Время идёт вперёд всё быстрее. Чем быстрее оно идёт вперёд, тем чаще я возвращаюсь в прошлое. Туда, где не было мобильников, планшетов и ноутбуков. Эх, да что там говорить, даже телевизоров было так мало, что тех, у кого они были, считали людьми состоятельными.
В нашем двух подъездном и двухэтажном доме телевизоры были у скрипичного мастера Баньковского, да ещё у слесаря-сантехника дяди Васи Луговкина. Уж дядю Васю с его женой тётей Люсей ну никак нельзя было заподозрить в сокрытии несметных сокровищ. В их крошечной коммуналке мебели почти никакой не было: две табуретки, кровать-полуторка, стол и старая швейная машина. Другой мебели я не видела.
Но телевизор они купили. Для него дядя Вася тумбочку смастерил, выделил лучшее место в комнатке, а Люся вышила белую салфетку васильками, ромашками и колоска́ми ржи, этой вышитой салфеткой она закрывала днём экран своего сокровища.
Мы – детвора собирались на лавочке и обсуждали, каким образом удалось Луговкиным купить телевизор, где они взяли такую кучу денег. Луговкины жили вдвоём, детей у них не было, питались скромно, как и многие семьи в те годы, наряды Люся не покупала, вот и скопили деньги на телевизор.
Вечером на просмотр телепередач были приглашены соседи Луговкиных по коммуналке – баба Сима и дед Яков Лукьяныч. Наутро баба Сима рассказывала соседкам, что с Лукьянычем смотрела «вчерась телевизер у Люси Луковкиной». Долго рассказывала старушка содержание фильма, да ещё новости из «Последних известий».
Собравшиеся слушали и изумлялись, так захотелось увидеть «телевизер» своими глазами.
Вечером, ровно в восемь часов, в дверь комнаты Василия и Люси раздался осторожный стук. Люся, как была в ночной рубашке, спрыгнула с кровати, открыла дверь.
- Ё…! Сколько вас! - изумлённо воскликнула женщина.
Перед открытой дверью стояла толпа соседей с табуретками, детишками и скромными подношениями для хозяев зрительного зала.
- Люсенька, позволишь войти? Так хочется посмотреть телевизор, у нас ведь нет пока, - почти шёпотом пробормотал Николай из соседнего подъезда.
- За ради Бога, проходите, гости дорогие, - захохотала Люся. – Рассаживайтесь, если место найдёте, а я уж на своё законное место к Васе под бочок, у нас с ним «ложа лёжа», - проговорила хозяйка и вновь радостно захохотала.
Так в один из вечеров 1958 года открылся в нашем доме свой видеосалон. С восьми вечера приходили зрители. Кому не хватало табуреток, сидели и лежали на полу, хозяева на них никакого внимания не обращали. Часто Василий, умаявшись на работе, засыпал и громко храпел.
Тогда Люся ловко спрыгивала с ложи, сверкая голыми ногами, бежала к телевизору, чтобы увеличить громкость. При этом она перешагивала через лежащих на полу зрителей, а то и наступала ненароком на чью-нибудь руку или ногу.
Вася, проснувшись от громкого звука, просыпался. Спросонья лез к Люсе с поцелуями и объятиями. Зрители, замерев, тихо сидели, уставившись стыдливо в экран. Кто-то из детей, попытавшись в этот момент посмотреть в сторону «ложи лёжа», получал громкий подзатыльник и притихал уже до конца просмотра телепередач.
Через год салон Васи и Люси прекратил своё существование. В каждой из коммуналок появились телевизоры, и мои соседи больше не бегали по вечерам на второй этаж в квартиру номер 12.
Мы бы тогда очень удивились, если б узнали, что пройдёт время, и в каждой семье будет собственный цветной телевизор, и даже ни один, что смотреть передачи можно будет сутки напролёт, а программ (телеканалов) будет так много, что и выбрать трудно.
А я вот вспоминаю тётю Люсю Луговкину в коротенькой ночнушке, перебирающуюся через спящего мужа на свою «ложу лёжа». Вспоминаю моих соседей, скромно сидящих перед телевизором на табуретках, сделанных руками отцов и мужей, тех кто вернулся с фронта, и тех, кто остался на полях сражений.
