиласьв отделение, где люди, которые перенесли инсульт, проходили реабилитацию.
Такая работа показалась бы всякому другому очень тяжелой – ведь Светлане приходилось ухаживать за людьми совершенно беспомощными. И далеко не у каждого были перспективы более-менее восстановиться. Светлана занималась со своими подопечными специальной гимнастикой, помогала вернуть навыки, делала все, что могла.
Родители достаточно хорошо знали свою дочь, чтобы понять главное. Светлана нашла себя, работой довольна, с этим все в порядке. Но вот то, что дочь постоянно повторяет, что никогда не выйдет замуж – это за нее говорит затаившаяся внутренняя боль. И если так и будет продолжаться, Светлана рано постареет, махнет на себя рукой. И действительно закончит свою жизнь в одиночестве.
Мать с отцом пытались что-то сделать. То приглашали в гости знакомых холостых мужчин, то настаивали, чтобы Светлана взяла путевку и куда-то съездила. Пусть в жизни у их девочки будет хотя бы курортный роман! Но нет… Ни разу у Светланы не загорелись глаза, не удалось ей больше кем-то увлечься.
— Ты бы хоть ребенка для себя родила, — один раз не выдержала мать.
Но при этих словах Светлана на нее так посмотрела, что больше эта тема не поднималась.
О Юрие Светлана не пыталась что-нибудь разузнать, но косвенно слухи до нее доходили. Общие знакомые рассказывали, что Юрий привел в дом новую жену. Причем интересная получилась ситуация. Лариса всех построила, хотя стать матерью вовсе не собиралась. Просто женщина оказалась с сильным характером. Из тех, что себя любит, и другим умеет внушить, какое сокровище им досталось. Муж с Ларисы пылинки сдувает. Мало того – свекровь по струнке ходит.
«Вот такая дама им изначально и нужна была», — подумала Светлана. Слишком сильная боль ассоциировалась у нее с прошлым, чтобы она могла мечтать о возвращении мужа.
Но настоящим шоком стал для Светланы тот день, когда в больницу привезли Валентину Сергеевну. Бывшую свекровь тоже не пощадил инсульт. Светлана давно уже убедилась, в какие разные условия попадают даже те пациенты, которые лежат в одной палате. Об одних искренне переживают родные, просиживают часами возле их постели, кормят с ложечки, моют, переодевают, хлопочут о том, чтобы достать редкие лекарства.
Другие больные никому не нужны. Ухаживают за ними санитарки, которые известно – без дополнительной оплаты — выполняют свою работу по минимуму. Вот и лежат весь день в одном памперсе, хорошо, если найдется, кому подать воды или помочь перевернуться на другой бок.
Валентина Сергеевна относилась к таким вот бедолагам. Светлана даже не сразу узнала ее. Бывшая свекровь за пять лет, что прошли с момента их расставания с Юрой, сильно похудела и постарела.
Светлане сначала хотелось избежать всякого общения с этой женщиной, сыгравшей такую роковую роль в ее жизни. Но неожиданно для самой себя она стала жалеть Валентину Сергеевну. Никто к ней не приходит, санитарки ругаются, что давно уже кончились у больной средства ухода.
— Нам ее переодевать не во что! Пусть лежит в мокром.
Все это говорилось при Валентине Сергеевне. Ответить внятно женщина не могла, только слезы выступили у нее на глазах. Она начала отказываться от еды, полагая, что так будет меньше пачкать простыни.
Светлана не выдержала. Она купила упаковку хороших памперсов, бумажные полотенца, влажные салфетки. И сама начала ухаживать за больной, чем младший персонал был, естественно, очень доволен.
Теперь Светлана приносила из дома баночки с диетической едой – варила кисели, бульоны, делала паровые куриные котлеты. Терпеливо уговаривала Валентину Сергеевну поесть.
Кроме того, она стала заниматься с ней, как и с остальными своими подопечными, гимнастикой. Логопедические упражнения вкупе с лечением помогли восстановить речь.
Теперь, когда Светлана заходила в палату, Валентина Сергеевна тянулась к ней, называя ее «миленькая моя». Чем больше бывшая свекровь могла говорить, тем больше узнавала от нее Светлана.
