Полина уже смирилась с тем, что это ночь пройдет без сна. Не первая и, скорее всего, не последняя. Но вставать с дивана она не спешила. Все же была надежда, что сон подкрадется из-за угла и утащит ее в безвременье бездумной неги.
Можно было включить телевизор, чтобы приманить сон его бормотанием, можно было взять в руки телефон и утомить мозг картинками красивой жизни незнакомых людей. Можно было совместить и то и другое, но Полина погрузилась в размышления о столь заоблачных материях, что иные профессора философии старались обходить такие темы.
«Баланс добра и зла также недостижим, как и крайние понятия. Как абсолютное добро с абсолютным злом, баланс между ними является понятием субъективным. Значит, недостижимым и существующим только в теории. А если говорить о процентном соотношении добра и зла в человеке, то оно не может быть постоянным. Человек, как неваляшка, всегда склоняется в большей степени, то в одну, то в другую сторону. Но у неваляшки есть возможность выйти стабильное статичное положение, потому как она изначально к нему стремиться. А человек, сколько бы ни стремился, никогда не достигнет баланса. Всегда какой-нибудь фактор, внешний или внутренний, заставит качнуть в ту или иную сторону».
Младшему медицинскому персоналу химической лаборатории такие размышления были ни к чему. Разве что, как гимнастика для ума. Но с этой целью тему можно было подобрать проще или конкретнее.
У Полины не стояла цель, развивать свой ум. Ей вполне хватало того, которым она обладала. Ей было важно занять мозг настолько, чтобы не пролазили те мысли, которые она принудительно загоняла в самые дальние уголки сознания.
***
Когда Полине было восемнадцать лет, она уверенно шла к поступлению в медицинский институт, чтобы продолжить семейную династию. И ее родители, и бабушки с дедушками были учеными медиками. Полина уже отработала положенный год в санитарках, но вместо института пришлось идти в училище на сестринское дело.
Ее родители проводили рискованный эксперимент, при успехе которого произошел бы прорыв в лечении онкологии. Но вместо прорыва случился взрыв и родителей не стало.
Виновных нашли и примерно наказали. А причиной взрыва стала неоткалиброванная промышленная центрифуга. Но все эти подробности не доходили до Полины, потому как она находилась в глубочайшей депрессии.
Бабушки с дедушками, коллегиально, вывезли Полину в другой город и запихнули в училище. Они посчитали, что голову ей сейчас забить надо, но институтский курс она не потянет. Может потом, после училища.
На первых порах Полину курировал психолог, чтобы смягчить горечь потери и не допустить срывов.
В восемнадцать лет переживать большое горе очень тяжело. Сам мозг не готов воспринимать идею, что жизнь конечна, а смерть может таиться за каждым углом. Психолог, может из жалости к девушке, а может из-за некоторого непрофессионализма, предложил Полине метод «заглушки».
Чтобы не тонуть в мыслях, которые приносят боль, забивать голову другими мыслями. Забивать основательно и на сто процентов, чтобы боль не имела даже маленького шанса просочиться.
Это помогло один раз. Помогало и в будущем.
***
После окончания училища бабушки с дедушками дернули за нужные ниточки, и Полина пошла работать в главную больницу области в терапевтическое отделение.
Работа, прямо скажем, не сахар, но и особой сложности в ней не было. Уколы, капельницы, процедуры. И в точности следовать предписаниям лечащих врачей.
Два года Полина проработала, как у Христа за пазухой. Уже начала подумывать о поступлении в институт, но вмешался случай.
Жаркой летней порой, в самый разгар отпусков, перебрасывают ее для подмены в детскую онкологию. И тут она хлебнула полной мерой и боли, и страданий, и отчаяния.
Первые две смены она прожила на успокоительных. После третьей напилась до потери сознания. А с четвертой ее увели санитары прямо в отделение психотерапии.
Приходя в себя, затыкая «заглушкой» воспоминания о детской онкологии, Полина поняла, что с пациентами она работать больше не сможет. И вообще с живыми людьми. Чтобы не сойти с ума при такой работе, надо иметь каменное сердце, титановые нервы и уметь абстрагироваться от чужой боли и страданий. А Полина такой не была.
***
Бабушки с дедушками в очередной раз потревожили знакомых в высоких кабинетах, и Полину устроили в НИИ на должность младшего медицинского работника. Это что-то среднее между санитаркой и лаборанткой. Подай, принеси, помой, придержи.
Там Полина и прижилась среди колбочек, горелок, реактивов и реторт. Работа не пыльная, платили достаточно. А статус и уважение, ввиду отсутствия высшего образования и блата при приеме на работу, были не достижимы в принципе.
Там ее нашел будущий муж Олег. Он перевелся из другого исследовательского института, где уперся в потолок возможностей учреждения. В глухом тылу науки тяжело с финансированием и оборудованием. Чем ближе к столице – тем лучше условия.
Для столицы его тема, доставка противовоспалительных компонентов непосредственно к очагу воспаления, без взаимодействия с другими органами и системами, показалась, мелковата, поэтому он осел на полдороги.
На институтском рынке невест, по мнению Олега, Полина лидировала с огромным отрывом. Она была тихая, скромная, исполнительная и вежливая. А еще к своим двадцати пяти годам она умудрилась не испачкать свое тело татуировками, пирсингом и уродскими процедурами красоты.
- Чистое тело и чистая душа! – говорил Олег, - Кому, как ни ей быть идеальной женой и матерью!
По поводу жены Олег оказался прав, а вот с ролью матери вышел прокол.
После трехлетних попыток и не самого приятного обследования выяснилось, что Полине не суждено зачать ребенка. А если произвести зачатие с помощью современной медицины, то вынашивание было под вопросом, а роды могли повлечь смерть самой Полины.
Олег погоревал немного и смирился.
- Полина – мой родной человечек! Если судьба нам такой путь уготовила, так тому и быть.
А Полина, по привычке, и эту тему подавила в себе очередной заглушкой.
Поскольку в семье и быте утонуть не получалось, пошла она чередой профессиональных и тематических курсов. Она вбивала себе в голову профессии парикмахера, бухгалтера, повара, стилиста, дизайнера. Научилась наращивать волосы и ресницы, делать маникюр. Освоила плетение из бисера, закройное дело, лепку из глины. И все это разбавлялось различного рода курсами личностного роста.
Когда ее спрашивали, зачем ей все это нужно, Полина отмахивалась:
- В жизни нужно все узнать и все попробовать.
*** ПРОДОЛЖЕНИЕ ***