Предисловие.
Здравствуйте, друзья мои!
Сегодня я начинаю публиковать новую повесть. У меня есть два рассказа от читательниц канала. Один из них, про девочку, которая выросла при матери-алкоголичке. Пила сердечные капли, прочитав его. Просто жутко становится от мысли, что ребенок способен такое вынести. Очень много думала, как на основе этого рассказа написать повесть.
Получается очень тяжелая история. У меня все повести далеко не лучезарные, но как эту написать, я не могу себе представить. Оставила на потом. Буду думать, искать какие-то светлые пятна в жизни девочки, за что можно зацепиться, чтобы понять, как она осталась человеком.
Второй рассказ тоже от постоянной читательницы канала. Она моложе меня лет на десять, но удивительно, у нас с ней очень много схожего. Ее жизнь представилась мне, как на ладони, словно я жила с ней рядом. Рассказ читательницы коротенький, всего несколько ярких эпизодов.
Однако, мне кажется, я смогу соединить эти события, и из данного рассказа может получиться хорошая повесть. Разрешение на опубликование повести от автора рассказа получено.
И так, друзья мои, товарищи! Поехали!
Глава первая. Начальная.
Гузель была вторым ребенком в семье Рахимовых, Ильяса Галимовича и Кусарии Салиховны. Ко времени рождения Гузель у них уже была трехлетняя дочь, Розалия, которую оба родителя обожали.
Проживала семья в небольшом городке, в двухкомнатной квартире, в доме на две семьи. Отец работал начальником цеха на небольшом заводе, мама, после рождения старшей дочери, оставила работу библиотекаря, занималась домом и ребенком.
Все у них прекрасно, но вдруг, как гром среди ясного неба, Каусария узнает, что беременна. Она даже не раздумывает, только аборт и никаких гвоздей. Однако, Ильяс Галимович с ней не согласился, несмотря на то, что всегда и во всем уступал своей любимой Каусарии. Тут прямо уперся, как бык
- Нет Каусария, нет моя хорошая, ты этого не можешь сделать. Как можно уб.ть живого ребенка? Он беззащитный перед нами, а ты мать.
- Это не ребенок, Ильяс, это просто зародыш. Операция вообще не сложная, все женщины через это проходят. Сам посуди, зачем нам еще один ребенок? Розалька только на ноги встала, она еще так мала. Второй ребенок отнимет у нее мое внимание, я не смогу ей уже дать столько любви, сколько сейчас.
- Как другие женщины рожают по пять детей и их любви на всех хватает? У Розалии должен быть братик или сестренка. Как она будет жить одна на белом свете?
- Я тебе не другая, я Каусария! Не буду я рожать каждый раз, как забеременею. Нечего нищету плодить.
- Вот что, Каусария, я думаю, если ты не хочешь рожать от меня детей, значит, не можешь быть моей женой.
Сказал и дверью хлопнул. Каусария перетрусила. Она любила мужа. Как его не любить? Высокий, ладный, лицо открытое, карие глаза, ласковая улыбка. Грубого слова от него не услышишь. Каусарие все завидуют, поймала журавля в небе.
Послевоенное время, женихов можно по пальцам сосчитать. Долго Ильяс не женился, девушек много, а по сердцу не находилось. Когда Каусария стала крутиться возле него, девчата только посмеивались. Куда уж ей?
Невысокого роста, русые волосы, лицо до того конопатое, что иголкой некуда ткнуть. Красоты никакой. Бойка, конечно, пляшет так, что заглядишься, частушки поет лучше всех. Да, к тому же училище окончила, библиотекарь, это тебе не коро-моро. Самостоятельная, приехала из деревни, живет на квартире. А языкастая, так отбреет, только держись!
Ильяс не считал, что веснушки, это некрасиво, наоборот. Он любовался Каусарией со стороны. Какая она легкая, веселая, смех звонкий, зальется, что колокольчик зазвенит, зеленые глаза смотрят лукаво и насмешливо. Любовался, но не подходил к ней. Очень уж девушка молоденькая.
Молодая, да смелая! Не принято вот так, на глазах у всех, подходить к незнакомому парню. Каусария подошла, взяла Ильяса под руку, пригласила на танец.
С первого мгновения, с первого прикосновения, с самого первого танца парень почувствовал, это его женщина. Она порхала в его руках, касаясь иногда телом его груди, сердце Ильяса подпрыгивало в этот момент, готовое выскочить и разорваться. Каусария все понимала, смотрела прямо в его глаза, улыбаясь загадочно кончиками пухлых губ.
Не сговариваясь, они вышли с танцплощадки и, взявшись за руки ушли по алле парка. Стрекотали кузнечики, с танцплощадки слышалось медленное танго, серебристая Луна освещала парк, превращая его в волшебный заколдованный лес.