— Сын меня променял на свою Ларису, — рассказывала пожилая женщина, — Своей квартиры у нее нет, только комната в общежитии. Так что молодые у нас поселились. И быстро я почувствовала, что лишняя. Даже моя маленькая комнатка возле кухни Ларисе понадобилась. Спальня у нее была, гостиная тоже, а потом сноха и кабинет пожелала иметь. А мне куда деться? Настоящий скандал разгорелся. Сначала Лариса сетовала, что для дома престарелых я еще молодая, не возьмут меня туда. Потом подала Юрию мысль – пусть, мол, твоя мать переезжает в комнату в общежитии. Он было засомневался, но она его убедила. Пришли вдвоем меня уговаривать — дескать, тебе там лучше будет. А чем лучше? Эта общага никогда доброй славой не пользовалась. Там и пьющих полно живет, и скандалистов хватает, мигранты жилье снимают. Удобства – на блок, и убирать надо всем по очереди. Разве это вариант для пожилого человека?
Светлана кивала, не желая волновать больную. Хотя в душе ей самой меньше всего хотелось возвращаться к жизни этой семьи даже мысленно.
Но Валентина Сергеевна решила, что бывшая невестка ей сочувствует.
— Сколько раз я себя корила за то, что с тобой так поступила, — тихо сказала она, — Ведь по сравнению с этой Ларисой ты просто бриллиант. И спокойная – никогда из себя не выходила, и хозяйка хорошая, и ко мне с уважением относилась, и от мужа лишнего не требовала. А я дура, кочевряжилась, мне богатую подавай.
— Ладно, что уж теперь, прошло ведь все, — Светлана зачерпнула очередную ложку супа, — Покушайте лучше…
— Ты к нам со всей душой, а мы тебя бросили в такое трудное время… Очень ты тогда переживала, что потеряла ребеночка. А сейчас дети у тебя есть?
— Нет, — коротко ответила Светлана, — И больше я таких испытаний не перенесу, так что решила не рисковать.
Свекровь замолчала, и, как показалось молодой женщине, погрузилась в свои мысли.
На другой день, когда Светлана пришла в отделение и, в очередной раз помыла и переодела больную, та придержала ее за руку.
— Сядь, поговорить с тобой хочу. Не думала я, что кому-то эту тайну открою, даже если умирать буду. А видишь, как оно все повернулось. Ты меня выходила, теперь я должна рано или поздно встать на ноги, поэтому скрывать не стану…
— О чем вы? — Светлана искренне не понимала.
— Жива твоя дочка, — сказала Валентина Сергеевна.
— Что-о? — молодой женщине показалось, что бывшая свекровь бредит.
— Как ведь тогда все получилось, — больная смотрела в окно, говорила, будто через силу, — В тот день, когда ты родила, я пришла в роддом. Стояла в уголочке в приемном покое, и думала, как теперь быть. По-человечески надо было что-то тебе передать – ну там, фрукты, конфеты, открытку поздравительную… А только на душе у меня тогда было темным-темно. Вместо того, чтобы радоваться внучке, я думала, что теперь мой Юрочка окончательно связан и, даже если захочет развестись, это уже будет сложно. Алименты платить придется, да и другую помощь ты для ребенка требовать станешь. А ведь он бы мог найти себе…
— Я знаю, что вы думали, — сказала Светлана, — Но ведь все и получилось, как вы хотели, мы с Юрием расстались.
— Ничего ты не понимаешь. И вот там я услышала, как ссорятся две врачихи. Обе опытные, в летах. Одна – заведующая отделением, а другая, как я поняла, лучшая у нее в штате гинеколог. Случилось несчастье. Рожала в тот день жена очень влиятельного человека, и все прошло плохо. И у матери осложнения, и младенец умер. Теперь не миновать судебных разбирательств, и с работы медиков погонят, и штраф огромный наложат…И вроде как идея им в голову пришла – поменять мертвого ребенка на малыша другой роженицы. Взять какую-нибудь бедную дуреху, которой и в голову не придет кому-то жаловаться…
И тогда меня будто толкнуло что-то. Подхожу я к ним и говорю: «Извините, что вмешиваюсь… Возьмите мою внучку. Дескать, очень не вовремя она на свет появилась, да и матери родной не нужна, сноха подумывала отказаться от младенца...