О личности и судьбе последней представительницы русской эмиграции 1920 г. в Бизерте Анастасии Манштейн-Ширинской я писала здесь. В 90-х годах, после перестройки, ей позволили побывать на Родине, посетить места, связанные с жизнью её родителей и отца капитана Александра Манштейна. Интересно, что ни она, ни её родители не просили о французском подданстве – принципиально. Хотя жилось бы с правовой точки зрения и привилегий гораздо легче. У неё был статус беженки. Только на девятом десятке она получила российский паспорт, и очень этим гордилась – сбылась мечта!
В книге «Бизерта. Последняя стоянка» А.А. Ширинская рассказывает о жизни русской эмиграции, о моряках императорского флота и их семьях – так, как они жили в 20-е годы ХХ столетия. Кстати, есть документальный фильм по мотивам её воспоминаний.
На страницах этой книги нам открывается удивительный мир русских людей, не принявших большевизм. Вот так мемуаристка вспоминает о своём детстве, прошедшем на кораблях (это продлится до 1924 г.).
«Можно сказать, что мы жили в плавучем городе и, насколько я помню, детьми мы не стремились на землю. Мы стояли на карантине, но могли все же переходить иногда с корабля на корабль.
Корабль живет своей собственной, таинственной жизнью; мы умели исчезать с глаз взрослых довольно легко, несмотря, казалось бы, на ограниченное водой пространство. В январе «Константин» был возвращен его компании и морские семьи могли вернуться на корабли своих отцов».
Дальше описывается жизнь на корабле «Георгий Победоносец»:
«Старый броненосец «Георгий Победоносец», ветеран Средиземноморского флота, превратился в конце 21-го года в плавучий город для семей военных. Его предварительно подготовили для более или менее нормальной жизни нескольких сотен человек, главным образом женщин, детей и пожилых людей. Он стоял в канале у самого города между «Sport Nautique» и лоцманской башней, что позволяло нам свободно спускаться на берег.
Для нас, детей, начиналась фантастическая жизнь. Несмотря на бедность, наше детство состояло из увлекательных приключений. Постоянное общение, общие интересы, дружба, неприязнь — все это была жизнь закрытого учебного заведения, не имеющего в то же время ее отрицательных сторон: мы жили в семьях и при полной свободе.
Впоследствии мне часто снился наш старый броненосец — странные картины запутанных металлических помещений, таинственных коридоров, просторных и пустынных машинных отделений… Это все картины наших запретных похождений, о которых наши родители и не подозревали. Мы знали «Георгий» от глубоких трюмов до верхушек мачт. Поднимаясь по железным поручням внутри мачты, мы устраивались на марсах, чтобы «царить над миром». Мы знали скрытую душу корабля.
На «поверхности» это был городок, полный народа, не имеющий ничего общего с военным судном. Как могло быть на нем такое множество кают?
Надстройки верхней палубы походили на маленькие домики. В одной из них жили Мордвиновы, в другой — Гутаны, в третьей — Потаповы. На мостике, совершенно один, жил Алмазов, который внушал страх ребятам своими резкими манерами, хотя, надо признаться, он никого из нас никогда не обидел — он, скорее, от нас защищался».
Этих детей надо было учить и как-то интегрировать в жизнь за рубежом. Некоторые не умели читать и писать, не многие владели французским. А Тунис – французская колония, как мы помним. И взрослые решили организовать школу сами силами образованных людей эмиграции.
«Помнится, что на «Георгии» было много детей. Все, конечно, не могли быть приняты в школу; некоторые — слишком малы, другим — за 15, 16 лет. Остальные были распределены на три класса: детский сад, подготовительный и первый класс гимназии. Официально школа называлась «Прогимназия бывшего линейного корабля „Георгий Победоносец“».
Иметь школу у себя дома очень удобно. Достаточно двух минут, чтобы подняться по трапу и, пробежав коридор, быть в адмиральском помещении.
В большой зале мы становились с нашими преподавателями в пары по классам для утренней молитвы».
Мне очень понравился эпизод, где рассказывается том, как дети любили книги, ждали книжные подарки:
«Сегодня молодежь без труда открывает богатства Божьего Мира; так много удивительных возможностей в ее распоряжении. У нас были только книги… и наше воображение… Мы жили на узкой палубе корабля; у наших родителей не было средств купить билет до города Туниса, но весь свет был перед нами. Мы пересекали океаны, мы открывали континенты. Самые таинственные места — Занзибар, Томбукту — не имели для нас секретов. Волшебство слов становилось мечтой… «Архипелаг в огне»!.. «Тристан да Кунья»!.. Я писала стихи. К маминому дню рождения я приготовила тетрадь поэм. Я хотела стать писателем. Псевдоним был найден: Madame de Lhompierre.
Жизнь уничтожила многое, но не любовь к чтению, не силу воспоминаний».
Казалось бы, суровые и скромные условия для детей ждали русских эмигрантов. Но они не потеряли культурный уровень, многие продолжили обучение в местных школах и высших учебных заведениях. Взрослых же ожидала трудная жизнь служащих и рабочих. Следите за публикациями, чтобы узнать продолжение.
