Мамина младшая сестра тяжело заболела. Мама жила в другом городе, попросила её навестить. Это был вторник. Вечером я долго думал, как выкроить днём время, занятия не перенесешь (преподаю в институте) и о подмене уже не успеваю договориться, с тем и уснул.
Приснился сон: вхожу в комнату к тётке, а она сидит на постели, вся седая, с распущенными волосами, лицо покрыто желтизной, в ночной рубашке, на нее наброшено покрывало, черное, из-под покрывала виднеются две желтые ветки – ноги ее. На столе скорлупа от яиц.
Смотрит на меня с немым укором и на лице ее появляется такая затаенная улыбка. Такой постаревшей её не представлял. И в руках почему-то держу два сплетенных стебелька травы, как два кольца обручальных.
На другой день пять пар занятий, – я никакой, еле ноги домой уволок. На третий – кольнуло в боку, с поджелудочной не шутят, дополз домой, к ночи полегчало.
Мать не звонит, видимо, с сестрой связь по телефону. Но долг есть долг, в пятницу удалось вырваться с занятий (выручили коллеги).
Приехал к тётке, – сидит на кровати, постарела лет на двадцать, и выглядит точно, как во сне. Я остолбенел, – не видел ее месяца два-три, и так измениться.
– Пришел? Я знала, что придешь, - и держит в руке куриную лапку. –Вот суп сварила. А лапки в стаканчик, все лапки в стаканчик убежали.
В горле пересохло, не могу поздороваться, пройти, присесть. Календарь настенный жирным маркером обведен на вторнике.
– Не признаешь?
Потом я услышал свой голос, как бы со стороны. Глухой, тихий голос лепетал, лепетал оправдания.
–Помоги переодеться. Да не бойся, в невесты не набиваюсь.
Я помнил отчетливо, как она мне нравилась в юности: высокая, фигуристая, в летнем платье с загорелыми коленками, и мы куда-то шли, и она улыбалась во весь рот, а теперь у меня не двигалась рука, чтобы помочь этой рано состарившейся женщине.
–Брезгуешь? А у меня волосы стали выпадать, – и она выдрала с головы клок волос.
За мой "absence" во вторник сильно упрекнула, а еще в невесты ко мне набивалась, ну старческий маразм скорее всего. Потом для интереса заглянул в приметы: «Вдове нужно выходить замуж во вторник». Совпадение или нет, но она была вдовой, муж ее рано сгинул, и при странных обстоятельствах, так, что тему эту поднимать было нельзя.
С тех пор минуло не меньше тридцати лет. У меня тогда все пошло под откос. С работы поперли, – причем без объяснения причин. Ипотеку вернуть не смог, пришлось отдать дом. Подрабатывал, где придется. Раз сторожем предложили на том кладбище, где тетка схоронилась, – отказался. Мать пережила ее на несколько лет, но однажды все подарки сестры и фотки куда-то исчезли, одна фотография завалялась в вещах, – мать не заметила, так я ее сохранил.
Стал я теперь стар и сед. Давно всех схоронил. А вот сон вещий я представляю отчётливо. Еще вспоминаю, как спрашивал тогда маму, показать фотку прабабки, – якобы внучка, моя тетка, к которой я ездил, похожа на нее как две капли воды. Мать резко меня отшила: все бабкины фотки сожжены, дом ее спалили, да и спрашивать незачем, сам должен понимать, кем была прабабка.
И вот минувшей ночью он вернулся, тот сон. Причем ночь оказалась, как и тогда со вторника на среду, жаль, числа не запомнил.
Снова иду, ног не чую, стали, как ватные. Иду, ибо за мной идут люди, быстро, и я слышу их тяжелое дыхание, отмечаю их искривленные тени.
Одежда повисла, – болтается изорванными кусками, иду – чучело чучелом. Вокруг разбросаны телега без колес, камни, пучки волос, все покрыто истлевшими листьями, на лице, на теле коросты. Но надо идти, идти и не оглядываться, даже если тупик, а передо мной и впрямь тупик, как тогда в карельском походе. Куда теперь? В низкую деревянную лачугу, темным пятном вывалившуюся из-под тяжелых лап елей.
