Того, кто мечтает о работе в лагере, в наше время найти не легко. Жизнь ускоряется, и порой, кажется, романтикам в современном мире просто нет места.
Елену Семёновну в этом учебном году нагрузили сверх меры. Вынужденная учебная нагрузка — почти две ставки физики — здорово подкосила ее силы. Вести по восемь уроков в день и здоровому молодому человеку трудно. А ей всё-таки уже пятьдесят три, возраст предпенсионный. Но в последнее время сказывалась нехватка кадров. Молодёжь не хотела, боялась идти в школу. С каждым годом условия работы становились всё более экстремальными.
Первые дни лагерной смены всё было, как всегда. Зарядка, линейка, завтрак, экскурсия по запланированному маршруту. Все экскурсии Елене Семёновне были давно знакомы, в школе она проработала почти тридцать лет. Только в милиции была раз двадцать. Сложно было её чем-либо удивить. Но всё же при виде камеры предварительного содержания заключенных, тюремного быта, ей всегда становилось нехорошо. Работа же дрессировщика милицейской собаки всегда убеждала, что нельзя падать духом даже в таком сложном деле, как воспитание подрастающего поколения. Если собаку смогли научить выполнялись самые разные команды, то ученика тем более. Хотя практика показывала, что несмотря на постоянно растущее количество средств обучения, современные технологии результаты обучения почему-то постоянно снижались
После экскурсии уставшие, проголодавшиеся дети, дружно работали ложками и вилками в столовой. Но среди них всегда находились такие, что ели плохо. Кто-то не любил борщ, кто-то котлеты, не все были приучены к салатам.
С утра до вечера, без перерыва на обед (а он почему-то не предусмотрен для воспитателей лагеря) выдержать нелегко. Поэтому те нетронутые порции, чаще всего супа и салата раньше всегда разрешалось съесть воспитателям. Бутерброды брать с собой в такую жару опасно, да и не совсем удобно их есть во время выполнения своих служебных обязанностей, ведь всё время нужно следить за детьми. А пообедать вместе с ребятами — это нормально, учителя ведь тоже люди.
Кроме воспитателей в лагере, всегда числились работники, которые занимались больше бумажной работой. Куда же без них?
Когда Елена Семеновна вместе со своей напарницей доедала морковный салат с изюмом, который не пришёлся по вкусу малышам (все тарелки стояли нетронутыми), в столовую, прибежала Зоя Павловна, которая в лагере следила за правильностью ведения всей необходимой документации.
— Девочки, уносите скорее тарелки. Очередная проверка! Сейчас сюда придут! — эмоции её зашкаливали, как будто предстояло пережить нашествие Мамая.
Больше всего от того, что останется без такого скудного обеда, как морковный салат и молочный суп, к которому большая часть детей даже не притронулась, расстроилась Инна Михайловна, ей сегодня предстояло остаться в дежурной группе до позднего вечера, с теми детьми, чьи родители освобождались на работе позже всех.
Только учителя успели отнести тарелки с салатом, как в столовую в сопровождении директора вошла проверяющая.
Была она необъятных объёмов, но шикарное платье не меньше, чем пятьдесят шестого размера, было куплено видно не на рынке, а сшито на заказ. Не одна Елена Семеновна подумала о том, что еще чуть-чуть и в дверь столовой она не пройдет.
Дети унесли полные тарелки с салатом и супом — все взрослые понимали, что всё это будет просто выброшено.
Учителя, построив детей на коридоре, поспешили уйти и не мозолить глаза ревизору.
У них была очередная задача: раздать полотенца, организовать процедуру «омовения» ног и уложить детей спать.
После полдника все собрались на линейку. Когда дети разошлись, директор лагеря попросил всех остаться.
— Товарищи, педагоги, нас всех, конечно, радуют достижения научно- технического прогресса, но в них есть все же и свои минусы. Проверяющая посмотрела камеры видеонаблюдения, увидела, как вы обедаете вместе с детьми. Сделала предупреждение. Следующий раз — грозились более серьезными мерами, если это повторится.
На следующий день Елена Семёновна, когда почти все дети и уснули во время тихого часа, в спальне грызла украдкой печенье. Одному Захару Мордвину не спалось, видно оттого, что его плотной фигуре, страдающей от ожирения, скудного обеда было недостаточно. Елена Семёновна отдала ему ещё две котлеты, что не съели за его столом близняшки, которых различали лишь по цвету оправы очков, но видимо столь микроскопических котлет Захару для того, чтобы насытится нужно было не меньше десятка. Медсестра увидела в доброте и заботе Елены Семёновны угрозу для здоровья ребёнка: «Куда ему столько? Ему после обеда живот заболит. А лечить мне придётся!»
Позже в спальню пришла и Зоя Павловна.
— Вы, Зоя Павловна, не боитесь взысканий?
— Леночка, мальчики из спортивного лагеря, что после нас в столовую приходят, уже посмотрели эти камеры. Два стола четвёртый и пятый номер не попадают в зону наблюдения. Им дети порции, которые не съели туда, приносят. Они и меня уговорили с ними пообедать. Один тренер над другим еще и подшучивал, что Станислав Егорович такую хорошую форму имеет, что ее поддерживать нужно. Иначе нельзя при таких физических нагрузках, что в спортивном лагере. А тот Станислав Егорович, видела бы ты его, никак не меньше ста двадцати килограмм. Он ещё в свой контейнер салат сложил и хлеб с маслом, что дети не ели. Что ни говорите, а хорошая у нас молодежь, заботливая, рачительная, у них ребята, ни одной порции не выбросили. Оно и правильно — грех это — еду выбрасывать. А мы голодные должны сидеть. Ведь это не справедливо, что по графику мне нужно отработать половину смены, а чтобы нормально питаться с детьми, оплатить нужно полную стоимость. У нас как всегда: всё для людей!