И месяца не прошло, как Ильяс признался Каусарии в любви и умолял ее стать его женой. Каусария сразу согласилась. Мачеха с отцом были не против, лишь бы сбыть ее скорее с рук.
Старшую сестру Каусарии, Данию, только месяц назад выдали замуж. Мачеха говорила, что эту-то, змеюку, точно никто замуж не возьмет. А тут, на тебе, жених явился, да еще какой! Уважаемых родителей сын. Образованный, должность высокую занимает, в городе живет.
Выдали. На радостях еще и приданое хорошее дали. Осталось еще одну дочь пристроить, Разию. Насчет этой мачеха не беспокоилась. Красавица, чистое личико, карие лучистые глаза, ровные зубы, как горошины в стручке. В придачу к этому, легкий нрав. Конечно, ей жених найдется.
Родителям Ильяса, живущим в соседней деревне, Каусария не понравилась. Одета не понятно во что, своенравна, уважения старшим не оказывает. Не нужна им такая сноха. Каусария и не думала огорчаться. Очень хорошо, значит свекры не будут лезть в их семью, в гости приглашать не нужно будет. Ильяс родителей не послушался, женился и нисколько не прогадал.
У Каусарии дома чистота и уют, муж вкусно накормлен, одежда на нем вся отглаженная, обувь начищенная. Она еще и умница, читает те же книги, что и он, дружит с женами его друзей, всегда чисто и нарядно одета. Живут они весело, ходят на концерты в Дом культуры, в кино, каждые выходные выезжают на природу.
Если нужно отметить праздники, или просто посидеть, винца попить, то принято собираться у Рахимовых. Каусария с удовольствием наготовит всякой закуски, пирогов настряпает. Она, девушка свойская, не жеманится, может поддержать компанию, выпить, песни от души попеть. Все друзья Ильяса обожают Каусарию и завидуют ему, а их жены немного ревнуют.
По хозяйству Каусарии помогает бабушка Настя, живущая в маленьком домике, напротив. Она совершенно одинока, нет у нее родственников, и баба Настя души не чает в маленькой Розалие, может водиться с ней сколько угодно.
И вот! Вся налаженная веселая жизнь летит в тартарары! Как некстати эта беременность, Че.т! Не надо было Ильясу говорить. Бестолочь, надо было избавиться тихонько. Теперь придется рожать. Уф! Опять пеленки, бессонные ночи. Зачем?
Ушел! Первый раз в жизни ушел из дома. Вот где он? Пойти искать? Ну, нет. Только прогнись один раз, всю жизнь будешь гнуться. Пусть, пусть, проветрит мозги, поймет, что с Каусарией так разговаривать нельзя. Никуда не денется, придет и прощения попросит, любит потому что.
Не ошиблась женщина. Пришел, прощения просил за то, что был с ней так груб. Она плакала коровьими слезами
- Вот как ты меня любишь! Не поговорил путем, мало ли что в голову беременной женщине взбредет. Нет чтобы успокоить, сразу: «Ты мне не жена». Конечно, не тебе рожать, знаешь, как это больно? Я в первый раз еле жива осталась. А если не разрожусь, моя Розалия останется сиротой. Ты-то женишься, мою доченьку мачеха будет растить. Я знаю, каково это, сама с мачехой жила.
- Каусария, любимая, единственная моя! Не плачь, пожалуйста, я не могу видеть твоих слез. Все будет хорошо. И в первый раз роды нормально прошли, врач же так сказала.
- Ага, сказала, чтобы тебя успокоить, это я ее попросила. Было очень тяжело, думала скончаюсь.
- Милая, очень прошу, умоляю тебя, давай, оставим нашего ребенка. Врачи сейчас хорошие, наблюдаться будем, соблюдать все, что нужно и родим нормально. Ладно?
- Вот так всегда. Все выходит так, как ты хочешь. Ладно, только ради моей любви к тебе рожу я тебе этого ребенка.
***
Может я ошибаюсь, но глубоко уверена, ребенок в утробе матери слышит каждое ее слово, ловит каждое движение ее души, впитывая в себя, откладывая в зарождающемся сердце ее любовь, нежность, заботу. Это чувство идет с человеком всю жизнь, защищает от бед, дает крылья, чтобы подняться над бездной жизненных невзгод.
Бывает так, дитя слышит, не нужен он матери, обуза он для нее, будет мешать ей жить. В этом случае, выросший ребенок вынужден будет доказывать женщине, родившей его, что он достоин ее любви. И не только матери, а всем тем, кого он сам полюбит. Нет у такого человека крыльев, он не верит в свой талант, в свою силу, в свою красоту. Не верит в то, что его могут любить просто так, не за какие-то заслуги, просто за то, что он есть.
Достоин уважения человек, сумевший преодолеть, своего рода, проклятье матери, поверить в безусловную любовь и стать счастливым.
Продолжение читайте здесь: Глава 2