Очевидно, что периодическое употребление Шерлоком Холмсом кокаина чем-то сильно задевает доктора Ватсона. И приведённая в самом начале цитата о трагической судьбе его брата даёт возможность понять, чем именно. Ведь довольно часто те люди, чьи близкие пали жертвой какого-либо пагубного пристрастия, сами изо всех сил стараются держаться подальше именно от того порока, который сгубил дорогого им человека. Но в случае доктора Ватсона есть ещё один фактор.
Ватсон вернулся в Англию из Афганистана — страны, в которой никогда не было проблемой раздобыть опиум. Тем более, что в XIX веке в европейских странах вообще и в Британской империи в частности не было законодательных запретов на этот счёт. Не только туземные части, но и англичане в той части света могли пристраститься к употреблению опиума. Ведь там шла война, которая всегда калечит людей не только физически, но и их психику. Имея перед глазами подобные примеры, Ватсон мог нервно относиться даже к намёкам на этот счёт, не говоря уже об употреблении «семипроцентного» у него на глазах. Заметим, что в той сцене из начала «Знака четырёх» именно Ватсон упоминает о морфии, а не Холмс, который всегда предпочитал именно кокаин.
Два фактора (смерть брата от алкоголизма и реалии афганской войны) мы упомянули, но у Ватсона был ещё и третий. В сериале «Доктор Хаус» главный герой подсаживается на викодин, который он начал принимать из-за болей в ноге. А теперь вспомним, что сам Ватсон писал о своих афганских приключениях в «Этюде в багровых тонах»:
«Многим эта кампания принесла почести и повышения, мне же не досталось ничего, кроме неудач и несчастья. Я был переведен в Беркширский полк, с которым я участвовал в роковом сражении при Майванде. Ружейная пуля угодила мне в плечо, разбила кость и задела подключичную артерию…»
В другом рассказе, «Знатный холостяк», упоминается о другой ране Ватсона:
«Я просидел целый день дома, так как погода стояла сырая; дул осенний холодный ветер. Пуля, оставшаяся у меня в ноге на память об афганской кампании, напоминала мне о своем присутствии глухой болью».
Рана, как можно видеть, болит даже спустя многие годы. Есть версия о том, что Конан-Дойл просто забыл, куда именно его персонаж был ранен и заменил плечо на ногу. Но возможно, доктор, будучи в Афганистане, был ранен два раза или даже больше, просто остальные раны его не тревожили и поэтому о них он не писал. Как бы то ни было, Ватсон получил рану (может быть и не одну), весьма болезненную, которая потом напоминала о себе долгие годы. Притом получил он её в стране, где в качестве самого популярного обезболивающего использовался маковый настой.
Кроме того, будучи врачом, Ватсон имел неограниченный доступ к химически очищенным препаратам того же типа. Тут можно вспомнить рассказ «Морфий» М.А. Булгакова, но и без него понятно, что искушение использовать наркотики для избавления от болей, вызванных раной (или ранами) должно было быть велико. Что же спасло Ватсона от превращения в наркомана?
Возможно, ему послужила предостережением печальная судьба его брата. Может быть, он насмотрелся на последствия среди афганских и индийских туземцев и тех английских военных, его сослуживцев, которые поддались искушению. А может быть он всё-таки начал употреблять какие-то препараты (тот же морфий, в то время бывший вполне легальным обезболивающим, продававшимся в аптеках), но потом усилием воли смог отказаться от них. В таком случае совсем неудивительно то болезненное внимание к употреблению кокаина Шерлоком Холмсом, которой Ватсон регулярно демонстрирует. Он просто боится за своего друга, причём больше всего опасается, что тот перейдёт на более тяжёлые вещества. Впрочем, в глубине души Ватсон сам в это не верит, иначе не изумлялся бы настолько искренне, найдя своего друга в опиумном притоне.