После двадцати лет брака отец Софии ушёл от мамы. Родителям тогда не было ещё и сорока пяти лет. Но отец решил, что дочь уже выросла, стала самостоятельной, значит, и он может изменить свою жизнь. Оказалось, что он уже давно любит другую женщину, и в семье его держало лишь только то, что дочь должна вырасти в полной семье.
– Мама, неужели ты этого не замечала? – обнимала плачущую мать София.
– Ну как не замечала? Замечала, конечно. Думала, перебесится. Не уходил же, значит, любил нас с тобой. А оказалось, он страдал со мной, – рыдала мать.
София успокаивала маму, говорила, как им вдвоём будет хорошо. Но мама вновь принималась плакать:
– Вдвоём? Да ты года через три-четыре выскочишь замуж. Нужна я тебе буду? Ты за своим мужем-идиотом начнёшь следить, чтобы не убежал к другой. Ещё детей нарожаешь, не до меня тебе будет, – рыдала мама.
Дочь уже и не знала, чем успокоить мать. А мама, то начинала вспоминать, как папа за ней красиво ухаживал и признавался в любви, то, наоборот, вспоминала ссоры и говорила, что тогда ещё надо было от него уйти.
Потом вспоминали детство Софии. Как она спряталась от родителей, а они её найти не могли. Искали по всей квартире, потом в подъезде и на улице. Вызвали милицию. Пришёл участковый и нашёл Софию в шкафу за вещами. Она там спала.
Вспоминая, мама улыбалась до тех пор, пока в воспоминания не возникал отец. «Подлец, какой же он подлец», – вновь рыдала мама.
Наконец, мама уснула, держа руку Софии в своей руке. Дочь укрыла мать одеялом и ушла в свою комнату.
Утром мама хоть и была в дурном настроении, но на работу-то надо идти.
Вечером вновь повторилась истерика. Мама рыдала, София успокаивала. Мама засыпала, держа руку дочери в своей руке.
– А помнишь, ты маленькая тоже не могла заснуть, если не держала мою руку? – засыпая сказала мама.
– Спи, мама, спи. Я посижу рядом.
Шли годы, София получила профессию, устроилась на работу. Но каждый день мама не могла уснуть, если не подержит руку дочери в своей. Софии нельзя было где-то задержаться, а уж не дома ночевать тем более. У мамы бессонница, давление и неровный пульс. Сломя голову София бежала домой.
На все возражения дочери мама закатывала истерики:
– Ты бросаешь меня, как твой отец. Такая же жестокая и подлая. Конечно, я растила тебя, ночей не спала, теперь меня можно бросить на старости лет.
Вот уже Софии сорок два года, а София так и живёт с мамой вдвоём, потому что мама не может уснуть без дочериной руки.