Архетипы – будь то образы или сюжеты - это константа. Нечто устойчивое, переходящее из культуры в культуру. Но, раз они константа, т.е. проявляются везде и всегда, они не могут не отражать место и время, которые каждый раз отличаются. По сути, именно благодаря такой мимикрии, способности подстраиваться под меняющиеся условия, архетипы и выживают. Вот эта способность прилаживаться ко времени и месту и позволяет им продолжать существовать, невзирая на перемену мест или исторических периодов.
И поэтому в Античной Греции герой или бунтарь - это Прометей, в средневековой Англии – Робин Гуд, а в феодальной Японии – самурай. Герой, Искатель, Творец на Западе периода Возрождения – конкистадор, первооткрыватель. Подобно своим мифическим предшественникам, совершающие реальные путешествия извне, отправляясь на поиски Золотого руна, Чаши святого Грааля, Итаки или новых земель. Тогда как Герой востока, не уступая в ловкости, сообразительности и умениях, чаще всего устремляется в путь в себя. К себе. И главным его достижением является не поиск сокровищ извне, не нахождение волшебного артефакта, а обнаружение своих сверхспособностей, своего собственного совершенства. Отсюда и культура ниндзя, монастырей типа Шаолиня, восточные единоборства в целом, где воины, казалось бы, достигают невероятного, бегают по стенам, прыгают на зависть европейским паркурщикам, руками и ногами разрушают препятствия, на которые и смотреть-то больно.
Но в случае с архетипами, заострять внимание только на литературе или кино не стоит – образы продолжают свое шествие и в реальной жизни, и в политике, и масс-медиа. Что за «герои» в западной культуре? Парни с обложки, «лучшие версии» нас самих, т.е. те, на кого мы хотим быть похожи или видим целью. Спортивный парень, не вылезающий из спортзала – бытовой, повседневный вариант Героя в европейской, американской культуре. Подтянутый, с рельефом мышц, как у античных статуй. Ведь образ древнегреческого воина, с идеальными пропорциями, спортивного, великолепно сложенного, как раз отражает сначала древнегреческую, античную, затем и общеевропейскую и вообще, западную культуру. Культуру совершенства тела, эстетически выверенных пропорций. Он – воплощенное визуальное подтверждение маскулинности. Ведь это именно он сначала расширял границы Ойкумены, затем наслеля Европу, а уж со временем, из Старого света отправился в Новый.
И поэтому-то современный спортивный красавчик, любой парень, занимающийся фитнесом – сознательно или нет – продолжает эту линию античного стремления к совершенству. Как и актер, смотрящий на него же с плаката очередного фильма по франшизе о супергероях.
Что же мы видим на Востоке? Что за статуэтки, отражающие «героев» в этой части света и этой, такой отличной от западной, культуре? Правильно, статуи Будды, нэцке, фигурки из слоновой кости – приземистые, пузатенькие, полные витальной силы, которую…они скорее копят, не суетясь, не тратя понапрасну. Всю прыгучесть и физическое мастерство они оставляют живым монахам Шаолиня или ниндзя, предпочитая в застывшем статичном виде являть собой воплощенное умиротворение, спокойствие, мудрость. Прямо в этот момент, если угодно, Герой востока совершает путешествие, проходит все 12 шагов Пути по Кэмпбеллу – только в его сознании, в его внутренней борьбе с демонами, искушениями, слабостями. И побеждает.
Русский менталитет находится, подобно географическому расположению нашей страны в самом сердце Евразии, где-то посередине. Вспомните фразу Достоевского «Здесь дьявол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей». Это у нас герой (кстати, среди архетипов это яркий Бунтарь, т.е. Прометей на современный лад) совершает преступление и потом все оставшиеся сотни страниц переживает наказание. И это в нашей культуре в пьесе может висеть ружье, для того только, чтобы чисто теоретически иметь возможность выстрелить. Вспомните пьесы Антона Павловича Чехова, где словно ничего не происходит – персонажи играют в карты под абажуром, раскачиваются в креслах-качалках, небрежно обсуждают обеденное меню. Но за всем этим продолжает сотворяться античная трагедия, эпос, нечто судьбоносное. И эту силу мы ощущаем, хотя внешне, казалось бы, ничего «такого» не происходит. Никаких, привычных западной культуре, погонь, кровопусканий и вырывания волос на голове.
Внешний путь – по-западному образцу – дает европейской культуре образ рыцаря и образ его действий. Он всегда в движении, в пути буквальном или в развитии. Карьера, постоянное стремление к успеху, «движение - жизнь» - это все свойственно мышлению, культуре, жизни западного образца. Нельзя останавливаться, остановился – значит, уже не герой. Поэтому так популярны на Западе психотерапевты, потому что человек в подобном, навязанном режиме может выгорать и страдать от несоответствия этому архетипическому образу героя. Который преследует нас еще со времен суперменской античности, где боги-герои умеют больше обычных людей. Из античности же родом и понятие «агона» - смерти на пике. Умереть во время марафона или сразу после него, во время соревнований на Олимпиаде, на пике своих достижений – мечта европоцентристского сознания. Представьте подобное на Востоке…Не представляете? И правильно, потому что в этой части света благом считается дожить до преклонных лет, в спокойствии и умиротворении, будучи на пике опыта, знаний, глубины понимания происходящего. Уметь, мочь, но не применять свое мастерство. Как там?...Лучший бой – тот, которого удалось избежать. Герой Востока – не только и не столько ловкий самурай, но могучий, крепкий старец, пожилой мудрец, созерцающий с насмешливым озорным взором этот бренный мир.
Герой Запада – молодой, полный сил, рвущийся к победам ловкач. И где-то посередине – наш родной Иван-Дурак, который то ли герой, то ли просто везунчик, Емеля на печи, Илья Муромец. Который сидит 30 лет и 3 года, а потом кааак выступит! К чему это приводит, узнаем из продолжения, которое обязательно следует!
Юлия Милович-Шералиева
