Предыдущая часть по ссылке.
...Аркадий и Георгий Вайнеры трудились в рамках уголовного жанра и на лавры русского классика девятнадцатого века не претендовали, но вдумчивый читатель не может не заметить дрейф их книги в сторону социально-психологического романа. Экранизация лишь сильнее подчеркнула эту особенность.
Следователь Тихонов занят не только дознанием, но и познанием – странствует по душам свидетелей и подозреваемых. У каждого – своё глубоко угнездившееся мировоззрение, свой резкий взгляд на жизнь, на друзей, на врагов. Каждый выкладывается перед Тихоновым по полной, словно боится упустить шанс выговориться. Ладно, когда философствует перед прокурорским работником гений-мизантроп Иконников, дезертировавший из мира музыки к пресмыкающимся гадам в серпентарий. Змеи ему сродни. У него высокий, но ядовитый ум. Он, как падший ангел или как Уроборос, покусывает и потихоньку сжирает себя. Но не менее цветасто солирует перед Тихоновым алкоголик-демагог Обольников. У него тоже своя «выстраданная» философия, которая жалит окружающих, родных и близких, и даже больней, чем язык бывшего артиста Иконникова. Ему, мелкому бесу, всё нипочём. Если Иконников из ревности и зависти к чужому таланту зарыл свой – в песке змеевника, то у Обольникова, наоборот, в условиях попустительства – расцвёл собственный, искажённый и злой талант. Валентин Гафт и Лев Борисов играют свои партии столь сочно, энергетически ёмко, изобретательно, с показом, что не знаешь, чей герой «краше».
Для советского зрителя роль Иконникова, как собственно, и других персонажей, имевших отношение к высокому миру искусств, смотрелась необычно. Сказочно смотрелась и роскошно обставленная квартира скрипача Льва Полякова. Но эту экзотику легко было принять – Поляков выглядел в высшей степени достойным человеком, не стяжателем, музыкантом «не от мира сего». А вот речи Обольникова казались до боли узнаваемыми. Подобный типус встречался по жизни, был чьим-нибудь братом, зятем, дядей, мужем, сослуживцем или друганом-собутыльником. Возможно, его монологи и звучали чересчур напыщенно, но выкрутасы и коленца, которые он выкидывал, советским гражданам были хорошо знакомы. Таких обольниковых песочили в стенгазетах, в журнале «Крокодил», в «Фитиле», в передаче «Вокруг смеха», в комедиях и драмах. А после – брали на поруки в трудовых коллективах, нянчились в ЛТП. Система признавала наличие социальной проблемы, но поделать ничего не могла. После сатирической прополки сорняк всходил снова. Алкоголик-демагог пользовался в свою защиту «пролетарской» риторикой и гарантиями трудового законодательства. Неудивительно, что объявленная Горбачёвым антиалкогольная кампания поначалу была встречена с пониманием.
Тем не менее, фильм не столь прямодушен, не сводит проблему внутреннего демона по имени Минотавр исключительно к психологическим комплексам и слабому духу. Заметьте, что в сюжет включены сразу два слесаря с золотыми руками, но параболы их судеб разные. Обольников хоть и пакостник и мелкую выгоду чует, но не очень умён. Его горизонт замыкается на донышке бутылки. Совершенно иной расклад с Мельником по кличке Часовщик, которого не менее колоритно играет Михаил Пуговкин. Авторы фильма припасли этому персонажу интеллектуальную дуэль с начальником Тихонова.
В покоях большого служебного кабинета сходятся две антагонистичные жизненные философии. По сути, советская власть даёт последний бой паразитическому элементу. Задержанный Мельник сам вызывается на откровенный разговор с прокурором, полагая свою позицию беспроигрышной. И получает момент истины, а фильм – точку кульминации, более яркую и эмоционально заряженную, чем в финальной серии момент обнаружения скрипки. Ибо в этой сцене выясняется, чья правда побьёт другую правду.
Согласно роману братьев Вайнеров, то должен быть милицейский генерал, в фильме нам предъявлен бесфамильный главный прокурор. Владимир Самойлов рисует портрет государственника ещё сталинской закваски – рык его на совещаниях грозен, нрав в защиту государства крут. Обычное для него дело – распечь нерадивого замминистра, обещать тому кары судебные за бесхозяйственность и головотяпство. Типаж вполне узнаваемый по тем годам – за шестьдесят, крепкий, властный, солдат мобилизационной модели. Его поколение в период горбачёвской Перестройки массово оставит командные посты – и эти места займут те, кто помоложе, кто похитрее, кто гибче. Начальственное положение не притупило его ум, наоборот, заострило, а хватку сделало сильнее. Владимир Самойлов работает в привычном для себя амплуа «человека власти»: немало он переиграл в кино партийных секретарей, заводских директоров, генералов, хотя бывали в его актёрской карьере и опасные рецидивисты. Общим для его персонажей был редкой убедительности властный инстинкт.