Доски на крыше позеленели от мха.
Черные окна. Ветхие ставни.
Крыльцо, дождями вычищенное до блеска.
И паутина на косяках.
Тишина и никого. Или никто не приходил. Или… никто не выходил. Толкнуть эту чертову дверь. Ага, завыла как брошенная кошка. Ну вот и встретились. Передо мной, на стуле с высокой спинкой, старуха… Рядом ходит ее взбесившаяся курица.
Она сидит на постели, вся седая, с распущенными волосами, лицо покрыто желтизной, в ночной рубашке, на нее наброшено покрывало, черное, из-под покрывала виднеются две желтые ветки – ноги ее.
Зачем-то яблоки разбросаны.
Смотрит на меня с немым укором и на лице ее появляется такая затаенная улыбка. А у меня опять в руках два сплетенных стебелька травы, как два кольца обручальных. Все точно, как в том давнем сне.
Дверь затряслась на петлях и распахнулась со стоном, помню такие в детстве ногой отворял в курятник, – старуха осталась сидеть неподвижно, голова оказалась задрана, рот приоткрыт, глаза будто не различают света и тьмы. Потом она подняла костлявую руку и указала в окно, на упавший столб.
Мне подсказали, снится покойник или покойница – в субботу сходи-помяни, поставь в церкви свечку. Доехал до кладбища, вижу – памятника нет, зашел в оградку, а памятник отвалился назад.
Вот и сон, «хошь верь – хошь не верь».
На холмике стоят желтые цветки в небольшой вазе, – кто-то навещал недавно, хотя детей у нее не было. Смотрю на эти цветки – ненавижу желтый цвет. Памятник свалили и цветки поставили. Странно.
В левом углу плиты вроде крест был начертан. Тут стерт. И фамилия стерта. Как понимать это? Поинтересовался у «кладбищенских» - посмотрели на меня, сказали, сами памятники на падают, кто-то позаботился, стало быть. Да, еще спросили, отчего во вторник не пришел. Странно, – им то какое дело?
С четвертой попытки вертикально приставил памятник к ограде. Присел на землю перекурить, сам думаю: могила ее в ограде не по центру, а с левого краю, а тут, где сижу, место свободное для второй могилы. Кому оно предназначено, у нее же ни мужа, ни детей не осталось?
Не пойму, что со мной стало творится, не спал три ночи. Назвали одного человека, к которому можно обратиться. Присоветовал он читать молитву святому Киприану.
«Господи Иисусе! Услыши молитву раба Твоего (свое имя) и Киприана! Прости грехи мои, совершенные по искусу дьявольскому и слабости людской. Господи, без воли Твоей птицы на небесах не летают, лоза виноградная не нарождается, дерево не плодоносит. Все по воле Твоей происходит на земле! Молю, Господи, запрети силою Своею всякое колдовство и чародейство, соблазняющее человека, защити от чар дьявольских, укрепи силы раба Твоего (имя). Осени милосердием Своим, не дай погибнуть от чар злодейских, поддержи на пути земном, ведущим в обитель Твою святую. Аминь!».
Молитву читаю постоянно. И на фотокарточке, где мать с сестрой сидят молодыми, лицо сестры потемнело вдруг. Неспроста это. Помню, пацаном еще наткнулся на фотографию, где мать рядом с красавицей-актрисой в обтягивающем платье-футляре. Потом до меня дошло, кто это. Что за связь между нами?
Хлынул дождь, я поднял воротник плаща, пошел в направлении сгустка городских огней, – люблю вечерние прогулки.
Авторы: Качалин Олег и Толкачев Андрей
Отдельная благодарность за художественные работы Елене Мельниковой
Читайте наши авторские материалы
Ведьма с хутора Марьин тупик (деревенский рассказ)
Ведьма живет на краю деревни (Мистический рассказ)
Тот незнакомец у лесного костра…(Мистический рассказ. Начало события)