У Михаила Пуговкина роль, так сказать, на отражение. Будучи в первую очередь первоклассным комедийным артистом, Пуговник выработал лукавую маску как бы мягкого в общении человека. Здесь эта маска обозначает направления контрударов. В укор власти брошен упрёк в подавлении частной инициативы, в зажиме возможности заработать своими мастеровыми руками. Отсюда уход в левые и незаконные заработки, в якшанье с «фартовыми людьми» (уголовниками). На пути его таланта встала жёсткая адниминистративно-командная модель экономики, подвергла искажениям его судьбу, толкнула к преступлению. Прокурор зрит в его душонке типичного куркуля, через гордыню и страсть к копеечке докатившегося до воровства. Зритель вдобавок считывает социальную проблему, о которой ещё в многосерийном «Противостоянии» (1985) рассуждал полковник Костенко: для частной инициативы в сфере обслуживания и мелкого производства должен быть выход – выиграют и граждане и государство.
Обостряет их принципиальный спор то, что оба – и прокурор и слесарь – фактически одногодки, представители одного поколения, живущие по разные стороны мировоззренческой баррикады. Оба твёрдо держаться своих убеждений, оба сами с усами – в буквальном смысле, особенно выразительны их лица, когда объединены одним кадром. Страж системы – и червь её подтачивающий годами. Вскоре оба уйдут с активной сцены: прокурору предстоит пенсия, слесарю-вору – тюрьма. Разрешать их спор придёт новое поколение. Однако присутствовавший при разговоре следователь Тихонов себе на уме – просидел, не вмешиваясь в идейную схватку.
Детектив «Визит к Минотавру» – многофигурная притча об ответственности человека за свой талант перед людьми, обществом, культурой, человечеством. Какой бы на дворе не стоял век – итальянский семнадцатый или позднесоветский двадцатый, – тяжёлые обстоятельства ещё не оправдание за взращивание в себе прожорливого Минотавра, демона грехов и низких страстей. Организатор кражи скрипки, настройщик Белаш, много лет жил под гипнозом страха за когда-то содеянное, уходя «плотью живою в могилу живую», в утробу своего демона. Было ли в нём что-либо специфически советское или антисоветское? Пожалуй, нет. Предательство своих учителей – явление внеисторическое.
Зато как тепла и обаятельна мудрость старого мастера Никколо Амати. Ростислав Янович Плятт купается в своей последней актёрской работе. Его роскошные монологи соперничают с пышными речами героев романа «Имя розы» Умберто Эко. Амати усмирил собственного демона ценою многолетнего труда и отрешением от мирских празднеств, купил себе пушкинские «покой и волю», в том числе, за счёт богатств своего рода, и значит его рецепт не универсален. Мудрец остался внутри итальянской сказки.
Следующий многосерийный детектив «Вход в лабиринт», снятый через два года на той же киностудии имени Горького, воспроизводит аналогичную сюжетную конструкцию. Правда, сменивший Эльдора Уразбаева режиссёр Валерий Кремнев не рискнул ставить одного актёра в два параллельных сюжета. Роли оперативника Муромцева и средневекового лекаря Парацельса играют разные, не похожие актёры – Игорь Костолевский и Микк Микивер. Тем не менее, вплетение исторического сюжета в ход расследования достигает знакомого эффекта. Детектив превращён в повествовательную симфонию, в которой звучит множество голосов, правд, признаний. Дело о заурядном преступлении обрастает философскими размышлениями о судьбе непризнанного учёного, о попытках украсть чужое изобретение, о многовековых поисках чуда-лекарства. Средневековые сцены достойны самостоятельного фильма (снова кино внутри кино) – их художественный уровень не уступает многосерийной картине «Михайло Ломоносов», прогремевшей тремя годами ранее, – хотя, разумеется, не столь подробны и масштабны.
Последовавшие за Перестройкой события на долгое время поставили крест на найденной форме теледетектива. В 1990-е годы российское телевидение погналось за дешевизной исполнения криминальных сериалов. Самый популярных из них, «Улицы разбитых фонарей», строился по совершенной иной схеме, именуемой на Западе «процедуралом». Упрощение формы детективного сериала стало следствием, с одной стороны, нехватки средств, выделяемых на производство, с другой исчезновением «большого стиля» в многосерийном телефильме, который подразумевал помимо цели развлечь зрителя, наличие сверхзадачи, серьёзного авторского послания. Признавая за уголовный жанром неблагородное происхождение, советские критики подчёркивали: детектив должен быть больше, чем детектив.
Успешнее всего эта миссия выполнима в связке «усложнённая форма романа – адекватный ему сценарий – усложнённая форма экранизации». Слова литературоведа Льва Анненского, сказанные в адрес экранизации романа «Хождения по мукам», что «экранное представление по ритму и плотности приближается к чтению прозаического текста», в полной мере можно отнести к многосерийным телефильмам «Визит к Минотавру» и «Вход в лабиринт». Особенно в сравнении с предыдущими вариантами экранизаций тех же романов Вайнеров – «Ночной визит» (1974) и «Лекарство против страха» (1978).
Александр СЕДОВ (с)
другие мои статьи и переводы: Визит к Минотавру. Сыщик и Страдивари - 1 часть / О советском детективе "Противостояние" / Инспектор Морс - чужой среди своих / Штирлиц под колпаком у западного зрителя / Немецкий профессор о Штирлице-1, 2 часть, 3 часть / О российском сериале "Шпион" / Уставший комиссар Мегрэ / И снова о "Холмсе": равен ли телесериал - кинофильму? / Михайло Ломоносов на экране / Наши сериалы-экранизации / и т.д. - вознаградить за публикацию: моя карта Сбербанк - 4817 7602 8381 4634 - Или здесь https://yoomoney.ru/to/410011142676475